Бог Человек, Истина, Жизнь, Разум
Шрифт:
27
соавтором по изобретениям, и мой иск о выплате вознаграждения по изобретениям и в декабре 1971 г. суд 1-й инстанции вынес Решение об отказе в иске главному ин - женеру, а мой иск удовлетворил (и в удовлетворении существенную роль сыграли предоставленные мной суду справки директора и главного инженера об отказе от соавторства) частично, с процессуальными оговорками в сумме, равной примерно десятой части исковой (на протяжении еще двух лет через апелляционное и касса - ционное обжалование я "выдавил" у предприятия еще примерно такую же сумму), а еще через 3 месяца, в марте 1972 г. я был уволен по статье" несоответствие зани - маемой должности", что вынудило меня снова обратиться в суд с иском о восста - новлении на работе и возмещении ущерба от вынужденных прогулов и морального вреда от незаконного увольнения. В январе 1973 г. мой иск был удовлетворен, но в связи с тем, что мое место уже было занято моим бывшим мастером, суд (грубо и умышленно нарушая зако - нодательство) только обязал предприятие предоставить мне должность по специ - альности. К этому времени директор уже был переведен директором завода светотехни - ческих изделий, а новым директором стал один из самых больших моих "добро - желателей" (начальник отделочно-сборочного цеха, с которым у меня были посто - янные конфликты) и он с ехидной улыбочкой и видом моего благодетеля предло - жил мне должность инженера-конструктора в отдел главного технолога самой низ - шей категории (3-й), будучи уверенным, что я откажусь и тем самым от меня изба - вятся, но я не доставил ему такого удовольствия и дал согласие, решив отработать еще некоторое время, чтобы закончить разработку нескольких новых идей, а заодно без перерыва в стаже найти приличную работу, тем более, что с сотрудниками от - дела главного технолога у меня сохранились нормальные отношения. В ноябре 1973 г. бывший мой директор, к моему большому удивлению, при - гласил меня на работу на заводе, которым он руководил на должность начальника основного (механосборочного) цеха, объясняя в ответ на мое прямо высказанное удивление, свое предложение тем, что он не видит более компетентного специали - ста, хотя потом, ознакомившись с делами в цехе я усомнился в единственности этой причины. Огромный цех (420 работников) был, что называется, в "полном загоне", осо - бенно мешала "текучка" рабочих кадров и "специфический" контингент рабочих (в силу наличия большого количества рабочих мест пригодных для ручной, конвейер -
28
нии проблем и хотя мне приходилось "дневать и ночевать" в цехе без выходных и отпуска, почти не общаться с семьей (мамой, женой и 4-х летним сыном) - в ок - тябре 1974 г. цех впервые за 2 года выполнил план и в дальнейшем его работа стала понемногу налаживаться. На этом заводе у меня завязался "служебный " роман с одной из моих масте - ров. Ее звали Люба, она была стройной худенькой яркой блондинкой 22 лет "звезд - но го" фотогеничного типа (это особенно подтвердилось, когда мы увидели ее с эк - рана телевизора, когда в цехе наших девушек снимало областное телевидение пе - ред 8 марта) с красивым, немного кукольным лицом. Она была замужем, муж служил в армии, она жила с матерью и 2-хлетним сы - ном. Она была очень энергичной и деловой (придя на завод после техникума, из штамповщицы через год выросла до мастера, причем самого сложного участка штамповки и горячей гальваники. Мы с ней часто задерживались на работе до поздней ночи и я провожал ее домой (она жила недалеко от цеха в заводском поселке), постепенно наши отно - шения превратились в близкие и я часто ночевал у нее (поездка домой на 2-х трамваях ночью занимала больше часа, тем более, что отношения с женой у нас окончательно испортились, она работала дежурной на районной сельской под - станции, куда ее устроила теща, и жила при подстанции, приезжая домой только на выходные, а мой сын ночевал у моей мамы. Мама Любы к моему удивлению восприняла нашу связь спокойно и даже соз - давала нам все удобства, забирала на ночь внука к себе в комнату и готовила нам утром перед нашим уходом на работу завтрак (она не любила своего зятя, считая, что он "тюха" и недостоин Любы, которая "выскочила за него в 18 лет по глупости и молодости". Роман наш длился недолго, потому, что в августе 1975 года вернулся со служ - бы муж Любы, в октябре моя жена тоже уволилась с подстанции, а в январе 1976 года я уволился с завода, встречаться нам стало сложнее и мы встречались все ре - же, понимая, что у нас нет в будущем никакой перспективы, т. к. ни она ни я не собирались бросать свою семью, потом стали общаться только по телефону и через пару лет наши отношения прекратились вообще. В средине 1975 г. то ли по инициативе местных, то ли центральных партийных властей появилось какое-то, естественно, закрытое, указание об усилении партий - ного руководства на предприятиях, мой директор (член партии, но, кстати, тоже еврей), был отправлен на пенсию, а меня срочно вызвали в райком партии и пред - ло жили немедленно вступить в члены партии (я никогда им не был и не стремил -
29
ся стать, слыша и видя, что творят многие, особенно молодые, коммунисты и ком - сомольцы), а когда я, даже не отказываясь, только высказал неуверенность в своем соответствии, предупредили, что если я не подам в течении месяца заявление о приеме в кандидаты в члены КПСС - я не смогу далее возглавлять цех. Я подумал и сообщил новому директору, что я не могу взять на себя ответст - венность члена партии и попросил перевести меня на вакантную должность глав - ного технолога, но директор безапелляционно сообщил мне, что на ту должность всегда найдутся желающие, а меня он просто переведет на должность заместителя начальника цеха, а моего заместителя (одновременно и заместителя секретаря парткома завода) на мою должность начальника цеха, решив таким способом все проблемы. Мне очень не хотелось опять искать работу, я неплохо сработался с коллекти - вом и я согласился, хотя знал, что вся работа по руководству цехом останется на мне, т. к. и раньше мой заместитель мало вникал в дела цеха, а больше был занят партийными делами, способностями к организации производства, техническими и экономическими знаниями он не блистал и я был рад, что он хотя бы не мешает мне, на что надеялся и в будущем. Но я ошибался, моему начальнику было мало того, что я тяну всю его работу, он понимал, что все это видят и стал "поднимать" свой авторитет тем, что стал все чаще отменять мои указания ИТР цеха, "одергивать" меня на оперативках и на виду у рабочих, а плачевные результаты своих некомпетентных, а иногда просто смеш - ных для ок ружающих распоряжений, указаний пытался сваливать на меня. Постоянно сталкиваясь с такими фактами я стал открыто конфликтовать с на - чальником цеха и предупредил директора, что если он не примет меры или не пе - реведет меня на другую работу, я уволюсь по собственному желанию, но понимая из своего уже имеющегося опыта, что выгонять его директор не осмелится (слишком сильные связи были у моего начальника в райкоме, горкоме и обкоме партии) и никто меня не поддержит в случае моего обращения выше - стал поды - скивать себе новое место работы и когда нашел его - никакие уговоры директора и сотрудников остаться не повлияли на мое твердое решение уволиться, что и про - изошло в январе 1976 года. Новым местом моей работы был цех механической обработки электродов на электродном заводе (он выпускал графитовые и угольные элекроды для электропе - чей и другую продукцию из графита и угольных материалов) на должность началь - ника инструментального участка. Привлекла меня неплохая зарплата, а больше всего огромный фронт работы для рационализаторства и изобретательства в той же области где я уже был асом (в оснащении инструментов твердыми сплавами или алмазами, только объекты были
30
в 5 раз больше по размерам, т. к. обрабатывать и резать нужно было электроды длиной до 4 м. и диаметром до 0,8 м., но инструменты для их обработки нужда - лись в повышении стойкости не меньше чем в деревообработке). Проработал я там почти 3 года и повторилась примерно то же самое, что и на мебельном объединении - десятки рацпредложений, 4 Заявки на изобретения, кон фликт с начальником цеха из-за неудовлетворенных его требований соавторства и о моих надлежащих суммах авторских вознаграждений, бесперспективность борь - бы (он тоже был членом парткома завода и имел "влияние") и очередное увольне ние "по собственному желанию". Был у меня там и "служебный" роман с Валей, технологом из отдела главного технолога, симпатичной молодой женщиной (а у меня и не было других, наверное потому, что я очень люблю женщин, всех!). Нас с ней послали в командировку в Челябинск на родственный завод по об - мену опытом внедрения алмазного инструмента. Мы там жили неделю в гостинице и у нас быстро образовался романчик и продлился до моего увольнения. Это были свободные и легкие отношения без каких либо обязательств, нам просто было хорошо вдвоем (и нее и у меня семейная жизнь не складывалась, ее муж попивал, тоже бегал на сторону, но у них было двое маленьких детей и они не собирались разводиться, как и я). Мы еще несколько раз ездили в командировки, иногда встречались (когда воз никала возможность, т. к. чтобы избегать огласки, она, потому, что ее муж работал на нашем заводе начальником цеха, а я, потому, что не хотел, чтоб о нашей связи узнал, мой начальник, как рассказала мне Валя, он долго домогался встречаться с ней, когда они вместе работали в отделе главного технолога, но незадолго до моего увольнения он все-таки откуда-то узнал и стал гадить мне еще больше, где только мог). Дальнейшая моя работа почти до пенсии состояла из 3-х летних периодов на одном предприятии по циклу : трудоустройство - вникание в производство - обна - ружение узких мест - десятки рацпредложений и Заявок на изобретения - конфликт с руководством и увольнение по собственному желанию, в т. ч.: с 1978 г. по 1981 г.
– старший ин женер-технолог на военном заводе. С 1981г. по 1983 г. зам. начальника инструментального отдела на заводе маг - нитофонов "Весна" (правда, не через увольнение, а по переводу, т. к этот завод вы - делился из военного). В это время я познакомился с еще одной Ириной (она работала инженером-химиком на этом же з заводе, ей было 27 лет, была разведена с мужем и имела 8-летнюю дочку, была была красива цыганской красотой, но к сожалению не моего
31
типа, и имела отличную фигурку), с которой мы потом стали почти родными и общаемся до сих пор (сейчас по скайпу в интернете), вот уже 30 лет! И что самое удивительное, за все эти годы мы с ней ни разу не поссорились и даже маленького конфликта или перебранки у нас ни разу не было. За это время мы стали сначала приятелями, потом любовниками (нас вместе направили в командировку в Ленинград), потом снова приятелями, хотя изредка, когда была такая возможность, занимались и сексом (она была очень нежна и изо - бретательна, что в какой то степени компенсировало мое равнодушие к брюнеткам с черными глазами) и почти породнились (я стал крестным отцом ее второй дочери (это парадоксально, я ведь еврей!), которую она родила, выйдя замуж). Мы делились друг с другом всеми своими радостями и бедами, советовались и выручали всегда друг друга при необходимости (особенно она мне помогала, когда мама стала совсем неподвижной и мне не с кем было оставить ее, когда уезжал в командировки и даже когда я уезжал в Израиль она выручила меня, взяв к себе мою любимую кошку Джеську, которую мне некуда было пристроить). Я тоже помогал ей по дому (она живет в частном доме), оказывал ей и юриди - ческую помощь, когда на Женю (мою крестную дочь) наехал автомобиль с пьяным водителем. Всю жизнь она любила меня, хоть при этом дважды выходила замуж и дважды жила в гражданском браке (со всеми, кроме первого, с которым она развелась еще до нашего знакомства, ее законными и гражданскими мужьями мы были приятеля - ми и они ничего не подозревали, т. к. я часто бывал у них со всеми своими все вре - мя меняющимися подругами) и никогда не предъявляла мне претензий, зная о всех моих романах, но никогда и не скрывала, что любит меня. А я, к сожалению (вот уж с кем в качестве жены я прожил бы счастливо всю жизнь) не мог ее полюбить, т. к. к женщинам такого типа у меня почти не было сексуального влечения и она это знала и все понимала. Было у меня на этом заводе еще два романчика одновременно с двумя Валями, обе хорошенькие, одна даже очень красивая, но в такой же степени легкомысленная (будучи замужем, она ухитрялась встречаться со мной, морочить голову начальнику инструментального цеха, который с ума сходил по ней, бросил из-за нее семью, рассчитывая жениться на ней, но она не захотела). Встречались мы с ней одно лето, в основном в обеденный перерыв, ходили в посадку не далеко от завода (завод стоял на окраине города, за ним были уже поле и посадка), занимались там любовью на природе но в конце концов кто-то нас вы - следил и продал руководству, после чего нам пришлось прекратить встречи. Вторая Валя была, наоборот, тихая как мышка, хоть и разведенная и имела ма - ленького сына.
32
Мы с ней как-то ездили вместе в командировку и начали роман, но он тоже длился не долго, т. к. к ней у меня почти не было влечения и с ней даже не было интересно, она была какая-то молчаливая и забитая, а как раз в это время у меня начал развиваться роман с Наташей из Энергодара, с которой я познакомился в отпуске на отдыхе по пу - тевке на Черное море. С 1984 г. по 1986 г.
– я ведущий инженер лаборатории САПР (разработка и внед - рение Систем Автоматизированного Проекирования) на трансформаторном заводе. Здесь я также был автором около 20 рацпреддожений и 2-х Заявок на изобретения, но мой прежний интерес к совершенствованию техники угас перед интересом к разра - ботке САПР и других систем автоматизации умственного труда. Передо мной открылся ранее совсем незнакомый мир информатики, компьютеров и здесь я впервые осмыслил понятие информации, которое раньше было для меня ря - довым словом, под которым я как большинство людей, подразумевался продукт прес - ссы, радио, телевидения и не больше и я тогда еще не догадывался и не осмысливал, какие огромные содержание и смысл стоят за этим словом и понятием, которое стало потом (через 15 лет ключевым в формировании настоящего мировоззрения, сделало возможными его доказательность и неопровержимость. В лаборатории разрабатывалась тема министерского плана по новой технике с це - левым финансированием в 800 тысяч руб. на 3 года - "Разработка САПР подготовки производства механической обработки на трансформаторном заводе". За базу разработки принята была уже разработанная и внедренная САПР на одном из машиностроительных заводов Одессы, а нашей целью была адаптация ее к специ - фическим условиям трансформаторного производства. Я как ведущий специалист по металлообработке вместе с еще 2-мя инженерами-технологами осуществлял постановку конкретных задач (переработку алгоритмов Одесской САПР под условия наших изделий, узлов и деталей, нашего оборудования и оснастки для металлообработки, сборки, сварки и покрытий, а еще 6-ро инженеров-программистов (из них две женщины) перерабатывали по нашим алгоритмам про - граммы Одесской САПР. В относительно молодом коллективе (сорок лет было только мне и еще одному технологу и начальнику) сложились вначале неплохие отношения, т. к. все были энту - зиастами САПР и Информатики в целом. После того как я глубоко изучил Одесскую САПР, я обнаружил, что она рассчита - на на применение исключительно в крупносерийном и массовом производстве, где каждое изделие выпускается несколько лет и в количествах десятков или сотен тысяч единиц, (тогда как наше производство было единичным или мелкосерийным, наши крупные изделия выпускались десятками, а мелкие - сотнями), поэтому в массовом производстве применялось специальное высокопроизводительное оборудование и
33
оснастка, а у нас они были универсальными и быстро переналаживаемыми на новое изделие. Т. е. мне стало ясно, что идеология Одесской САПР нам вообще не подходит и даже если нам удастся, ее хотя бы частично адаптировать к нашему производству, ее эффективность в автоматизации ручного (а вернее умственного) инженерного труда технологов, нормировщиков, плановиков и экономистов (т. е. инженеров, занятых про - ектированием подготовки производства новых изделий) будет почти нулевой, посколь - ку относительно огромная трудоемкость формализации данных конструкторской доку - ментации на новое изделие (без которой невозможна их обработка на ЭВМ для авто - матизированного на большой ЭВМ проектирования в Одесской САПР, окупающаяся лишь при массовом производстве) - съест всю экономию труда тех же технологов, нормировщиков, плановиков и экономистов в мелкосерийном производстве, которым придется вместо проектирования тратить почти столько же времени на формализа - цию данных для проектирования и через очень малый промежуток времени начинать все заново для нового или модернизированного этого же изделия, что потребует не уменьшения, а увеличения штата специалистов и вместо экономии инженерного труда увеличится его затратность. В САПР для единичного и мелкосерийного производства (с высокой концентраци - ей технологических операций, как на предприятиях СССР и соцстран в отличие от кап. стран, котороея будет сохраняться еще много лет) должна быть другая идеология с ми - нимумом формализации данных с чертежей проектировщиком, но с максимальной формализацией алгоритмов и эвристик технологии, нормирования, планиования, эко - номики и оптимальной организации производства и адаптации САПР к различным предприятиям, т. е. внутри самой САПР при ее разработке, а данные конструкторской документации для проектирования подготовки производства нового изделия, т. е. За - дачи САПР - должны вводится в ЭВМ без формализации, прямо с чертежа детали, узла или всего изделия в диалоговом режиме. Я поделился своими соображениями с сотрудниками, но они, в т. ч. и начальник лаборатории (электронщик по профессии) отнеслись к ним почти равнодушно, оказа - лось, что для них гораздо интереснее сам процесс разработки, чем ее результат и это понятно, т. к. начальник лаборатории и программисты были вообще не компетентны в машиностроительном производстве в силу своей профессии, а работающие со мной молодые технологи были малокомпетентны из - за малого опыта работы. Руководство завода, к моему удивлению, отнеслось к моему сообщению о непри - годности для нашего завода Одесской САПР (и предложению прекратить ее разработку и начать разработку собственной САПР для единичного производства за счет оставше - гося финансирования и если она пойдет успешно просить о продолжении финанси - рования), также равнодушно, посоветовав мне продолжать работать по теме и не
34
лезть не в свои дела (так и было сказано зам. гл. инженера по новой технике, в подчи - нении которого была лаборатория) и только через полгода мне стала понятна причина такого равнодушия и совета, данного таким недовольным тоном). Продолжая "работать" с коллективом над Одесской САПР, я начал обдумывать идеологию и алгоритмы САПР для единичного и мелкосерийного машиностроения, хотя, как выяснил после изучения соответствующей информации, в СССР таких САПР не существует и не разрабатывается а разрабатываются только системы для массового производства и в основном для автоматизации конструирования, а не для проектирования подготовки производства. Здесь у меня тоже возник роман и тоже с Ириной - программисткой 29 лет, заму - жем, с 6-и летним ребенком, рыжей и не очень симпатичной (правда с неплохой фигу - рой) с чересчур яркими, на грани вульгарности макияжем и одеждой, очень настырной и какой-то бесшабашной. Я не собирался с ней встречаться но она сама напросилась в гости (якобы посмо - треть на мою отдельную квартиру) принесла с собой бутылку коньяку, конфеты, оста - лась у меня ночевать и удивила своим ненасытным темпераментом (тут уж как гово - рится, деваться некуда), так она и навещала меня довольно часто на протяжении всей моей работы в лаборатории. Кроме того, она была хорошо эрудированна и с ней было интересно дискуссиро - вать, в т. ч. и на мировоззренческие темы и она яростно поддерживала меня и нашу группу, когда возник конфликт с руководством. Также я сдружился с другой нашей программисткой Альбиной, она была очень молоденькой, рано вышла замуж и вышла из декретного отпуска как раз перед нашей войной с руководством и тоже была до конца на нашей стороне. Она как-то сразу сблизилась со мной больше чем с другими, часто спрашивала у меня совета и по работе и по своим жизненным проблемам, которых у нее было очень много, хотя она и была дочерью одного из заместителей директора нашего завода. Муж её спился и в пьяном виде часто издевался над ней, пока его не забрали в психушку, а там он ухитрился повеситься. После того как я объединился с мамой и мы переехали в трехкомнатную кварти - ру, наши с Альбиной дома оказались рядом и мы часто с ней общались (ходили друг другу в гости поболтать, попить кофе и покурить) и хотя у меня с ней ничего не было (я был старше ее на 20 лет), мне все равно было приятно провести время с молодой красивой женщиной, а ей как она говорила, было интересно со мной. К тому времени, когда я занялся юридической практикой, она тоже закончила юридический факультет университета, стала юристом и мы часто сидели у меня или у нее и обсуждали юридические дела, которые вели, она часто ходила со мной и моей падчерицей в суды для "стажировки" и консультировалась со мной по делам, которые
35
она вела в судах. Они, естественно, познакомились с моей половиной, понравились друг другу и стали прия - тельницами (Альбина всего на год моложе Ирины). В 2003 г. Альбина уехала на "зара ботки" в Италию и там осталась на постоянно, познакомилась и живет в гражданском браке с состоятельным итальянцем младше ее на 5 лет. Приезжала несколько раз к замужней дочке на месяц и обязательно приходила ко мне поделиться своей жизнью в Италии и узнать о моих делах. В средине 1985 г. нас всех вызвал к себе зам. главного инженера и сообщил, что мы сможем доработать только до конца года, т. к. средства финансирования темы за - кончились еще в 1-м квартале, а на мой недоуменный вопрос, куда же они делись если тема профинансирована до 1987 г., ответил, что средства направлены на другие пот - ребности завода и порекомендовал подыскивать себе работу в других отделах и служ - бах завода, т. к. лаборатория будет ликвидирована с 1-го января 1986 г. (т. е., когда я был у него в начале года по поводу непригодности Одесской САПР, он уже знал об ис - использовании финансирования нашей темы не по назначению и ее будущем закрытии, но ничего нам не сообщил, а недовольство моим вопросом объяснялось тем, что он так же как и я знал, что использование государственных средств целевого назначения для иных целей карается по закону). После бурного обсуждения весь коллектив лаборатории пришел к единому реше - нию - бороться за сохранение лаборатории и работы по теме, начальнику как к члену партии поручили идти на прием к секретарю парткома, а мне к директору завода. На приеме у директора я снова пытался его убедить, что нужно сохранить лабора - торию, но работать не над Одесской САПР, а над созданием собственной САПР для единичного производства, тем более, что уже есть некоторые перспективные наработки ее, причем как убедительный довод привел и криминальный характер нецелевого ис - пользования средств, предназначенных для разработки новой техники и сообщил, что коллектив намерен бороться и готов обратиться за помощью в вышестоящие партий - ные и хозяйственные органы, но я его не убедил и он даже не счел нужным вникнуть в мои доводы. Ни с чем вернулся с приема у секретаря парткома и начальник лаборатории, и кроме того, его настроение бороться явно сошло на нет, он сообщил нам, что решение руководства завода неизменно, что заводу не хватает средств для более важных целей, чем САПР и он считает, что надо согласиться с их решением, т. к. ему гарантировали трудоустройство всех сотрудников. В декабре месяце в результате почти открытой со - ответствующей психологической обработки со стороны начальника лаборатории и ру - ководства завода коллектив разделился на два лагеря - один во главе с начальником и тремя программистами был за то, чтобы согласиться с решением руководства, а дру - гой (в который входили все технологи, две женщины-программистки и один молодой п
36
рограммист), который пришлось как старшему по должности возглавить мне - был - за дальнейшее продолжение борьбы, причем антагонизм между нами достиг такой степени и проявлялся в таких жестких формах, что руководство даже не решилось ликвидировать лабораторию, а с 1-го января 1986 г. перевело ее в отдел главного технолога, переименовав в лабораторию робототехники, соответственно изменив те - м у нашей работы. Понимая, что основным источником и организатором "крамолы" являюсь я, ру - ководство стало меня выживать. В штатах новой лаборатории не было должности ведущего технолога и меня "понизили" до инженера-технолога 1 категории, начались всяческие придирки к на - шей группе "оппозиции", но мы стойко продолжали сопротивляться, обратившись с письменной жалобой в обком партии и поскольку приближался 26 съезд партии, а от обкома не было никаких действий, мои соратники поручили мне ехать в Москву пе - ред самым съездом, чтобы в день съезда попасть на прием в ЦК и попытаться доби - ться отмены решения руководства завода (ведь конфликт касался достаточно больших государственных средств и прекращения важной и перспективной для завода разра - ботки в плане новой техники министерства). Я написал заявление на имя директора с просьбой предоставить мне 3 дня отпуска либо в счет имевшихся у меня отгулов либо за свой счет и так как директор был в командировке, а главный инженер и его заместитель отказались решать этот вопрос, оставил заявление секретарю (копию взял с ее подписью, т. к. ожидал всяких подвохов со стороны руководства) и уехал вечером в Москву (на следующий день начинался съезд). В общественной приемной ЦК КПСС меня принял зав. сектором машиностро - ения Вольский (в будущем член политбюро ЦК КПСС) и пообещал, что по нашему вопросу будет назначена серьезная комиссия и она примет решение и дал мне свой прямой телефон. По приезду домой я узнал, что уволен за прогулы. Позвонив в Москву Вольскому, я сообщил ему о своем увольнении и он был воз - мущен таким поворотом дела и попросил позвонить ему на следующий неделе, если не будет решен вопрос с моим восстановлением на работе. Но звонить мне не пришлось, т. к. на следующее утро мне позвонил, а затем приехал ко мне домой зав. отделом машиностроения обкома партии В. И. Малев (в будущем министр машиностроения, затем генеральный директо "Укрспецэкспорта", погибший в устроенном СБУ ДТП в связи с нагремевшим делом о продаже Украиной "Кольчуг" Ираку, вопреки запрету ООН). Он сообщил мне, что ему поручено в течении 24 часов меня трудоустроить и объяснил, что в сложившейся ситуации я не смогу работать на трансформаторном