Богач, бедняк

Шоу Ирвин

– - Скажу непременно.

– - Можете себе представить, семьсот гостей.-- Он, подняв руку, словно обнимая за талию партнершу, сделал несколько вальсовых па. Виски от его резкого движения выплеснулось ему на руку. Вытащив из кармана носовой платок, он вытер вязкую жидкость.-- Знаете, на меня был большой спрос на вечеринках дебютанток. Может, я сам как-нибудь дам бал. Накануне годовщины сражения при Ватерлоо. Вам, конечно, об этом тоже известно?

– - Да, известно,-- невольно повторил за ним Рудольф.-- Храбрые офицеры Веллингтона. Я ходил на "Бекки Шарп"1 несколько раз.-- Он хотел сказать, что читал и Байрона, но не хотел показывать этого перед ним.

– -

А вы читали "Пармскую обитель"?

– - Нет.

– - Почитайте, только когда станете немного старше,-- посоветовал Бойлан, бросая прощальный взгляд на сумрачный бальный зал.

– - Ах, бедняга Стендаль, гнить заживо в захолустном итальянском городке Чивитавеккья, умирать в безвестности, чтобы быть признанным последующим поколением.

Хватит тебе, подумал Рудольф, вижу, что ты читал книгу. Но одновременно с этим Рудольф был, конечно, и польщен. Ведь они не просто болтали, а вели ученую литературную беседу.

– - Порт-Филип -- вот моя Чивитавеккья,-- сказал Бойлан. Они снова вернулись в холл, и Бойлан выключил люстру. Он вглядывался в темноту с белеющими простынями.-- Приют ночных сов,-- мрачно прокомментировал он. Не закрывая двери, он повел Рудольфа в глубь дома.

– - А это -- библиотека,-- он приоткрыл дверь. Рудольф заглянул внутрь. Еще одна громадная комната, вдоль стен которой уставлены полки с книгами. Чувствовался запах кожи и пыли.

Бойлан закрыл дверь.

– - Целые собрания в кожаных переплетах. Весь Вольтер. Ну и все в этом роде. Киплинг.

Он открыл перед ним еще одну дверь.

– - Оружейная.-- Включил свет.-- Кто-нибудь другой назвал бы это собрание арсеналом, но мой дедушка был человеком широкой души.

Комната с блестящими панелями из красного дерева, полки с пистолетами, охотничьими ружьями за стеклом под замком, охотничьи трофеи, выстроившиеся рядами на стенах, оленьи рога, чучела фазанов с длинными блестящими хвостами. Оружие поблескивало свежей смазкой. Нигде ни пылинки. Шкафы из красного дерева с надраенными до блеска бронзовыми круглыми ручками, очень похожие на каюту на большом корабле.

– - Вы умеете стрелять, Рудольф?
– - спросил Бойлан, усаживаясь верхом на кожаный стул, сделанный в виде седла.

– - Нет,-- признался Рудольф. У него чесались руки -- так ему хотелось прикоснуться ко всем этим прекрасным ружьям, пощупать их.

– - Я научу вас, если пожелаете,-- пообещал Бойлан.-- На участке есть тир. Правда, живности в этих местах осталось мало -- кролики, изредка попадаются лоси, олень. Когда наступает охотничий сезон, я то и дело слышу ружейную пальбу возле дома. Браконьеры, конечно, но что прикажете с ними делать?
– - Он обвел долгим взглядом оружейную.-- Очень удобно для самоубийства,-- мрачно произнес он.-- Да, в этих местах когда-то было полно самой разнообразной дичи: перепела, куропатки, дикие голуби, лоси. Сколько лет я не держал в руках ружье, уже и не припомню. Может, если стану обучать вас, и возродится угасший интерес. Мужественный спорт, спорт для настоящих мужчин. Мужчина, извечный охотник!
– - Тон, которым он произносил эти высокие слова, показывал, что он прежде всего имеет в виду себя.-- Когда вы будете прокладывать в обществе свой путь наверх, то вам совсем не помешает репутация отличного стрелка. Я знал в колледже одного молодого человека, который удачно женился на громадном состоянии в Северной Каролине только потому, что у него был зоркий глаз и твердая рука. Ему достались заводы по переработке хлопка. Отсюда и деньги. Его фамилия -- Ривз. Из

бедной семьи, но он обладал обходительными манерами, и это ему сильно помогло. Вы хотите стать богатым, Рудольф?

– - Да, несомненно.

– - Чем же вы собираетесь заняться после окончания колледжа?

– - Пока не знаю,-- ответил Рудольф.-- Все зависит от того, что подвернется в будущем.

– - Я бы посоветовал вам заняться юриспруденцией. Наша страна -- страна адвокатов. И с каждым годом это становится все заметнее. Ваша сестра как-то говорила, что вы были президентом школьного дискуссионного клуба.

– - Я и сейчас его президент.-- При упоминании имени сестры он насторожился.

– - Может, я отвезу вас как-нибудь в Нью-Йорк и мы там вместе навестим ее,-- предложил Бойлан.

Выходя из оружейной, Бойлан сказал:

– - Я прикажу Перкинсу, пусть приведет в порядок тир, закажет несколько мишеней. Как только все будет готово, я вам позвоню.

– - У нас нет телефона.

– - Да, как же я мог забыть,-- спохватился Бойлан.-- Как-то раз я пытался найти ваш номер в телефонном справочнике. Напрасный труд. В таком случае, я передам вам записку. Кажется, я запомнил ваш адрес.-- Он рассеянно поглядел на мраморную лестницу.-- Там, наверху, ничего интересного. Одни спальни. Большинство закрыто. Гостиная матери, где она любила посидеть. Сейчас там уже никто не сидит. Прошу меня простить. Я пойду наверх, переоденусь к обеду. Это займет несколько минут. А вы не скучайте один. Чувствуйте себя как дома. Налейте себе еще виски.-- Он казался таким тщедушным, таким хрупким, когда поднимался по крутой лестнице, ведущей на верхние этажи, которые, конечно, не вызывали у его юного гостя абсолютно никакого интереса, если только этот юный гость не интересовался кроватью, на которой его родная сестра лишилась невинности.

III

Рудольф вернулся в гостиную. Перкинс накрывал обеденный стол перед камином. Жестами священнослужителя он передвигал бокалы и фужеры. Торжественно, как в Вестминстерском аббатстве. Там, где покоятся в могилах великие английские поэты. Бутылка вина высовывается из серебряного ведерка со льдом.

– - Я позвонил в мастерскую, сэр,-- сообщил ему Перкинс.-- Сапоги будут готовы к следующей среде.

– - Благодарю вас, Перкинс,-- сказал Рудольф.

– - Очень рад вам услужить, сэр

Дважды он назвал его "сэром" за какие-то двадцать секунд. Перкинс вернулся к своим священным дарам.

Рудольфу очень хотелось в туалет, но он не осмеливался обратиться с прозаическим вопросом к такому важному человеку, как Перкинс. Он неслышно выскользнул из комнаты, не человек, а роскошный "роллс-ройс". Рудольф подошел к окну, чуть отдернул штору, выглянул в окно. Со стороны долины из густеющей темноты надвигались на особняк клубы густого тумана. Вдруг он вспомнил своего брата Тома, как тот подглядывал в щелку на голого Бойлана с двумя стаканами виски в руках.

Рудольф потягивал виски. Этот крепкий шотландский напиток постепенно действовал на него. Может, в один прекрасный день он вернется сюда и купит этот особняк, все это поместье, вместе с Перкинсом и всем остальным в придачу. Это ведь Америка!

В гостиную вернулся Бойлан. Он лишь сменил замшевую куртку на вельветовый пиджак. На нем по-прежнему шерстяная рубашка в клетку, шотландский теплый шарф на шее.

– - У меня, к сожалению, не было времени, чтобы принять ванну,-извинился он.-- Не хотелось заставлять вас ждать.-- Он снова подошел к своему бару. От него исходил запах дорогого одеколона.