Богатые — такие разные.Том 2
Шрифт:
Я ненавидел этого эскулапа. Когда он ушел, я повернулся лицом к стене и за двенадцать часов не проронил ни слова. Это был кризис моей болезни.
Через два дня началось улучшение, а через неделю я уже почувствовал, что у меня есть какая-то надежда на будущее. Шли долгие, однообразные дни выздоровления, а я все больше нервничал и тщательно исследовал себя в ванной комнате (я не мог набраться храбрости, чтобы проверить себя мастурбацией). Но потом, наконец, наступил момент истины. Ночью, предшествовавшей моему возвращению на работу, Алисия нарядилась в черный атласный пеньюар, заставила меня выпить два бокала шампанского и заманила к себе
— Я знаю, что превращаюсь в импотента. Мои гениталии сжались.
— Чепуха, Корнелиус, как это может быть? Это просто тебе кажется, потому что, пока ты болел, они распухли и увеличились вдвое.
— Значит, можно предположить, что я чуть лучше евнуха?
— Ах, дорогой, не будь таким глупым! Ты говоришь все это просто назло доктору Уилкинзу.
Я рассмеялся и, глядя на Алисию сквозь дымку, возникшую перед глазами после шампанского, подумал, что никогда не видел ее более прекрасной. У нее было совершенно изумительное тело: длинные ноги, безупречная белая кожа и небольшие круглые твердые груди.
— Господи, как адски трудно жить по-холостяцки! — страстно воскликнул я и тут же забыл про свой паротит.
Моему испытанию пришел конец, и, когда я на следующий день вошел в свой кабинет, у меня было такое приподнятое настроение, что я даже согласился выпить со Стивом, когда пришло сообщение о том, что Эмили родила дочь.
— За мою племянницу! — с улыбкой воскликнул я, поднося бокал к бокалу Стива.
Он, в свою очередь, улыбнулся со словами:
— За мою дочь!
Я задался вопросом, продолжал ли он переписываться с Дайаной Слейд.
Глава шестая
По возвращении из свадебного путешествия я намеревался сделать то, чего не могла сделать Эмили: сказать Стиву, что он не должен унижать ее перепиской с мисс Слейд. Из-за моей болезни разговор этот так и не состоялся, и, еще до того, как я вернулся в банк, Эмили сообщила мне, что они со Стивом обо всем договорились и что я ни под каким видом не должен напоминать ему о мисс Слейд.
Я вполне мог пренебречь этим распоряжением, но столько дел требовало моего внимания, что я принял ее слова, поверив в их истинность, которая, как выяснилось позднее, была равна нулю. В конце концов, я догадался, что Стив не меньше, чем я, не желая расстраивать Эмили, решил хранить свою переписку втайне.
Все могло бы обернуться иначе, если бы я несколько недель не был прикован к постели своей отвратительной болезнью.
Вернувшись после болезни в банк, я был подавлен картиной экономики, которая стала более мрачной, чем когда-либо. Хотя я и не переставал ежедневно читать газеты, их патетический оптимизм, имевший целью поднять упавший дух американцев, далеко не отражал долгосрочного прогноза Мартина Куксона. Этим летом Европу потрясла целая серия банковских банкротств, когда приливная волна с Уолл-стрит достигла европейских берегов и зашаталась вся структура мировой экономики. В сентябре рухнула еще одна ее опора: британский фунт оказался необеспеченным золотом, потерял смысл золотой стандарт, и одного взгляда на лица моих партнеров было для меня достаточно, чтобы представить, как встречал суд испанской инквизиции весть о какой-нибудь новой ужасной ереси.
Америка еще держалась за золотой стандарт, но за полгода золотой запас сократился вдвое, и в воздухе уже носилась угроза новых немыслимых общенациональных кошмаров.
— Боже мой, когда же этому придет конец и мы почувствуем дно пропасти под ногами? — в ужасе простонал Сэм.
Но люди начинали ясно понимать, каким было это дно. С апреля по сентябрь словно волна развала накрыла промышленность. Падало производство, усыхала заработная плата, на треть сократился объем строительных контрактов. По улицам слонялись безработные. Проезжая ежедневно в «кадиллаке» по городу в банк на углу Уиллоу и Уолл-стрит, я постоянно видел людей в очередях за бесплатными обедами.
— Увеличьте благотворительные пожертвования, — приказал я своему первому помощнику и сказал Алисии: — Мы должны что-то делать для бедных.
Я удвоил и суммы пожертвований из своего кармана, и с некоторым удивлением обнаружил, что пришлось подтянуть и собственный пояс. Рынок инвестиционных банкиров заметно сжимался, так как время было совершенно не подходящим для развертывания новых планов инвестирования капитала, и эмиссии акций сокращались.
Единственным ярким пятном на фоне этого пейзажа депрессии было мое долгожданное свидание с дочерью. Мои личные адвокаты долго бились, чтобы устроить его, но поскольку дело никак не продвигалось, я их рассчитал и нанял новых. И скоро получил разрешение видеться с дочерью. Но Вивьен, по-прежнему остававшаяся во Флориде, пренебрегла решением нью-йоркских судебных инстанций. Я уже был готов отправиться в Ки Уэст с отрядом адвокатов, однако Эмили удалось достигнуть невероятного, убедив Вивьен смягчить ее позицию.
Проявляя предусмотрительность, Эмили поддерживала отношения с Вивьен, и ее дальновидная дипломатия была вознаграждена. Хотя Вивьен и отклонила приглашение на крестины дочери Эмили, она согласилась отпустить Викки на север с няней к тете Эмили, на Лонг-Айленд. Единственным условием в этой сделке было требование Вивьен ни при каких обстоятельствах не допускать, чтобы ребенок переступил порог моего дома.
Викки было девять месяцев. Когда я вошел в детскую, она взглянула на меня из-за своих игрушек моими серыми глазами. Ее вьющиеся волосы были достаточно длинными, чтобы на них мог держаться розовый бант.
— Викки!
Она рассеянно улыбнулась, подползла к краю ковра, чтобы подобрать упавший кубик, и продолжала строить очередной замок.
Скрестив ноги, я сидел на полу, молча наблюдая за ней, и скоро она, достаточно заинтересовавшись мною, отодвинула кубики и забралась ко мне на колени. Мною овладело волнение. Я боялся спугнуть се неосторожным движением, но, в конце концов, набрался храбрости и крепко ее обнял.
Она загукала и сильно потянула меня за ухо. Я сильно тряхнул головой, и мы оба рассмеялись.
— Смотрите-ка, да у тебя талант общения с детьми, Корнелиус! — воскликнула Эмили.
Алисия отвернулась, не проронив пи слова, и я понял, что она думала о своем ребенке, которого никогда не видела.
— Мы снова начнем бороться за наше право. Нет никаких причин к тому, чтобы ты не виделась со своими мальчиками. Я вооружу до зубов своих новых адвокатов и отправлю их в бой с саблями наголо.
Мои адвокаты послушно ринулись в бой, но все оказалось напрасно, так как противник был по-прежнему неумолим. Они продолжали борьбу, когда мое внимание отвлек сенатский Комитет по банкам и валюте. Президент Гувер, убежденный в том, что расстройство рынка было сознательно спровоцировано небольшой группой людей, занимавшейся продажей цепных бумаг без покрытия, решил превратиться в охотника за скальпами на Уолл-стрит.