Бог в «Хижине» История зла и искупления, которая изменила мир
Шрифт:
Насколько правомерен такой подход к христианским представлениям о Боге? Да, он таит свои опасности. Нас подстерегает искушение выбрать из Библии только те места, которые нас утешают или нам нравятся. Но Библия дана нам отнюдь не только для утешения, и Янг это прекрасно понимает. Тем не менее, на мой взгляд, он не смог дать нам целостный образ Бога, соответствующий Библии.
Я согласен с тем, что Бог — это прежде всего любовь и что Он может действовать только в любви. И потому, что бы мы ни думали о гневе Божьем, этот гнев не может быть чем?то противоположным любви. Я согласен и с тем, что самый верный путь к пониманию Бога мы находим в Иисусе, сказавшем своим ученикам: «Кто видел Меня, тот видел Отца» (Ин 14:9). Сердце Бога должно биться в унисон с сердцем Иисуса, который плакал, глядя на Иерусалим, и учил нас любить врагов (Мф 5:44). Разве Бог стал бы предлагать нам делать то, что Он сам не может или не хочет делать? Я согласен с автором «Хижины», что Бог отличается от того, как Его себе многие из нас представляют. Он есть совершенная любовь без примеси ненависти. И это значит, что Его гнев — это одно из проявлений Его любви; это пламя Его любви для тех, кто ее отвергает и сопротивляется ей своими делами.
Но хотя я в целом согласен с тем, что «Хижина» верно передает библейский образ Бога, некоторые вещи вызывают у меня беспокойство. Во–первых, действительно ли Бог уже простил людям все, что они совершили или совершат в будущем? На мой взгляд, более правильно было бы сказать, что Бог во Христе создал надежные условия для прощения, Он совершил все необходимое, чтобы нас простить. Его сердце готово простить всех и все. Но мы получаем это прощение только тогда, когда подчиняемся Богу, бросая оружие, которым мы защищались от Его любви, и принимая Его как нашу надежду в жизни и смерти. Похоже, Янг забыл слова, которые Иисус сказал ученикам после того, как научил их Молитве Господней: «Ибо если вы будете прощать людям согрешения их, то простит и вам Отец ваш Небесный, а если не будете прощать людям согрешения их, то и Отец ваш не простит вам согрешений ваших» (Мф 6:14–15).
Лучше бы Бог в романе сказал Маку, что Он готов простить, но не может этого сделать, пока человек не выполнит определенные условия. Здесь требуется только вера (см. Еф 2:8–9). Однако картина прощения, которую я нахожу в романе, напоминает мне слова одного скептика — когда его спросили, получит ли он прощение от Бога, он ответил: «Прощать — это Божья профессия». Подобный взгляд на прощение слишком механистичен.
В «Хижине» говорится, что Бог никогда не разочаровывается в нас, никогда не призывает нас к ответу за наши дела и никогда нас не наказывает, — и это также вызывает у меня сомнения. Это просто не соответствует подлинной любви. И Библия ясно показывает, что порой Бог разочаровывается в людях, в частности в отношениях с Израилем. Скажем, в Книге пророка Осии негодование Бога по поводу идолопоклонства Израиля сравнивается с разочарованием мужа, узнавшего о неверности своей жены. Бог часто сожалеет о том, что создал человеческий род и избрал Израиль. Или можно вспомнить о разочаровании Иисуса в связи с отречением Петра. И как может человек, знающий Библию, утверждать, что Бог не наказывает тех, кто причиняет страдания другим? «Лучше было бы ему [тому, кто склоняет других ко греху], если бы мельничный жернов повесили ему на шею и бросили его в море» (Лк 17:2). В Писании Бог постоянно говорит злодеям, что их ждет суд и наказание.
Соответствует ли это отцовской любви Бога? Да. Автор «Хижины» совершенно прав в своих позитивных утверждениях о Боге и глубоко не прав, когда говорит о тех качествах, которыми Бог не обладает. Бог есть любовь и действует исключительно в любви. Но у Него есть ожидания относительно нас, и Он разочарован, когда мы им не соответствуем. Кроме того, Бог наказывает виновных, хотя без ненависти и без жажды мести. Все это не противоречит Его любви.
Можно ценить тот образ любви Бога, который нам дает «Хижина», отказавшись принимать некоторые крайности. Этот образ помогает нам откинуть неверные представления о Боге, которые так широко распространены в церкви и в обществе. Образ гневного судии, который не спешит проявлять любовь и прощать, мало похож на сострадательного Отца Иисуса. Однако нам не следует выплескивать ребенка — Божью справедливость и святость — вместе с мутной водой — образом кровожадного Бога.
Мрачное убежище
Это естественным образом подводит нас к вопросу об аде. Как понимает этот вопрос автор «Хижины»? Он говорит нам, что Бог никого не отправляет в ад, из чего можно сделать косвенный вывод, что Бог никого не осуждает на адские муки. Чтобы показать это Маку, София, олицетворение Премудрости Божьей, предлагает ему произвести суд над своими детьми и отправить двух из них на небеса, а трех в ад на вечные муки. Это — тяжелый момент. Разумеется, Мак отказывается от суда — ведь он, в конце концов, любящий отец. Какой отец способен на такое? Но если слово «Отец» применительно к Богу — не пустой звук, наше понимание того, что значит быть отцом, позволяет нам как?то понять Бога. Итак, в романе Мак решительно отказывается поступить в соответствии с предложением Софии. Он умоляет, чтобы в ад отправили вместо детей его самого. София смягчается и ободряет Мака: «Теперь ты говоришь как Иисус… Так любит Иисус». Как можно понять, автор считает, что именно так любит и Отец.
Это мало что говорит нам об аде. Представления Янга об этом предмете остаются для нас загадкой. Хотя разрешить ее не так трудно. По логике романа ад может быть только чем?то вроде «мрачного убежища», которое Бог создал для тех людей, кто настойчиво противится Его любви. Может быть, автор вообще не верит в реальность ада, хотя я так не думаю. В книге «Расторжение брака» К. С. Льюис нарисовал такую картину ада, которая вполне соответствует образу Бога и человека из «Хижины». Ад — это не место, куда Бог посылает грешников, но убежище, куда бегут люди, сопротивляющиеся Божьей любви, потому что они не желают жить в вечности с Богом. Ад не пытка, изобретенная Богом, это мука вечной жизни человека, оставшегося один на один со своим адским характером.
По логике «Хижины» Бог никогда не должен забывать о тех, кто скрылся в аду. Несомненно, такой Бог будет вечно пытаться до них достучаться, хотя шансы на то, что их сердца смягчатся и они примут его прощение, крайне малы.
Подлинную истину можно узнать вот по какому признаку: она утешает скорбящих и несет горе самодовольным — тем, кто мирно ладит со своими грехами или доволен своим духовным состоянием. «Хижина» дает глубокое утешение скорбящим. Самодовольным будет полезнее нечто иное.
7. Чего Бог хочет от нас?
Роман «Хижина» — это история зла и спасения, ярко изображающая состояние нашего мира и Божью силу, которая способна нас изменить. В данной главе мы рассмотрим, как в романе представлены зло и грех, а также спасение. Можно с уверенностью сказать, что в нашем мире люди плохо представляют себе, что такое грех, зло и спасение. В обществе об этих предметах существуют самые разные мнения, а церкви слишком часто не дают о них ясного учения. Как я полагаю, Уильям Янг хотел представить в своем романе библейский взгляд на эти вещи.
Трудные термины
Во многих кругах «зло» — почти неприличное слово. Его нечасто используют политики, деловые люди или ведущие телепередач. Когда же они его все?таки произносят, то, как правило, придают ему туманный смысл. Так, несколько лет назад президент Рональд Рейган говорил об «империи зла». А президент Джордж Буш назвал три страны «осью зла». И того, и другого резко критиковали за эти слова. Знает ли кто?нибудь, что такое зло? И как оно совмещается с представлениями о совершенно благом и всемогущем Боге, который все сотворил и управляет этим миром?
Психолог и писатель М. Скотт Пек восстановил в правах слово «зло» в кругах образованных западных людей. В своей книге «Люди лжи» он рассказал о своем столкновении с феноменом, описания которого он не нашел в «Диагностическом и статистическом руководстве по психическим болезням», в стандартном руководстве для психиатров и психологов. Пек назвал этот феномен злом, что вызвало бурную реакцию среди его коллег. Однако он уверенно утверждал, что некоторые формы поведения людей настолько нелепы и разрушительны, что их можно назвать только злом; ни один другой термин здесь просто не подходит.