Болельщик
Шрифт:
Сын Рут Кинг отправляется в Нью-Йорк.
СО: Меткий Марк заставил этих говорливых пташек с телевидения и из газет проглотить собственные слова. А-Род, выбив мяч из перчатки Бронсона, заставил вспомнить о том эпизоде в июле, когда Эрройо попал в него мячом, после чего началась драка. Каков обманщик! И ты знаешь, Джо Уэст, должно быть, самый плохой судья во всей лиге: болы Сьерры, конечно же, были страйками.
Но больше всего я жалею того болельщика, который уже держал мяч после удара Марка Беллхорна в руках и выронил его. Не грусти, дружище. Главное, что судьи этот удар засчитали.
Почти рехнувшийся от счастья, Стю.
СК: Слава Богу, Тони Кларк все
Уезжаю в Нью-Йорк.
СО: Согласно правилам, деяние А-Рода называется «неспортивным поступком». Болельщики всего мира говорят в таких ситуациях, что он повел себя не как джентльмен. Итак, наш питчер вновь побил их хиттера. Справедливость торжествует… пока. Просто помни: цена свободы — неусыпная бдительность. И обманщики никогда не побеждают.
Игра 7 ЧСАЛ
Я не собирался присутствовать на игре 7. У меня не было билета, да и меня вымотали донельзя четыре ночи, когда я ложился спать поздно, да еще на жесткую кровать в мотеле. Опять же, когда я в последний раз был на «Стадионе „Янкиз“», сыграли мы не очень. Так что я полагал, что буду смотреть на Стива по телевизору, с уютного дивана в гостиной. А потом в три часа дня звонит наш сосед по «Фенуэю», Мейсон. Поеду ли я, если он достанет мне билет? Потому что достать билет он может, но должен узнать мое решение прямо сейчас.
Уик-энд меня доконал. Я хочу сказать, у меня не осталось ничего, ни голоса, ни энергии. Но, если мы собираемся сегодня выиграть, я хочу там быть. И я даже не огорчусь, если мы проиграем… нет, конечно, огорчусь, но не так чтобы очень. По тому, как мы сражались, нас нельзя в чем-либо упрекнуть. И, если парни не смогут победить, я бы хотел быть там, чтобы поаплодировать им за ту великую серию, которую они нам выдали, за весь великий год. Я не хочу, чтобы они слышали только молчание или, того хуже, насмешки.
— Да, — говорю я Мейсону. — Бери билет, как я могу не поехать?
— У меня хорошее предчувствие, — отвечает он.
У меня тоже. В действительности нам нечего терять. Если мы проиграем, что с того? Будет ли нам так же плохо, как в 1986 году? Не думаю. А вот если мы выиграем… если мы выиграем, это будет одна из величайших побед в истории «Ред Сокс». В истории бейсбола. И ведь есть только два возможных варианта: победа или поражение. Такой расклад меня вполне устраивает.
— Я получу подтверждение и тут же перезвоню, — обещает Мейсон и звонит, чтобы сообщить, что подтверждение получено. Я бросаю вещи в пластиковый чемодан, целую на прощание Труди («Будь осторожен», — умоляет меня она, в уверенности, что болельщики «Янкиз» изобьют меня до полусмерти), прыгаю в автомобиль и мчусь в Бронкс. В прошлом году я не поехал на игру 7 и нисколько об этом не жалел. В этом году я не могу отказать себе в удовольствии стать очевидцем исторического момента.
Я прихожу на «Стадион» за полчаса до начала игры, и меня встречает удивительная тишина. Я ожидал увидеть полные трибуны, но тут и там видны пустые места, а болельщики «Янкиз» (понятное дело, в форме своей команды, которую я нахожу отвратительной) шепчутся друг с другом. Куда подевались тупые, режущие слух речевки? Где плакаты с 1918 годом? Где полуголые раскрашенные фэны? Болельщики «Янкиз» какие-то придавленные, настороженные. И я вижу гораздо больше, чем обычно, бейсболок и свитеров «Сокс». Похоже, на трибунах мы уже побеждаем.
Дэвид, болельщик «Янкиз», рядом с которым я сажусь, на удивление вежлив и хорошо разбирается в игре: прежде всего он болельщик бейсбола, а уж потом болельщик «Янкиз» (начинал с «Гигантов», по-прежнему питает к ним теплые чувства). Мне нравится сидеть рядом с ним, и нам есть о чем поговорить, «Янкиз» приглашают Баки «Гребаного» Дента, чтобы он ввел мяч игру, надеясь разбудить давно и навсегда уснувших призраков. Йоги Берра, который наблюдал, как мяч после удара Маза, пролетает над стеной-ограждением поля на Форбс-филд, встает на позицию кэтчера.
Может, им следовало поставить Баки в стартовый состав, потому что у Кевина Брауна ничего не получается. В первом иннинге, после сингла Мэнни, Браун пытается фаст-болом (со скоростью 88 миль в час) пробить Дэвида Ортиса. Напрасно. Эль Хефе бьет сильно и точно, и мы уже ведем 2:0. Этот отрыв «Янкиз» не могут ликвидировать до конца игры. После того как базы заполнены, Джонни Деймон салютует Хавьеру Васкесу гранд-слэмом, и тысяча Верных заглушает весь стадион.
На том все собственно, и заканчивается. Дерек Лоуве, который перед сезоном считался номером три среди всех питчеров высших лиг, таковым себя и показывает. [160] Скажу это еще раз: за шесть иннингов он отдает только одно очко. Как и в игре 4, Лоуве показывает себя настоящим героем. Джонни выбивает второй дингер из Васкеса, совсем как 29 июля, мы впереди 8:1 и скандируем: «Рег-ги Дей-мон!» Трибуны в полном ауте, словно пришли не на ту игру. Они немного оживают, когда в седьмом иннинге выходит Педро, чтобы отметиться в знаменательной игре, и отдает два очка, одно из которых Марк Беллхорн (теперь уже Марк «Гребаный» Беллхорн для болельщиков «Янкиз») немедленно отыгрывает мощнейшим ударом за стойку на краю линии фаул правой части поля. Потом мы зарабатываем еще одно трудовое очко, и на том, собственно, все и заканчивается.
160
Нужно отдать Франконе должное: с питчером в игре 7 он попал в десятку. Как выяснилось, выбор был абсолютно правильным, и в самый критический момент. И вообще после игры 3 Франкону постоянно переигрывал Джо Торре, и в использовании сменных питчеров, и в изменениях в линейки бэттеров, и в замене бэттеров на базах на раннеров, и в расстановке игроков в защите. Каждый ход Тито срабатывал на пользу команды, тогда как Джо, располагая более длинной скамейкой, как бэттеров, так и питчерсв, допускал все новые ошибки. Джордж, ты смотришь эту игру? Делаешь выводы? — Примеч. С. О'Нэна.
Я — за «домом» рядом со Стивом, и мы отсчитываем последние ауты. Нам даже не нужен клоузер. Счет 10:3, и никому не под силу выбить семиочковую круговую пробежку. Джетер не может попасть по мячу. А-Род и Шеффилд тоже. Девять подач — три страйк-аута, полная и безусловная справедливость. Словно «Сокс» прошлись по «Стадиону», загнав колы в прогнившие, затянутые паутиной сердца всех до единого призраков, вампиров и болельщиков «Янкиз». На трибунах тишина, верхние ярусы наполовину пусты. «Янкиз» спеклись, а их болельщики все еще не могут в это поверить. В величайшей игре, сыгранной за необозримый период соперничества, «Сокс» побили «Янкиз» у них дома, уложили на обе лопатки, в день рождения Микки Мэнтла. Через одну минуту после полуночи, в самом начале нового дня, когда слабенький земляной мяч, посланный Сьеррой, летит к Поуки Ризу, а Поуки перекидывает его стоящему на первой базе Миенткиевичу (так просто!), самая дорогая команда в истории становится историей.
Мы сожалеем, Джордж, но ты потратил более полумиллиарда долларов… зазря.
Ну-ка ответь теперь: «Кто твой Папа?»
«Даймондбэкс». «Ангелы». «Марлины». «Ред Сокс».
Как говорит Папа Джек: за так ничего не бывает. КТО-ТО должен за это заплатить. И вам, болельщики «Янкиз», пора привыкать к обидным поражениям.
21 октября
Вчера вечером в игре, которой не должно было быть, бостонские «Ред Сокс» совершили величайший подвиг в истории американского спорта. В свете этого достижения постигровое вскрытие от иннинга к иннингу — занятие довольно-таки скучное и не очень-то способствует осознанию значимости произошедшего события. С тем же успехом можно описывать верблюда, описывая верблюжий глаз.
Выигрыш кубка Американской бейсбольной лиги — значимое событие? Мы в конце концов воюем непонятно за что в Ираке, где погибли уже более тысячи ста американских солдат, не говоря уже о двухстах американских гражданских лиц. Ведем (или пытаемся вести) войну с терроризмом. Через две недели нам предстоит выбрать президента, и полемика между кандидатами никогда не была более жаркой. В свете всего вышесказанного имеет ли хоть какое-то значение выигрыш кубка?
Мой ответ: имеет, и еще какое.