Боги, пиво и дурак. Том 4

Горина Юлия Николаевна

Но делать было нечего. В моих руках оказался исход всего сражения. И я не мог посрамить возложенного на меня доверия.

Я задумчиво почесал лоб.

— А что значит — «добить демона»? — решил я уточнить. — При условии, что он, вроде как, бессмертный.

— С-сделать его с-слепым, глухим, бес-ссмолвным и недвижимым! — пафосно провозгласил Офион.

Я хмыкнул.

— Ну, для этого мне вторая плита не потребуется. Как говорится, две мясорубки в доме ни к чему — хватит и одной.

Я отошел

от костра — туда, где наши парни рубили толстые сухие ветви. И взял топор.

— И... Ш-што ты собираешься сделать? — с любопытством спросил змей.

Я почесал затылок с самым мрачным видом. Я покачал топор в руках.

Покосился на Офиона.

Неужели не вмешается?

Все-таки не чужой, поди. Детеныш! Неужели позволит разделывать его заживо, как размороженного кролика?

Но змей молчал. Он просто ждал. И срать он хотел, из чьего яйца этот переломанный бедолага вылупился.

Демон между тем продолжал кричать.

Я видел напряжение в лице Януса и Та’ки — эти двое совершенно точно знали, что из меня так себе Декстер.

Я присел на корточки перед демоном. Закрыл глаза. Ну же, соберитесь, последние капли моей энергии!

— Бухалово! — еле слышным шепотом проговорил я, создавая большой бокал семидесятипроцентного спирта.

— Ш-шшто это? — с любопытством спросил Офион.

— Мое секретное оружие, — ответил я.

И, запрокинув демону его безобразную голову, я влил ему в пасть огненную воду.

Глаза монстра стали круглыми. Оглушительный рев вырвался из его груди, все тело содрогнулось.

Он странно хрюкнул, что-то промычал.

А я между тем влил демону в глотку еще один бокал.

Глаза демона хаотично завращались...

И через пять минут Офион получил то, что заказывал: слепого, глухого, безмолвного и совершенно недвижимого демона.

— Он же пьян! — совсем по-человечески возмутился змей, тщательно изучив состояние демона.

Я пожал плечами.

— И что с того? Ты же предоставил мне свободу в выборе средств. Я выбрал это. Демон никого из нас не слышит, не реагирует на зрительные раздражители, не шевелится...

— Пош-шшел вон! — сердито прошипел на меня Офион, сворачиваясь кольцами. — С-сукин с-ссын... Поймал с-сстарика...

— Согласись, у меня славные дети! — с гордостью проговорил Янус. Его тяжелая рука по-свойски легла мне на плечо, да так, что я аж немного присел. — И знаешь... — он обернулся к змею и чуть понизил голос. — Из уважения к тебе я должен сказать, что...

— Ш-што ты обманул меня? — шевельнул узким зрачком Офион.

— Да. В тот раз я действительно сказал своему бывшему адъютанту, что, если мои ученики не справятся, я не стану смотреть на их гибель и вмешаюсь, чего бы мне это не стоило.

— Я знал это, мой с-славный враг, — проговорил божественный змей. — Но

они с-справились, и ты сохранил лицо. А теперь забирай их и уходи. Задание будет с-ссчитаться ис-сполненным. Но в с-следующий раз — не обессудь. Будет битва.

— Прощай, — сказал Ян.

— Прощ-щщай, доблес-ссный сын своей матери, горе с-ссвоих врагов.

Обернувшись, наш магистр громко дал команду:

— Собираемся немедленно и мчим назад до темноты! Заказ будет зачтен!

Друзья встретили новость сдержанно — никто не кричал «ура» или что-нибудь в этом роде. Все устало улыбались и, похоже, с содроганием думали о том, что впереди их ждет еще финальный марш-бросок.

Но все-таки мы это сделали!

Наскоро собравшись, наша гордая школа боевых искусств рванула на закат — прочь из теплых объятий оливковой рощи. К счастью, хотя бы со скотиной возиться больше не нужно было — преподнесенная Офиону жертва осталась у него.

Часа через полтора ласковое тепло закончилось. Мы въехали в зиму, и по приказу Януса гнали лошадей до самых сумерек.

И когда наконец услышали приказ магистра остановиться и разбить лагерь, несколько измученных голосов выдохнули:

— Ура...

— Веселей, бойцы! — с улыбкой отозвался Ян. — Будем набивать брюхо едой и запивать вкусным пивом! Дин, вытащи бочонок из телеги! Пусть все хлебнут для настроения!

И настроение, надо сказать, пришло.

Хороший костер из смолистых ветвей старой сосны грел не хуже начертаний рощи. Бесхитростная еда казалась божественной, пиво быстро кончилось и мне пришлось опять немножко попотеть — к счастью, к тому моменту мой запас энергии уже начал понемногу восстанавливаться.

И было какое-то пронзительное счастье в этой усталости после боя, согретой оранжевыми бликами костра и голосами хмельных друзей.

Только Азра казался молчаливей, чем обычно, и рано ушел спать.

Первая стража выпала нам с Яном.

Так что, когда все уже умиротворенно сопели, мы с ним остались сидеть у костра. Он шевелил палкой уголья, задумчиво разглядывая взлетающие во тьму облака искр. Сладковатый едкий дым хитро менял направление, заставляя нас время от времени пересаживаться. Я курил одну за одной, пытаясь как-то утрясти в голове все произошедшее.

— Интересно, а что он все-таки сделает с демоном? Бросит в роще? — тихо спросил я.

— Сожрет, скорей всего, — вздохнул Янус.

— Да ладно? — удивился я.

— А чему ты удивляешься? Среди животных это частое явление — пожирание нежизнеспособного потомства. А тот парень явно нежизнеспособен...

Я взглянул украдкой на Яна.

— Слушай... — сказал я еще тише. — Вы говорили о давнем сражении...

— О котором я бы предпочел забыть, а тебе лучше бы не спрашивать, — заметил Янус.