Боги, пиво и дурак
Шрифт:
А мой зеленый наставник, внезапно уменьшившись в размерах, проговорил: «Победа твоя радость всем принесет!»
В воздухе вдруг запахло гарью, и я решительно шагнул вперед — хрен его знает, куда я решил уйти с вершины горы, но мой сонный аватар явно знал, что делал. Он, то есть я, вскинул меч и с громким воплем подхватился на измятой постели.
— Твою мать, — проговорил я, вытирая ладонью лоб. — Приснится же!..
И тут я понял, что в комнате непривычно светло.
Обернувшись на часы, я аж проорался.
Девять пятнадцать.
Девять сраных часов и целых пятнадцать сраных минут!!! А часы издевательски помахивали маятником, и я только сейчас увидел, как сильно его конфигурация напоминает руку с торчащим средним пальцем — символом того сакрального места, где я потерял все свои вчерашние бонусы.
Вскочив с лавки, я наскоро натянул на себя штаны и светлую куртку с нашивкой и, расчесывая на ходу патлатые волосы пятерней, ломанулся на выход.
Да, Даня.
Просирать все на свете ты умеешь виртуозно. Лучше, блин, чем Ванесса Мэй умеет на скрипке пилить.
Спаситель мира, нахрен.
Выбежав из своего жилища, я едва не наступил на местного Йоду, бухого в стельку. Он валялся прямо на тропе, раскинув зеленые лапы и громко, с присвистом, похрапывая.
Судя по всему, вчерашний разговор с Яном у них удался на славу.
Я бросился бегом к тренировочной площадке, и подоспел аккурат к возгласу: «…утренняя тренировка закончена!»
Ученики в ответ радостно гаркнули «ура» и засуетились, спеша к завтраку.
Я принялся энергично вращать головой, пытаясь высмотреть кого-нибудь их первогодок, но никого из той троицы на площадке не было видно.
— Эй, а ты кто? — на полном серьезе спросил меня тот самый старший воин, который три недели назад отправлял нас вместе с моим ведром на задний двор.
По его озадаченному взгляду я понял: он и правда видит меня будто бы в первый раз. Может, у старших встроена какая-то особая функция, позволяющая не тратить оперативную память на распознавание лиц без опознавательных знаков ученика?
— Я это… Первогодка, — нашелся я. — Своих найти не могу…
— А что ж так рано пришел? Надо было тогда уж прямо к ужину, тогда бы точно не разминулись, — ядовито заметил он.
— Знаю, виноват, — проговорил я. — Проспал я…
— Видать, проспал ты не только сегодня, — рассмеялся старший. — Но и в тот день, когда тебе объясняли график занятий. В общем, первачи на территории школы магической медитацией никогда не занимаются. Нам, понимаешь, здесь каждое строение дорого, а у вашего брата то пожар полыхнет, то земля затрясется. Так что беги на конюшню, бери лошадь и поезжай от школы на восток — увидишь, там тропа натоптанная будет. Она приведет тебя к площадке. Ох и влетит же тебе от подмастерья Майи! — хмыкнул он, явно наслаждаясь моим позором.
Майя?.. Длинноногая красотка, которую я вчера всем своим прикладом, добром и имуществом в стену вжимал? Она-то тут при чем?..
И тут меня осенило.
Я вспомнил, как Ян заявил ей в лоб, что раз она без спросу притащила с арены новичков, то и заниматься с ними будет сама.
Так что, получается, моим официальным наставником теперь действительно была Майя.
И когда я себе все это в полной мере представил, с моего языка невольно сорвался вздох.
— Вот я попал!..
— Это да, парень! — весело рассмеялся старший. Он не знал даже половины моих сложностей в сложившейся ситуации, но даже того, что он знал, с лихвой хватало на бурную злорадную радость.
Я поспешил к конюшне. Наскоро оседлав первого попавшегося коня из числа тех, что не стали при виде меня многозначительно поворачиваться задом, я помчал к воротам.
Тропинку я нашел без труда. Свернув на нее, поддал коняге под бока и мы погнали в гору.
Солнце уже во всю начинало припекать мне макушку, трава вокруг звенела и трещала множеством голосов.
Взлетев галопом на высокий холм, я увидел резкий спуск, плотную поросль берез и ниже — большую тренировочную площадку, обнесенную низенькими деревянными столбиками. С одной стороны площадки валялись набитые соломой мешки, целые и разрубленные тыквы размером с голову и сломанные копья. С другой стороны аккуратно в ряд стояли деревянные тренажеры с крючками для навешивания мешков и держателями для мишеней. Рядом с ними белый парень с феньками на руках отрабатывал в паре с девушкой какой-то удар мечом. Причем мечи у них были не деревянные, не тренировочные и не боевые, а какие-то издевательские — короткие, но жутко массивные. И, судя по всему, одуренно тяжелые, потому что с них обоих пот лил ручьями, мокрые волосы налипли на лбы, а лица под этими волосами своим цветом напоминали вареных раков.
Аристократ в тренировке на мечах не участвовал. Он сидел на земле, подобрав под себя ноги, и над ним черным латексным коршуном нависала Майя в своем облегающем кожаном костюме. Что уж она там ему выговаривала, я слышать не мог, но вид у парня был печальный.
И тут из березовых зарослей раздалось долгое, нежное ржание — это транспорт моих новоиспеченых однокашников сигналил вновь прибывшему, куда парковаться надо.
Мой конь взволнованно раздул ноздри, грудь завибрировала глубоким, низким ржанием в ответ, и опьяненный радостью встречи он вдруг ломанулся вперед, будто ему кто-то сзади хлыстом поддал.
Земля ушла у меня из-под ног, конь — из-под задницы. Он рванулся вниз под таким углом, налегая на поводья всем своим весом, что я чуть не вылетел через его голову прямо под копыта.
Я, конечно, очень неплохо ездил верхом. Но в манеже, или по ровному полю, а не галопом с обрыва!
Я отпрянул, отклоняясь назад настолько, насколько мог, чтобы остаться в вертикальном положении. Колени мои судорожно схватились за бока коня, стопы уперлись в стремена…
Короче, я все сделал плохо.
Толчки конской спины чуть не выбили меня из седла, и я судорожно схватился обеими руками коню за гриву, теряя поводья, как последний дурак.
— Сто-оооой, тварь! — проорал я, но мой рысак к тому моменту уже заканчивал спуск.
Я сумел! Я усидел на очумевшем коне на спуске, даже без поводьев! Ну разве я не молодец?
Но тут четвероногая сволочь, не сбавляя ходу, ринулась в березовые заросли.
— Да ма-ать твою!..
Ветки захлестали меня по лицу, я пригнулся, пытаясь спасти глаза, и непроизвольно отставил правую руку в сторону, чтобы отвести листву…