Богдан Хмельницкий в поисках Переяславской Рады
Шрифт:
Хмельницкий давно уже знал, куда вести украинский народ. Чтобы победить, он всегда показывал противнику, что будет действовать и воевать во всех направлениях сразу и враги никогда не могли понять, где и когда ударит ураганный гетман, легко менявший свои видимые планы, одновременно использовавший в борьбе классические решения, логику парадокса и особенно абсурда. В казавшемся бессмысленном хаосе его действий, которые двигали миллионами, совершенно терялось направление удара, о котором противник узнавал только тогда, когда он его поражал. Уже через день после Корсунской победы, он накинул на Польскую Корону свой хмельницкий веер дезинформации.
Из Белой Церкви выезжали и выезжали казацкие посольства в Бахчисарай, Стамбул, Яссы, Москву, Варшаву, но никто нигде пока не слышал грозный рык Богдана Великого:
– Горе
Бандуристы и кобзари пели слева и справа от казацкого Днепра:
«Ой, Богдане, батьку Хмелю,Славный наш гетьмане!Встала наша УкраiнаНа вражого пана!З Запорiжжя, з ЧигиринаВiйсько виступас,Попереду грiзний батькоКонем вигравае!Знае Корсунь, знае панство,Знають Жовтi Води,Як водив свое казацтвоБогдан у походи!»Посполитые тысячами перековывали серпы на сабли и шли в Белую Церковь записываться в казацкие полки. По всем селам, хуторам, местечкам, городам читали универсалы Хмельницкого: «Земля наша ждет от нас спасенья, и мы не обманем ее святых надежд! Горе тебе, Речь Посполитая! Ударил час свободы и вечной славы, час, когда ломаются все преграды и попутные молнии освещают дорогу героев. Да живет наша Украина вечно!»
Богдан Хмельницкий, как позднее и Петр Первый, подготовил и написал устав создаваемой им регулярной армии «об устройстве Войска Запорожского», использовав для этого весь хорошо знакомый ему европейский и казацкий опыт ведения войны. Основу регулярной стотысячной армии Украины составили сорок тысяч казаков в шестнадцати полках, которыми руководили лучшие витязи Богдана. К Корсунскому, Черкасскому, Переяславскому, Каневскому, Белоцерковскому, Чигиринскому добавились Киевский, Кальницкий, Винницкий, Брацлавский, Уманский, Прилуцкий, Миргородский, Полтавский, Нежинский, Стародубский и другие полки, создаваемые на освобожденных от шляхты территориях. Богдан создавал армию день и ночь, видя, как поляки собирают грозную силу, чтобы «завоевать нас огнем и мечом, жилища наши разорить, в прах и пепел обернуть, а нас выбить». Летом 1648 года на украинской и польской земле шло сумасшедшее соревнование жизни и смерти. Белая Церковь и Варшава создавали страшные по своей силе стотысячные армии, и Богдан Хмельницкий не дал Речи Посполитой ни одного шанса для победы.
По всей Украине носились селянские отряды и разбойничьи банды. Оставшиеся в живых шляхтичи, бросив все, бежали к Висле единой душой, но везде ждали их дубины и цепи разъяренных посполитых.
Кровавые гулянки шли среди пожарищ и трупов, и жизнь хлопов и панов стоила копейку. Ненависть к гоноровым зверям в человеческом обличье убивала всех, кто был в шляхетской одежде и только потом разбиралась в убитых, кто был свой, а кто чужой. Везде лежали непогребенные трупы и уже раскидывала свои неумолимые крылья над побитой землей ужасающая эпидемия чумы, совсем не собиравшаяся выбирать себе только одинокие беззащитные жертвы.
В день белоцерковской семидесятитысячной рады особое совещание сената и канцлера Речи Посполитой решило ускорить выборы короля и призвать шляхту формировать боевые хоругви для вот-вот грядущего всеобщего посполитого рушения. Великий литовский гетман Радзивилл получил в Вильно приказ из Варшавы срочно готовить войско для атаки Киева и Белой Церкви. Королята, не надеясь на разложившуюся в своих райских поместьях шляхту, вели в Германии и Швейцарии успешные переговоры о наборе наемников, во множестве искавших любую убийственную работу в Европе после только что окончившейся Тридцатилетней войны. Ближе к Висле активно вербовали в своих хоругви жолнеров и шляхтичей магнаты Вишневецкий, Конецпольский, Заславский, Корецкий, Тышкевич. По личному приказу возглавившего Речь Посполитую примаса Матвея Лубенского началась специальная операция «по разрушению союза Хмельницкого
Сразу же после 1 июня 1648 года Хмельницкий для организации народной вооруженной борьбы отправил казацкие отряды Кривоноса на Подолию, где он сцепился с хоругвями Бешеного Яремы, Ганджи – на Умань, Олешко – в Киев, Небабу – в белорусские земли. Все полковники получили приказ заменить шляхетскую администрацию в своих районах на казацкое правление. Богдан Хмельницкий, спавший через два дня на третий, и постоянно получавший из Варшавы напоминания о судьбе погибших на кольях его предшественников, занимался созданием, вооружением и снабжением войска, готовил отдельный корпус для защиты от атаки Радзивилла из Литвы, организовывая политические институты новой державы, заручался поддержкой умных нобилей, ссорил соперничающие между собой магнатско-шляхетские группировки, вел поиск союзников Украины и Польской Короны.
Украина вдруг увидела, что ее любимый гетман олицетворяет дух народа. Мягкий и простой, он не закрыл к себе доступ в белоцерковском замке, чурался роскоши в еде и обстановке. Появившиеся в ставке иноземные послы докладывали об этом в Европу и пытались угадать, какую же политическую программу объявит этот отчаянный гетман Войска Запорожского, еще не понимая, что это совершенно невозможно.
Богдан совсем не собирался преждевременным объявлением независимости Украины собирать вокруг Днепра всех казацких врагов. Для создания боеспособного войска, способного противостоять регулярной армии Польской Короны, гетман выигрывал у грозного противника час за часом, день за днем и неделю за неделей, одновременно контролируя сложнейшую, как всегда, международную обстановку в Европе. Читатели газет самого лучшего континента планеты, как и их государи, как огня боявшиеся народных смут, постоянно слышали гетманский голос с дальнего-дальнего Днепра, что «Мы, казаки, не бунтовщики – гайдамаки, устроившие мятеж во время межкоролевья, а борцы за волю и веру своего народа!»
Богдан лучше многих понимал, что он не является самодержцем и монархом, который может действовать по собственному хотению. Он создавал Украинскую державу как республику и отлично знал, что это совсем не понравится ее государственным соседям. Гетман объяснял рвавшейся в бой старшине, что для того, чтобы Украина сильно ударила, ей надо крепко упереться, а земля еще совсем скользкая. Богдан Великий незаметно и мудро выводил Украину из ляшской неволи и никто, даже скаженная варшавская собака, не могла понять, как этот чигиринский казак совершает невозможное, зная решительно все, что происходит в огромном краю.
Тайные агенты доносили Хмельницкому из Варшавы, что большинство потерявших украинские доходы королят насмерть стоят за уничтожение казачества любыми способами, и Богдан приготовил им сюрприз. В начале июня 1648 года у Белой Церкви встала лагерем огромная пятидесятитысячная крымская орда Ислам Гирея, прибывшая в соответствии с союзным договором с Войском Запорожским о совместной борьбе с Речью Посполитой. Хан и гетман на виду сотни тысяч воинов встретились как равные дружественные государи и громогласное «слава-алла» сотрясло воздух до самой Варшавы, которая испугалась по-настоящему, понимая, что может, кажется, надорваться в победной борьбе с такими ужасными по своей силе союзниками.
Сенат напрягся и из Варшавы в Москву полетели скорые гонцы, везя лживые грамоты о том, что изменник Хмельницкий вместе с крымским ханом вот-вот атакует московский юг. В соответствии с военным договором Речи Посполитой и Московского царства Варшава настаивала на введении московских войск на Левобережную Украину, чтобы помочь полякам в борьбе с татарами и бунтовщиками.
В царстве началась частичная мобилизация, и узнавший об этом раньше сената Хмельницкий, понимая, что нельзя допустить проигрышный для него во всех смыслах конфликт с восточным православным соседом, направил к царю свое посольство с грамотами, в которых предложил Алексею Михайловичу начать совместную войну за трон Речи Посполитой: «Поляки попали в яму, которую копали для нас и теперь земля наша от них пуста, не хватает только православного христианского государя».