Боги, пиво и дурак
Шрифт:
— Подозреваю, он вообще-то не про книги тебя спрашивал, — с недоброй усмешкой проговорил Берн, покосившись на меня. — А про конструкты, в буквальном смысле.
— Тебе еще не надоело цеплять его? — неожиданно строго осадил товарища Эрик.
— Вообще-то на этот раз он прав, — вынужденно признался я. — Я действительно не знаю, что такое конструкты.
Тадам!
Теперь они оба смотрели не на сундуки, и не друг на друга. Они вытаращились на меня.
— Охренеть, — проговорил Берн. —
Эрик медленно перевел взгляд на Берна.
— Думаешь, мы со всем своими познаниями более удачное приобретение? Ты тренажер подпалил, я площадку сломал. Прям-таки мастера конструктов.
Графыч обернулся ко мне и, четко выговаривая слова и без единой запинки пояснил:
— Конструкт — это последовательность инспирального перераспределения энергии и поступательность ее всплесков во внешний мир с целью создания некоего явления или предмета в плоскости реального мира. Теперь понятно?
Я кашлянул.
— Э-ээ… Да, теперь вообще все ясно стало, — брякнул я, иронизируя то ли над Эриком, то ли над самим собой. — Ты прямо создан для университетской кафедры! Сопромат читать. У тебя даже интонация характерная.
— Не знаю, какой такой мат ты имеешь в виду, но по поводу того, кто для чего создан, лучше никогда не шути, — нахмурился Эрик, оборачиваясь к таинственной запертой двери. — Предназначение — слишком тонкая материя, и для большинства — слишком личная, чтобы обсуждать вслух.
Я задумчиво почесал затылок, Где-то не так давно я уже что-то слышал про предназначение. То ли от Яна, то ли от зеленого. И тоже как-то мельком, в разговоре.
Но разбираться с этим вопросом сейчас было как-то не вовремя, тем более что Эрик уже подошел к низенькой двери и осторожно толкнул ее внутрь. И та легко отворилась, приоткрывая проход в следующее помещение.
И мы все трое, наклонив голову, вошли внутрь.
Я осмотрелся — и обалдел.
Кто бы мог подумать, что здесь, под землей, скрывается чуть ли не тронная зала?
Мы стояли в длинном мрачном помещении, похожем на древний храм. Пахло сыростью, плесенью и горьким маслом. Пол, стены и высокий потолок здесь были выложены плитами из черно-красного мрамора. Справа и слева тянулись ряды гладко обточенных толстых колонн, между которыми на провисающих цепях висели тяжелые масляные светильники. Тусклый свет ложился неровными бликами на пол и колонны, местами оставляя густые тени.
И в первое мгновение мне даже показалось, что из одного такого темного сгустка на меня взглянули красные глаза. Но, приглядевшись внимательнее, я рассмотрел ровные ряды огромных надгробий с трепещущими язычками маленьких красных лампад в изголовьях.
— Твою ж мать, это что вообще такое? —
— Похоже на усыпальницу, — высказал я свое предположение.
— Усыпальница? Погоди, ты хочешь сказать, это — надгробия такие?
— А что это может быть еще по-твоему?
— Ну не знаю… — с сомнением в голосе отозвался Берн. — Алтари какие-нибудь, может?. Ну или еще что-нибудь. Ну не медведей же тут хоронили, в самом деле! — А вот это можно попробовать уточнить, — сказал я и двинулся к ближайшей плите.
Я старался идти как можно тише, но каждый шорох отдавался под высоким потолком гулким эхом, делая его в сто раз громче.
Вблизи плита оказалась еще больше и выше, чем выглядела с расстояния, и доходила мне почти до пояса. Черный камень с округлыми краями не имел никаких рельефов кроме высеченной надписи прямо под красной лампадой, но при таком тусклом освещении прочитать ее оказалось не так просто.
— Огненный… — прочитал я, напрягая глаза и воображение. — Второе слово никак не могу разобрать. Смерть?..
— Скорее, смерч, — поправил меня Эрик, приблизившись к плите с другой стороны.
— И что это значит? — пожал плечами Берн.
— Похоже на воинское прозвище, — предположил Эрик. — Давай посмотрим, что на другом написано.
Как самые настоящие Индианы Джонс, взбудораженные и хмельные от дыхания чужой тайны, мы направились к следующей плите.
— Степной волк, — прочитал я вторую надпись, помогая себе наощупь.
— Звучит и правда похоже на какое-то прозвище, — согласился Берн. — Но что это за склеп такой?
— Может, какая-нибудь усыпальница великих магистров школы?
Берн фыркнул.
— Что ты несешь? Школа существует-то от силы лет сто, где бы она успела понабрать себе столько великих магистров?
— Да, с этим трудно не согласиться, — кивнул Эрик. — И потом, если у школы есть подобные усыпальницы или захоронения отцов-основателей, ими очень гордятся, из них делают места поклонений. А школе Парящего Грифа не мешало бы приподнять себе репутацию, так что будь у них такой склеп…
Я чуть не рассмеялся в голос.
— Да ты шутишь. Можешь себе представить нашего Яна, который делает из могил других магистров достопримечательность?
И тут в зловещей, волнующей тьме мы все отчетливо услышали жуткий потусторонний голос у себя за спиной:
— А вот могилы учеников — другое дело!..
Глава 18. Разбор полетов и земляных работ
С перепугу и от неожиданности мы забились в щель между двумя надгробиями, как в спасительный окоп.