Большая игра в рукаве Ориона. Роман первый: Неизвестная сигнатура
Шрифт:
Снились мой отец и мама, потом кадетский корпус в Риге, куда я попал, когда вырос.
Родную планету покидать не хотелось. Было так хорошо и спокойно дома. У отца был прекрасный катер, с опцией подводного погружения, и мы часто ходили на нём, к одному или другому острову, разглядывая невероятно богатую подводную фауну Женевы. Океан на планете изобиловал осьминогами, каракатицами и прочими похожими существами, причудливо менявшими цвет. Существа эти меняли свою окраску в зависимости от места, где их находили. Но иногда мне казалось, что цвет они меняли от простых чувств, переполнявших вдруг этих моллюсков, чем-то напоминавших мне людей. А ещё, мы много плавали в прозрачной, тёплой, солёной на вкус воде и загорали.
Когда катер подходил к берегу, я знал, что сейчас начнётся самое интересное. Я садился где-то на краю пляжа и строил замки из песка. Мой отец садился рядом, помогая строить башни и стены. Мы были черны от загара, пропитаны и промыты солью. Но самое главное, что я ожидал, были его чудесные рассказы и сказки, которые он выдумывал на ходу, а я был в них главным героем.
Сказочные события переносили меня, чаще всего, на Старую Землю ещё той, первой эпохи человечества, неразделённого на сапиенс и претерис. Я сам уносился, в этих сказках, на ту самую Землю, которая и сейчас мчалась, вращаясь, по своей орбите, вокруг звезды по имени Солнце, в сотне световых лет от нас. А мы с отцом всё сидели на берегу моря, и строили замки из песка, как наши предки в то время, когда Земля была их единственным домом и говорили, говорили… Жизнь казалась прекрасной и бесконечной.
Но больше всего, я любил отцовские рассказы о далёких русских пространствах. Там, по словам моего отца, жили люди, чьё прошлое и будущее было всегда неразрывно связано с нашим. Герои таких историй, русоволосые гиганты, терраформирующие негостеприимные планеты, капитаны, открывающие новые планеты и преследующие пиратов, со временем стали мне как друзья. Я представлял себе их лица, манеры, голоса. Даже лицо на скульптуре Навигатора Андреаса, которая стояла на одной из центральных площадей Женевы, казалось мне похожим на лицо первого в мире пилота, вышедшего в космос. Его звали Гагарин. Юрий Гагарин, его имя было русским вариантом Всадника Йорга – идеального прототипа имперского офицера.
Часто героями отцовских сказок были кавказские сепаратисты, жители системы, граничащей с зоной космоса, где количество точек перехода резко сокращалась и начинались переселённые планеты, говорившие на энглезе, – варианте Имперского английского, но со своими особенностями. В историях отца жители систем «Большого Кавказа» были стражами врат в ту часть космоса, за которым начиналось неизведанное… Капитанов кораблей и их экипажи поджидали представители неизвестных цивилизаций и отклонения от законов физики, известных нам. Стражи врат то бунтовали, то приходили на помощь русским братьям, когда помощи, казалось, ждать было неоткуда. Сказки всегда хорошо заканчивались. Приходил я и всех спасал.
От отца пахло морем и чем-то родным. Мы ныряли и плавали, наматывая километры вокруг островов, чувствуя себя дельфинами.
Когда я был ещё совсем маленьким, отец спросил меня, кем я хочу быть? Я посмотрел на море и сказал, что хочу быть дельфином. Мама подхватила эту шутку. Выражение " когда ты станешь дельфином, сынок," стало означать в нашей семье: "когда наш Франц вырастет".
Я не хотел покидать свою планету. Но время пришло. Мать гладила меня по голове, мы сидели в саду нашего дома и слушали что-то из неоклассической музыки.
– Франц, – сказал мне отец, положив свою ладонь на мою. – Я не смогу помочь стать тебе дельфином, – тут он улыбнулся, – но я помогу тебе стать хорошим человеком. Нет выше чести, чем защищать тех, для кого ты единственная надежда. Я хочу, чтобы ты был военным, Франц. Просто верь мне, как ты делал это раньше. Подумай о кадетском корпусе, как о путешествии за счёт Империи.
Я часто приезжал домой в отпуск, рассказывая о своих успехах и неудачах. В таких снах было хорошо и спокойно. Небо сливалось с морем где-то вдали, пока мы с отцом снова плыли в закат. Дома нас ждала мама и ужин.
Иногда сны были тяжёлые. В тяжёлых снах всё тоже было похожим – это была служба у герцога Остзее Фридриха фон Цоллерна. В тяжёлых снах я подробно и часто, снова и снова, дрался с солдатами человеческой расы homo praeteris – "бескрайними", как они себя называли. Я не испытывал к ним прирождённой враждебности – это были люди как мы, просто другие. Другая ветвь, живущая по своим законам и представлениям о том, каким должен быть человек, в век колонизации галактики Млечный Путь. Этот путь оказался разным у sapiens и praeteris. Но пути этих двух видов пересеклись, чтобы вспыхнуть межзёздным конфликтом.
А ещё я капитан. Неплохой капитан. Вот моя"Серебряная тень" торпедирует фрахтер Альянса, подавив сигналы о помощи – а вот абордаж яхты "Светоч" – тот самый, когда бесследно исчез, как очередной духовный лидер фаланги "Совершенства и Равенства", так и его корабль. Вот я отдаю приказ уничтожить его спасательный бот.
В последнее время сны стали повторяться. Пневмолифт. Подземный бункер дворца в Кёнигсберге. Напротив – улыбающаяся красавица. Я всё время хочу прочесть на форменной планке, как её имя, но оно размыто. Я хочу спросить её о чем -то, но почему-то не могу – ни я ни она не слышим моего голоса. И оттого девушка смеётся ещё сильнее. А вот я веду бой в атмосферес двумя «мачете». Сначала хочу, чтобы всё кончилось, а потом очень хочу жить. Дуэль. Меня вызывает на дуэль слишком красивый человек, чтобы им быть. В какую-то минуту я думаю, что мы могли бы быть друзьями… Хотя нет – он превращается в отвратительного монстра, а я достаю спаду. Альбатрос. На нас смотрит удивлённо большая птица. Взлетает.
Я снова вижу, как говорю с отцом в детстве, марширую в кадетском корпусе, Военная Академия, учёба и военные игры. Вот моя новая Родина, Остзее. Служба у герцога. Он путешествует инкогнито в одном из отсталых миров далеко за «Большим Кавказом», в моём сопровождении. Здесь живут люди, которые выбрали путь сапиенс, но их мир деградировал под влиянием Альянса. От планеты к планете, от системы к системе одно и то же. Здесь нет регенераторов. «Миры грёз» и «миры вечного счастья», относительно безопасные для адептов Диониса и Исиды в пространствах Альянса Претерис, не сулят ничего, кроме примитивных болезней и сумасшествия. Нас раскрыли и по нашим следам идут агенты Альянса Свободных Миров и местные фанатики, существующие на деньги террисов. Герцог ранен, у него лихорадка и он тает прямо на глазах. Я прохожу по трупам, чтобы угнать корабль и вернуть герцога домой. На помощь приходят три англичанина – имперца из Лондона. Милые джентельмены, изучающие местные диалекты энглезы. Никогда не видел более «бескрышных» солдат. После помощи нам, вынуждены бежать вместе с нами. Совсем не похоже на отцовские сказки. Хочу обратно в Женеву. Помоги мне, папа.
Сегодня сон был необычный и прервался он в самом начале. Диковинные шмели, большие и весёлые, кружившие вокруг гигантских гиацинтов моей родной планеты вдруг исчезли. Мне стало больно, как будто я тону. Я проснулся, кашель рвал меня на части, зеленый гель биораствора летел из моих легких. Мне холодно. Тихий, похожий на жужжание гулмикропомпы. Я голый. Рука, моя сломанная надвое рука цела, моё тело лежит в зелёном, полупрозрачном желе. Нужно открыть крышку регенератора. Большая панель с кнопками. Крышка моего прозрачного саркофага отошла с характерным шипением вверх. Нужно сесть.