Больница неизлечимо помешанных
Шрифт:
[8] Войдите же, превосходнейший синьор, в больницу и смотрите со всем удобством, в сколь великой неудобице пребывают эти помешанные и сколь много нуждаются в посещении Вашего Превосходительства, между тем как я, труба Ваших похвал, останусь ждать снаружи, в надежде, что моя Больница, почтенная присутствием Вашей доблести, сможет в скором времени восстановить утраченные силы и преобразиться в замок Атланта, [8] где люди всякого племени знали лишь жизнь веселую, счастливую и покойную. [9] Засим оставляю Вас, целуя руки Вашего Превосходительства.
8
Отсылка к замку чародея Атланта, описываемому в поэме Ариосто (Or. Fur. XII. 8—33).
[10] Тревизо, 25 февраля 1586 Вашего Превосходительства смиреннейший слуга
Томазо Гарцони
Сонет Поликрети [9] в похвалу автору
9
Джузеппе Поликрети (ок. 1548—1623),
Его же, о мирском помешательстве
Пролог автора к зрителям
[1] Явная суетность, очевидная глупость, недвусмысленное безумие неких несчастнейших и злополучнейших людей, которые, с головой, дымящейся от спеси, с затылком, более легким, чем пан кукко, [10] и более пустым по части разума, чем пусты моллюски при ущербной луне, за всем тем полны исключительной самонадеянности, так как видят, что удача, подруга шутов (ибо, по слову Философа, [11] где меньше рассудительности, туда она устремляется с величайшей благосклонностью), возвела их на ту высоту, откуда они, подобно тыкве у незабвенного Ариосто, [12] в кратчайший срок рухнут, — вот важнейшая причина тому, что я, столь великим их сумасбродством изумленный и ошеломленный, после моего Театра мозгов [13] принимаюсь за строительство сей великолепнейшей Больницы, где тщеславное их безумие явится начертанными прописными буквами, в отдельной палате, изображенное мною в столь прекрасной и мастерской перспективе, что прочие помешанные их окружат [14] и они, как короли полоумных, пожнут от всех неумеренные рукоплесканья, дабы, покуда кипит горшок, дым, столь для них приятный, восходил дымоходом темени [15] с возрастающей силой.
10
Нельзя точно сказать, что такое этот pan cucco, не раз упоминаемый у Гарцони. П. Керки (Garzoni 1993, 251) считает, что это какой-то гриб, С. Барелли (Garzoni 2004, 9) против этой версии, склоняясь, скорее, к мнению, что это чернильный орешек, он же дубовый галл; эта версия принята в английском переводе: Garzoni 2009, 41 («ап oak-gall»). В Sinagoga, disc. IX (Garzoni 1993, 476) сообщается, что pani cucchi «по природе своей губчатые» (spongiosi). В XXIX Мол. 7 пан кукко, приносимый Геркулесу, выступает символом легкости. Cucco употребляется также в смысле «глупец, бестолковый», особенно в выражении vecchio cucco, ср. II. 10.
11
Arisi. Eth. Eud. VIII. 2. 1247a 1.
12
Ariosto. Sat. VII. 70—87.
13
«Il Teatro de’ vari e diversi cervelli mondani» вышел в 1583 и был переиздан в 1585 г., за год до выхода «Больницы».
14
Тщеславные безумцы помещены Гарцони в пятнадцатом рассуждении из тридцати.
15
Дым намекает и на пустоту страстей, наполняющих честолюбца, и на помрачение его ума.
[2] Это, однако, не значит, что всеобщее помешательство мира не побуждает меня рассмотреть и его само, помимо частных его видов, кои достаточно важны, чтобы я, сострадая всему роду людскому, выстроил каждому особую палату, где все они могли бы отдохнуть привольно и с великим удобством. [3] И в рассуждении сего будет видно, сколь милосердным оказался создатель этой постройки, который, помимо здания, сооруженного по настоятельной нужде стольких немощных и бедных разумом, с отменною находчивостью придумал препоручить их всех некоему божеству, под чьею опекою они бы соблюдались или даже нашли защиту и помощь против своего помешательства, насколько это возможно. [4] Итак, он станет усерднейшим образом молить Минерву, чтобы позаботилась о помешанных френетических и делирийных; Юпитера Гостеприимца — о меланхоликах и диких; Аполлона — о ленивых и нерадивых; бога Абстемия — о винопийцах; Харона — о беспамятных и слабоумных; бога Сентина — об оторопелых, безвольных и не имеющих духа; Египетского быка — о простоватых, недалеких и легковерных; Самосскую овцу — о придурковатых и ветрогонах; богиню Бубону — о безрасчетных и шалых; бога Фатуелла — о нескладных и недотепах; богиню Фемиду — о развращенных; Немесиду — о злобствующих и кипучих; бога Смеха — о смехотворных; Юнону — о тщеславных; Меркурия — о притворщиках и дурачащихся; Гекату — о лунатиках, или помешанных повременно; Купидона — о помешавшихся от любви; богиню Венилию — об отчаявшихся; Вулкана — о чудаковатых, странных, повредившихся умом или конченых сумасшедших; Фабулана — о шутах; Вакха — о веселых, милых, приятных, остроумных и благодушных; Тисифону — о своенравных и исступленных; Марса — о разъяренных, озверелых, нуждающихся в путах и цепях; Геркулеса — о несусветных, затейливых и безрассудных; Радаманта — об ощипанных; Волутину — о хватающих через край, или безумцах высшей пробы; Гиппону — о разнузданных, как конь; неумолимого Миноса — об упрямых, как мул; наконец, адского Плутона — о помешанных, заслуживающих тысячу повешений, или о дьяволовых. [5] Тем временем он заклинает богов Пенатов усердно заботиться об этом всесветном доме помешанных; богов-хранителей — взять под охрану эту новую Больницу; богиню Опу — с подобающими снадобьями прийти на помощь столь многим недужным и лишенным всякого рассудка; богиню Медитрину [16] — лечить их изрядно; бога Эскулапия — чудодейственной чемерицей [17] очистить их как следует; богиню Соспиту [18] — исцелить их совершенно; бога Януса — позволять всякому входить в ворота этого приюта, дабы видеть бедствия сих злосчастных и горемычных; и самое важное — в день, когда справляется праздник всех помешанных, как делали римляне, [19] автор желает, чтобы двери распахнулись и видно было вакханалии менад, вещь самую отрадную и любопытную для зрителя.
16
Богиня Медитрина, как и почти весь этот перечень, заимствована Гарцони в Text. Off. I. De deis eorumque cultu: De deis diversis (Textor 1566, 12).
17
О лечебных свойствах, приписывавшихся в античности чемерице (в частности, это важнейшее средство при лечении меланхолии), см.: Старобинский 2016, 29—33.
18
Соспита (Спасительница) — эпитет Юноны, см.: Giraldi 1548, 166.
19
П. Керки (Garzoni 1993, 253) считает это намеком на Сатурналии, которые продолжали праздноваться в Средние века под названием «празднества дураков» (festum stultorum).
[6] Этой выдумкой автор желает убавить дерзость тех нынешних Терситов, что мнят себя Аяксами, тех пигмеев, что почитают себя Алкидами, тех кипучих безумцев, [20] что видят в себе Несторов, тех сельских сверчков, [21] что ведут себя как попугаи, [22] тех кукушек на ветке, что насмехаются над целым светом, тех улиток без скорлупы, что поднимают свои рожки впустую, тех слепней из сосновой рощи, [23] что гнушаются коровьего дерьма; неваляшек, ладно смастеренных, со свинцом в ногах и головой легче соломы, потому что, прохаживаясь по Больнице, они увидят, что Глупость — их мать, Шутовство — сестра, Тупоумие — спутник на всю жизнь и между ними и помешательством установилась логическая эквивалентность, физическая взаимосвязь и идентичность, приличествующая скотисту. [24] [7] Вот кто вложил в голову автора прихоть создать это новое строение, где почтенные зрители найдут утеху и забаву, взирая на глупое самомнение этих диких гусей, и получат немалое удовольствие и отраду от неслыханных и непривычных безрассудств, которые обнаружатся в тех, кто, разыгрывая Катона средь толпы, напоследок выставят себя магистрами Сверчками, докторами Грацианами или Мерлинами Кокайо, [25] каковы они и есть на деле.
20
Matti da tarocco. Им посвящено XIII рассуждение.
21
Ср.: VI Мол. 2. Сверчок (grillo) — излюбленное слово Гарцони; он обозначает им людей скудоумных и назойливых (см., напр.: Garzoni 1605, 136, 159, 816). Это название восходит к maestro Grillo, персонажу комедии дель арте (см. ниже, § 7). Барелли (Giraldi 2004, 12) указывает, что это не единственный возможный источник: Гриллом (Grillo) зовут спутника Одиссея, превращенного Цирцеей в свинью, протагониста плутарховского диалога «Грилл, или О том, что животные обладают разумом», отстаивающего мнение, что его новое состояние лучше человеческого (кстати сказать, он упоминается и в «Похвале Глупости» Эразма, гл. 35); кроме того, Грилло — имя одного из сыновей Бальдо в поэме Фоленго (в «Больнице» вообще много отсылок к ней).
22
Попугаи у Гарцони внезапно делаются символом высоких достоинств, ср. ниже: XXIII. 6, а также Sinagoga, disc. XV (Garzoni 1993, 510).
23
Ср.: IX. 8.
24
Буквально — последователь Дунса Скота; здесь в смысле «схоласт, диалектик».
25
Доктор Грациан — персонаж комедии дель арте; ср.: XI. 4; XVI. 6. Мерлин Кокайо — псевдоним Теофило Фоленго, под которым он издал поэму «Бальдус» (1517).
[8] В силу сказанного желающие войти ради таких развлечений заплатят за себя по меньшему двадцатку, ибо это не двухгрошовая комедия и не пошлая трескотня Граделлы, [26] что задается на площадях в качестве закуски перед торговлей макалепским мылом. [27] [9] Первым будет показано чудовище о многих головах, что изумит всякого своим безобразием; ни Гидра, ни Медуза, ни Пифон не были столь ужасны и устрашающи, как оно; а потом постепенно нам предстанет дворец феи Альцины, комната за комнатой, полный людьми, чей мозг околдован, а сами они обращены скотскою метаморфозою в существ тупых и неразумных, где всякий, переходя от смеха к изумленью, будет рад, что потратил двадцать сольдо, и уйдет от автора довольным, а тот новым волшебством представит вам замок Атланта, полный полоумных, и постарается провести вас безопасно с помощью Логистиллы, вложив вам в руку перстень Анджелики, [28] позволяющий разоблачить помешательство других и благодаря этому показать себя вящими мудрецами. [10] Теперь же отступите, покамест он отвязывает чудовище, и не отводите глаз, если хотите изумляться с первого же мгновенья.
26
Граделла, или Граделлино, — персонаж комедии дель арте; ср.: XIV Мол. 1.
27
О выражении balle di macaleppo см. разъяснения С. Барелли: Garzoni 2004, 14 (по его мнению, Гарцони отсылает к какому-то шарлатанскому зрелищу, сопровождающему продажу или производство парфюмерии из растения Prunus mahaleb, по-русски — магалебская вишня, или антипка). Huile de mahalep упоминает Рабле в XXXIV главе «Пантагрюэля»: «...и найденные косточки продают аптекарям, изготовляющим махалебовое масло» (пер. H. М. Любимова).
28
Перечислены персонажи «Неистового Роланда»: фея Альцина, превращавшая своих былых любовников в зверей и деревья (Ariosto. Or. Fur. VI. 50—51), чернокнижник Атлант (ср. выше: Поев. 8), добрая фея Логистилла; перстень-невидимка, доставшийся Анджелике от Руджьера (Or. Fur. X. 107—108; XI. 3—6).
Рассуждение I
О помешательстве в общем
[1] Так как я взвалил себе на плечи это бремя — представить миру чудовищные разновидности помешательства, которое уродливей на вид, чем Кадмов змей, безобразней, чем Химера, ядовитей, чем дракон Гесперид, вредоносней Коребова чудовища, страшней Тесеева Минотавра, ужасней внешностью, чем трехголовый Герион, которое спустилось в мир, дабы изблевать пламя своего яда, подобно зверю Алкиде, во вред всякому, не различая никого в частности, настоятельно нужно, чтобы я описал его, так чтобы один взгляд на него пугал и ужасал всякого и чтобы весь мир подтвердил, что Гарпии были не столь смрадны, Геркулесов бык — не столь пагубен, Гесиона, [29] чудовище морское, не столь зловредно, как это, которое, войдя в дом мозга, помрачает воображение, развращает помышление, отчуждает разум, растлевает рассудок и мешает человеку различать, выбирать, говорить, поступать уместно, но со спутанными представлениями, с колеблющимся духом, с недужным рассудком, с мозгом в смертных судорогах, с головой, пустой, как иссохший арбуз, бродит он бесцельно, как мельничная кляча, вокруг тысячи глупостей, столь же плачевных, сколь и потешных. [2] Но вот худшее из его порождений: воспаляя мозг непрестанною болью, оно делает человека столь глупым и несмысленным, что он почитает себя тем мудрее, чем он безумнее, и видит в себе Меркурия, хотя в действительности он — Коридон и Меналка [30] средь толпы; а происходит это потому, как говорит Гиппократ в «Афоризмах», что люди с недужным умом болезни не чувствуют. [31]
29
Источник для перечня чудовищ: Text. Off. IV. De homine: Domitores monstrorum ac beluarum (Textor 1566, 443—444); Гарпии: Text. Off. II. De mundo: De Harpiis ac monstrosis avibus (Textor 1566, 283). О Кадмовом змее см., напр.: Ov. Metam. III. 28—99; о Коребовом чудовище, звавшемся Возмездием (?????): Stat. Theb. I. 596—623. О звере Алкиде (belua alcida) ср.: «Паллада убила зверя Алкиду, изрыгающую пламень из пасти» (Textor 1566, 443); первоисточник этого чудовища — Diod. Sic. III. 70, с укоренившейся ошибкой в воспроизведении имени: Alcida вместо Aegida (??????). Геркулесов бык — изловленный Геркулесом на Крите (седьмой подвиг). Гесионой звали дочь Лаомедонта; Текстор излагает сюжет корректно: «Чтобы умирить божества (Нептуна и Аполлона. — Р. Ш.), Гесиона была обречена морскому чудовищу, но освобождена Геркулесом» (Textor 1566, 444), но Гарцони, увлеченный созданием однородного перечня имен, отдает имя царевны чудовищу. Ср.: XXIX Мол. 3.
30
Персонажи вергилиевских эклог (II, III, V, IX). Хотя вергилиевский текст не дает таких оснований, эти двое упоминаются как символ недалекого и невежественного ума в XVII. 5, а также в Sinagoga, disc. III (Garzoni 1993, 413).
31
Hippoc. Aph. II. 6. П. Керки (Garzoni 1993, 255) замечает, что в латинском переводе Гиппократа говорится иначе: «Все, кто, имея недуг в какой-либо части тела, совершенно не чувствуют боли, у тех недужен ум».
[3] Итак, помешательство есть то, что, рассеявшись и разлившись по всем областям и пределам мира, тяжко терзает смертных, держит в подчинении своему тираническому владычеству несметное число людей, делая более чем истинным изречение Екклесиаста: Число глупцов бесконечно [32] и точно так скалит чудовищные зубы на того и этого, ища насытить жадные влеченья человеческого мозга, как поступил Гарпаг [33] — не просто нечестиво, но и злодейски — с мозгом собственного сына. [4] Оно не щадит царей, не оказывает почтения императорам, не уважает полководцев, не считается с учеными, не ценит богатых, не страшится знати, не взирая ни на что, могущее ее обуздать, раздавая удары вслепую, вкривь и вкось, всей отрасли смертных. [5] Взгляни на древнюю власть, какую эта тварь забрала над миром, так что агафирсы, [34] народ, соседственный Сиртам, первые средь помешанных, в знак своего явного безумия разгуливали нагими, с телом, расписанным разными красками, словно леопард пятнами; поэтому Вергилий в четвертой книге «Энеиды» говорит:
32
Еккл. 1:15.
33
Гарпаг (у Гарцони — Arpiage, вслед за Текстором: Arpiages), которого мидийский царь Астиаг наказал, угостив мясом его собственного сына; см.: Hdt. I. 117—120; Ov. Ib. 545—546. Изложение Гарцони, несходное с геродотовским, имеет источником краткую справку Текстора: «Арпиаг: некто, съевший своего сына» (Text. Off. VII. De variis virtutibus ac viciis: De crudelitate et immanitate: Textor 1566, 1188).
34
Источник: Text. Off. II. De mundo: De gentium et populorum variis ritibus ac moribus (Textor 1566, 287), где правильно: «народ, соседственный скифам», а не Сиртам. Ср.: Hdt. IV. 100. Следующие примеры — из этого же раздела Текстора.
[6] Андабаты, [36] образ истого неразумия, на войне имели обычай сражаться вслепую. [7] Аркадяне, [37] до крайности сумасбродные, почитали себя древнее луны, отчего Сенека говорит в «Ипполите»:
Иль, воззрев на тебя с неба звездчатого, То светило, кого старше аркадяне... [38]35
Verg. Aen. IV. 146.
36
Textor 1566, 288. Андабаты — не народ (так у Текстора), а род гладиаторов.
37
Textor 1566, 289; цитата из Сенеки — оттуда же.
38
Sen. Phaed. 785—786.