Бог Войны
Шрифт:
— За Константина, — холодно произнес я. — Но будет ли он столь же радушен, когда победит? Он тоже христианин.
Анлаф проигнорировал мой вопрос.
— Теперь у Этельстана есть шанс, и только один — убить всех мужчин к северу от Кайр Лигвалида, стереть скоттов с лица земли, но он так не сделает, потому что это невозможно. А если бы он и мог, его религия слабаков утверждает, что это грех. Но он не сможет, людей у него не хватит. Он только болтает о наказании скоттов, а наказание тут не работает, только уничтожение. Сожжет парочку деревень, убьет несколько человек, объявит, что победил,
Я вспомнил о драконе и падающей звезде, и о зловещем пророчестве отца Кутберта, что зло придет с севера.
— Значит, ты будешь сражаться за Константина?
— Он знает, что я хочу получить Нортумбрию. В конце концов он мне ее предложит.
— Зачем Константину языческий король у южных границ?
— Потому что такой король лучше сакса, называющего себя правителем всей Британии. И потому, что Константин признает мое право на Нортумбрию. И это право у меня есть. — Он яростно посмотрел на меня. — Оно стало только прочнее после смерти Гутфрита.
— Это что, благодарность? — развеселился я.
Анлаф встал.
— Это предупреждение, — холодно сказал он. — Когда придут северные волки, лорд Утред, выбирай сторону осмотрительно. — Он кивнул Эгилю. — И ты тоже, Эгиль Скаллагриммрсон. — Он посмотрел на небо, оценивая ветер. — Говоришь, флот Этельстана идет на север?
— Да.
— И далеко?
— Так далеко, как ему прикажет Этельстан.
— Значит, лучше мне завтра отплыть домой. Мы еще встретимся.
Больше он ничего не сказал и пошел обратно в усадьбу Торфинна.
Я смотрел ему вслед и думал о словах короля Хивела, которые только что повторил Анлаф: «Выбирай сторону осмотрительно».
— Зачем он здесь? — спросил я.
— Набирает людей, — ответил Эгиль. — Он собирает армию северян, которую предложит Константину.
— И он хочет получить тебя.
— И тебя, друг мой. Тебя это соблазняет?
Конечно, меня это соблазняло. Языческая Нортумбрия — заманчивое будущее. Страна, где люди могут поклоняться своим богам, не боясь христианского меча у горла, но рядом с языческой Нортумбрией останутся христиане с севера и с юга, и ни Константин, ни Этельстан не будут долго терпеть. К тому же я не доверял Анлафу. Увидев Беббанбург, он возжелает его.
— Я хочу лишь умереть в Беббанбурге, — сказал я Эгилю.
Дед Анлафа Гутрум не смог победить Альфреда, и после этого владения западных саксов оказались такими обширными, что мечта Альфреда о едином государстве саксов, Инглаланде, едва не стала явью. Теперь внук Альфреда пытался завершить дело деда, а на севере бледноглазый внук Гутрума точил свой меч.
Зло придет с севера.
Держалась хорошая погода, но неуёмный ветер, скорее южный, чем западный, вынудил нас отойти далеко в Северное море, прежде чем повернуть назад к шотландскому берегу. Три дня нам пришлось потратить на поиск флота Этельстана — он зашел дальше на север, чем я ожидал. Коэнвульф спас в Фойрте почти все свои корабли, теперь большую их часть вытащили на длинный песчаный берег, а дальше, на западе, я увидел поднимавшийся к небу дым — это армия Этельстана предавала деревни огню.
— Что мне делать? — прокричал Гербрухт с рулевой площадки.
Мы заходили с юга, и я стоял на носу, положив руку на резную голову ястреба. Я рассматривал низину за длинным берегом. Там стояло много шатров и навесов, значит, в лагере расположилась основная часть армии Этельстана. Среди остальных выделялся кричаще яркий шатёр, алый с золотом, который я прежде видел у ворот Черепа в Беббанбурге.
— Как прилив? — крикнул я в ответ.
Мне ответил Эгиль.
— Низкий! Ещё продолжается!
— Значит, причаливай, но поосторожнее. — Я увидел Апостол, корабль Коэнвульфа, и указал на него. — Как можно ближе к нему.
По невысоким, бьющим о борт волнам мы приблизились к берегу, и я увидел людей, тащивших мешки на корабли. Краденый урожай. Киль Спирхафока шаркнул по дну, корабль содрогнулся и замер, парус опал. Эгиль подошёл ко мне на нос.
— Мы сойдём на берег?
— Мы с тобой, — я указал на кричаще яркий шатёр. — Подозреваю, что Этельстан здесь.
Гербрухта я опять оставил главным на корабле.
— Можете сойти на берег, — сказал я своим воинам, — но чтоб драки не затевать!
Большинство в моей команде были норвежцами, многие носили на груди молот Тора, но за время этого путешествия они почти не сходили на землю и заслуживали отдых.
— Никаких драк! — ещё раз предупредил я. — И до ночи вернуться на корабль!
— Они будут драться, — сказал Эгиль, когда мы с ним уже шли по берегу.
— Разумеется, будут. Они же идиоты.
Этельстана в лагере не оказалось. Он отправился вглубь суши с четырьмя сотнями воинов. Без сомнения, этот дым над холмами — дело его рук. Два воина в кольчугах охраняли его шатёр, но я рявкнул на них, и они неохотно пропустили нас внутрь, где я рявкнул снова, требуя у слуги эль. Потом мы стали ждать.
Этельстан вернулся ближе к вечеру в приподнятом настроении и, казалось, был рад меня видеть.
— Мы их начисто ободрали! — похвастал он, стаскивая кольчугу. — Садитесь уже. Это эль?
— Добрый эль, — сказал я.
— Мы его умыкнули из усадьбы дальше на берегу, — он уселся и поднял на меня взгляд. — Коэнвульф сказал, ты покинул флот.
— Когда мы в последний раз видели флот, мой король, его выбросило на подветренный берег и ему докучали скотты. Так что мы предоставили Коэнвульфу разбираться самому и отправились искать корабли Константина.
Этельстан улыбнулся, узнавая мою враждебность к командующему его флотом.
— Говорят, корабли Константина ушли на север. Сбежали от нас. Их пятнадцать?
— Пятнадцать. Но они не сбежали. Они даже не знали, что ты здесь.
— Ну, теперь узнают, — мрачно ответил он. — Так чем они заняты? Прячутся на островах? Ждут подмоги, чтобы напасть?
— Коэнвульф боится именно этого?
— Подозревает.
— Ну, так он неправ. Они отплыли на запад.
— Вероятно, ушли в Камбрию, — вставил Эгиль. — Теперь ты их долго не увидишь.