Богдан Хмельницкий
Шрифт:
дермсаться той стороны, какую примет новый крымский ханъ» *)•
Ислама-Гирея уже нс стало на свете. Говорили, что украинская пленница, взятая в
его гарем, отравила его в отмщение за измену её отечеству. Подозревали даже здесь
козни Хмельницкаго2). Наследником Ислама сделался брат его Махмет-Гирей; он
поехал в Константинополь за утверждением в своем достоинстве и находился там во
время пребывания польских послов. Этот новый хан решил дело в пользу
объявил турецкому правительству, что действительно брат его заключил с поляками
договор и он сам, по примеру брата, пойдет за поляков против москвитян и Козаков.
Тогда верховный визирь объявил польскому посольству, что Турция дозволяет хану,
сообразно с заключенным договором, вместе с поляками воевать против москвитян 3).
Визирь уверял их, что еслиб поляки и прежде просили содействия турок, то не
испытали бы столько золъ4). Визирь видел, что Хмельницкий только обманывал Диван,
когда изъявлял желание поддать Украину Оттоманской Порте. Турция опасалась
возвышения Русской державы, и потому в то время легко было расположить ее к
Польше.
Новый хан отправил своего посла в Варшаву, и 13-го июня заключен был договор
на таких условиях: король обязывался давать каждогодно упоминки крымскому царю, а
крымский царь будет за ними посылать своих мурз в Каменец. За это крымский царь
обязывался со всею своею ордою помогать Польше против всякого неприятеля; и так
как московский царь, соединившись с козаками, вступил войною в польские пределы в
Белоруссию и Украину, то хан обязывался воевать против Козаков, москвитян и
мятежного русского хлопства 5).
Возвращаясь из Турции, в сентябре, хан близ Очакова встретил поляка Корыцкого,
посланного к нему от имени польских гетманов.
«Скажи своим гетманам,—сказал ему хан,—что я все сделаю для короля и Речи-
Посполитой, как поставил с ним в договоре брат мой» 6).
Возвратившись в Крым, он застал там снова явившагося Яскульского. Он приехал
за утверждением договора, заключенного ханским послом в Варшаве. На этот раз
крымцы дали полякам почувствовать, что татары
1)
Рук. И. И. Б. разнояз. Misc. 63.
2)
Annal. Polon. Clim., I, 407.
3)
Рук. И. П. Б. разнояз. Misc. № 63.
4)
Wojna dom. Ч. 4, 120.
5)
Рук. И. П. Б. разнояз. Misc. № 63.
6)
Памяти, киевск. коми.. III, 3, 82.
37*
580
сильнее поляков и последние более нуждаются в союзе, чем они. Польский
посланник просил отпустить заложников, которых дали поляки татарам под Жванцем,
так как между Польшею и Крымом уже заключен дружественный союз.
«Этого не будет,—сказал визирь,—вам нельзя доверять: вы слова своего не
держите».
«Его королевское величество,—сказал Яскульский,—уже присягнул в прочности
мира. Он не желает, чтоб они оставались здесь, и Речь-Посполитая не хочет тратиться
на их содержание; притом, родственники их беспрерывно осаждают короля просьбами
об их освобождении».
«Вам жаль заложников,—сказал визирь,—а мы не жалеем для вас нескольких тысяч
войска. Нет, скажу вам поистине: если я под Каменцем не позволил этого, когда мне за
шею дождь лил, так теперь подавно не позволю, потому что я весь сухъ».
«Присягою,—представлял поляк,—король и Речь-Посполитая более дали вам
ручательства дружбы, чем оставлением у вас заложников. Не надобно оскорблять его
величества. Разве наш король у вас без заложников не имеет веры. Все другие народы
верят слову нашего государя».
«Мы вам не верим,—сказал визирь,—и до тех пор не будем верить, пока наша
сабля, вместе с вашей, не омоется московскою и козадкою кровыо. Заложники будут
оставаться у нас до тех пор, пока на самом деле не останется того, о чем мы теперь
говорим на словах, пока наши беи не войдут в дружбу с вашими военачальниками».
«Упоминки, следуемые хану, уже в Каменце,—сказал Яскульский,—вы можете
прислать за ними. Его величество отпустил пленных татар и просит таюке вас
отпустить наших людей; вот он и прислал роспись имъ».
«На счет пленников,—сказал визирь,—я вам вот что скаясу: не думайте, чтоб мы
были себе так какие-нибудь людишки; за велсливость мы съумеем отплатить
веясливостыо».
Скоро после того наступил байрам, а после праздника татары день ото дня
откладывали утверждение договора. Поляк жаловался, что драгоценное время
пропадает, а силы татарские не приходят на помощь Польше. Визирь тянул дело с
поляками оттого, что тем временем пытался убедить Хмельницкого отступить от
Москвы. Крымцам не хотелось окончательно расссориться с козаками; и Турция была
того лсе мнения. Поляки, так долго в угодность мусульманским властям давившие
Козаков, не в силах были гнести их и удерлсивать от нападения; надобно было опять
подвергать прежним опасностям черноморские берега. Уже прошлою весною,
услыхавши, что крымский хан дружит с поляками и Турция также стала к ним
благосклонна, козаки плавали по Черному морю, грабили берега Крыма, нападали на