Бог из клетки

Цветкова Ольга А.

– А Странник её терпеть не мог, так что Марбл могла не бояться, что я стану лишний раз про неё рассказывать.

– Вот и отлично. Мне нужно будет поговорить со своими обо всём… Это же я – горячая голова – чуть что бросаюсь девушкам помогать. А другим надо обсудить да подумать. Тебе есть куда пойти?

– Если честно, я уже расплатилась за комнату, где жила… Меня могут искать. Но, если надо, я найду, где…

– Да брось ты. Это с удобствами у нас тяжко, а место-то всегда найдётся. Подумаешь, позлим лишний раз моего приятеля Симеона – того седого с хвостом,

помнишь?

– Ещё бы, – несмотря на захватившую её тоску, Талла не смогла сдержать усмешки. – Спасибо тебе. Знаешь, мне почему-то многие помогали с тех пор, как я освободила Странника… Думала, мне везёт, а теперь, после Марбл, уже и не знаю. Неужели даже помощи надо бояться?

– Мне бы уж точно не хотелось бояться всего на свете. Тем более помощи. Это придёт, Талла… Не прямо сейчас, но после ошибок и предательств – придёт. А уж в корысти жрецов можешь даже не сомневаться! За то, чтобы наконец оправдаться хоть перед одним богом, большинство наших руку отдаст. Или глаз, – Расс хохотнул. – Только на кой ему наш, да?

Смеясь и поглаживая бороду, словно благодаря её за удачно придуманную шутку, он вышел из комнатки. Талла ещё немного посидела на стуле – вроде бы и бродить в чужом месте, среди чужих вещей было неудобно, но и таращиться на стены ей быстро надоело. Она поднялась, привычно поискала взглядом окно, которое могло хоть как-то скрасить ожидание, но не нашла, конечно же. Как они могут жить так? Словно кроты.

Талла приблизилась к единственному объекту в помещении, способному хоть чем-то её занять – к шкафу с книгами. Только трогать их – будто рыться в чужом белье. По крайней мере раньше ей всегда так казалось. Но ведь тут другое? Это не чьи-то личные книжки? Все жрецы их читают. Почти как на занятиях для знатных детей, где учитель приносил книги по истории и справочники с растениями.

Она заглянула в одну, другую. Ни одной знакомой – ещё бы, про богов вообще осталось не так много книг, да и те больше старые детские сказки. Здесь же стояли настоящие, похожие на учебники. А ведь правда, жрецов же наверняка как-то учили.

С новым азартом Талла бросилась вынимать книги, пролистывать, ставить обратно. Хоть что-то, хоть что-нибудь найти про Итера. Если уж его нет рядом, то приблизиться вот так – через старинные страницы, пахнущие лучшими временами.

Сколько уже прошло времени? А сколько нужно, чтобы уговорить жрецов? Талла оглянулась на дверь. А что, если Рассу не поверят и откажутся помогать? Или ещё хуже – решат, что Талла навредила богу?..

Чтобы отогнать тревожные мысли, она вновь набросилась на книги. Их было слишком много, и прежде, чем она смогла найти хоть что-то о Страннике помимо кратких упоминаний, наткнулась на иллюстрацию.

Вестница. Как её не узнать, когда Талла, зависнув в воздухе, в хватке острых когтей, смотрела прямо в это же самое лицо. Только здесь, на картинке, богиня не была безумна – лишь прекрасна. И всё же художнику не удалось в полной мере передать лазоревый водоворот её глаз. Незаметно текст с соседней страницы увлёк Таллу в далёкое прошлое.

“Вестница избрала Кайлу – самую юную среди жриц. Старшие пытались вразумить богиню, ведь девочке следовало ещё многому научиться, да и можно ли возложить на ребёнка такую ответственность? Кайле было только восемь. И она пела, наверное, лучше всех на свете, будто сама Вестница одарила её толикой своего божественного голоса. Уговоры жрецов натолкнулись лишь на ярость. Кайла приняла путь служения, значит, её могут избрать. И её избрали. Никто не был настолько глуп, чтобы открыто перечить богине. Так Кайла стала жрицей в восемь лет.

Сама она радовалась, что Вестница её выбрала, не понимая опасности. Да и как понять, если богиня обращалась с ней, словно с любимой дочерью, а не преданным слугой”.

Страница закончилась, и Талла жадно листнула на следующую. Кто-то громко протопал мимо комнаты, в которой она стояла, послышались голоса. Но отвлекаться так не хотелось, в строчках таилось ощущение скорой беды…

“Жрецы надеялись, что Вестница быстро наиграется с красивой поющей девочкой и позволит продолжить её обучение. Не следует заблуждаться, считая, будто первый жрец – это забава или любовник бога. Не должно быть и обратного, когда для человека его избранность – повинность. Первый жрец – это друг и слуга, помощник и хранитель тайн. Тот, кто несёт волю бога людям.

Нельзя винить Кайлу в том, что она не постигла всех глубин своей задачи. Она виновата в случившемся не более, чем бабочка виновна в том, что за ней погнался котёнок. Вестница должна была понимать, но не захотела.

Обласканная восхищением, Кайла росла капризной и своевольной. Она всё так же любила петь, но не любила слушать. Любила хвастать и не любила быть осторожной. Не Кайла заронила в людях недовольство мощью и властью богов, но именно она стала причиной катастрофы. От неё злоумышленники прознали о слабостях богов и о том, что тайну хранят первые жрецы. Своей неосторожностью Кайла навлекла беду на себя же. Её, любимицу Вестницы, схватили и пытали. От неё узнали имена других первых жрецов.

Кайлу, ненужную больше, бросили в море. Туда же потом отправились и сорванные бусы Вестницы. Так началось Низведение”.

Талла перечитывала последние строки, едва удерживая книгу в ослабших руках. Во дворце никогда не рассказывали историю так… Богов изображали прекрасными, но жестокими, далёкими от всего человечного. Говорилось, как деспотичны они были, как ненавидели и унижали людей, пока те, наконец, не восстали. А дальше красивая победоносная сказка, истинный – уродливый! – лик которой проглядывал лишь в парках богов.

История, написанная жрецами, почему-то казалась подлинной. Быть может, из-за того, что они не превозносили богов и не восхваляли самих себя. Кайла выглядела обычной, заплутавшей девочкой, Вестница же напоминала Талле Итера. Себялюбивая и вспыльчивая. Красивые сказки так не рассказывают, так пишут о своей правде.

Талла перелистнула ещё несколько страниц, но читать больше не хотелось. Она уже собралась закрыть книгу, как вдруг на глаза попалась иллюстрация Странника. Восхитительная иллюстрация...