Большая расплата

Пенни Луиза

Дни шли, зарождалась дружба. Формировались группы по интересам. Крепли отношения. Разгоралось соперничество. Заводились враги. Зарождались и распадались любовные союзы.

Амелия Шоке оставалась одна. Это был ее выбор. Она сама себе компания.

Исключением стали лишь собрания в апартаментах Гамашей. Она ходила туда не по своей воле. Её приглашали, и она воспринимала приглашение как приказ.

— Что это? — как-то вечером спросила её Хуэйфэнь.

Она остановилась радом с девушкой-готом, когда та рассматривала небольшой рисунок в рамке

у входной двери.

— А на что это похоже? — в ответ поинтересовалась Амелия.

Коммандер мог приказать ей прийти, но не мог заставить полюбить эти вечера, или остальных кадетов.

— Карта, — сказала Хуэйфэнь. — Эй, Жак, посмотри-ка.

Жак Лорин присоединился к ним. Год назад он был назначен ЛеДюком старостой курсантов, и оставлен на этой должности Гамашем.

Амелия ни разу не заговаривала с ним, хотя часто видела, как он тренирует свой отряд — они бегали по стылому плацу. Жак был рослым и привлекательным, вокруг него витала аура, которую кто-нибудь более снисходительный назвал бы уверенностью. Амелия называла это заносчивостью.

Однако, заметила она, он подчинялся миниатюрной азиатке.

— И что? — вопросил он.

— Она типа такая подробная, — заметила Хуэйфэнь.

— В ней нет никакого смысла, — сказал Жак. — Снеговик и роза? Как одно связано с другим?

К ним присоединилось еще несколько кадетов, вставших чуть поодаль. Рыжеволосый гей из ее класса, отметила Амелия. Натэниел Кто-то-там.

— А мне нравится, — высказался он, и все трое посмотрели на него. Жак даже пренебрежительно фыркнул, потом отвернулся от новичка — новичок гей англо.

Амелия же продолжала смотреть на Натэниела — у парня хватило смелости или глупости противоречить старосте кадетов.

Амелия перевела взгляд на карту. Она понятия не имела, почему эта карта завладела ее вниманием.

Впервые увидев карту в тот первый вечер, Амелия, как и Жак, решила, что она нелепая. Но раз в неделю посещая собрания у Гамашей, девушка неизменно оказывалась напротив карты.

Это же корова? А это снеговик. А вот эти деревья похожи на детей.

Какая-то глупая карта, но есть в ней что-то печальное. И это странно, думала Амелия. Может поэтому карта ей так понравилась.

Гамаш заметил собравшуюся компанию, и, подойдя к ним, снял карту со стены. Он посмотрел на рисунок, потом перевел взгляд на уставившиеся на него в ожидании глаза.

— Тут есть какая-то тайна, — сообщил он им. — Есть мысли по этому поводу?

Он вручил карту Хуэйфэнь. Та посмотрела на рисунок внимательнее, потом передала по кругу.

— Зачем вы повесили ее на стену? — спросил Жак. — Не вижу в ней ничего выдающегося.

— Тогда чего ты на нее уставился? — спросил его Гамаш.

Староста кадетов имел примерно такой же рост, как и Гамаш, но уступал коммандеру в комплекций — был не настолько крепким.

— Нет ничего стыдного в проявлении любопытства, — сказал Гамаш. — Фактически, это необходимое для следователя качество. Чем больше ты интересуешься окружающими тебя

вещами, людьми, тем лучше ты будешь делать свою работу.

Посмотрев на карту, коммандер продолжил:

— Это место, где живём мы с мадам Гамаш. Этот рисунок — подарок друзей.

Затем, чуть подумав, коммандер осторожно вынул карту из рамы.

— Ставлю перед вами задачу, — сказал он четверке кадетов. — Разгадайте тайну карты.

— Но тут нет состава преступления, — сказал Натэниел. — Так ведь?

— Не каждая тайна — преступление, — ответил коммандер. — Но каждое преступление начинается с тайны. С секрета, с тщательно скрываемых мыслей или чувств, с желаний. С чего-то не совсем законного, что со временем превращается в преступление. Каждое убийство, мной расследованное, начиналось с секрета.

Он смотрел на них серьезнее, чем обычно.

— У каждого из вас есть секреты. И вы бы сильно удивились, как много из них мне известно.

— А вы, сэр? — спросила Хуэйфэнь. — У вас есть секреты?

— Множество, — улыбнулся Гамаш. — Я кладезь чужой неосмотрительности.

— Имелись в виду ваши собственные тайны, — уточнила Амелия.

— Конечно, есть вещи, которые я предпочитаю хранить для личного использования, и да, у меня есть несколько секретов, — он повернулся от Амелии к трем остальным. — Большинство наших секретов довольно безобидны. Это вещи, о которых стыдно рассказывать другим, чтобы не выглядеть в их глазах плохо. Но случается и пара-тройка подобных гнойникам, эти в конечном итоге нас пожирают. Именно такие мы, как полиция, и призваны вскрывать. Мы расследуем преступление, но прежде всего мы расследуем человека, и то, что он скрывает от остальных. Секреты вовсе не сокровища, вы должны это усвоить. Секреты не принесут вам власти. Они сделают вас слабыми. Уязвимыми.

Он снова посмотрел на рисунок в своих руках.

— Чтобы расследовать преступление, вам нужны те же навыки, что понадобятся для разгадки тайны этой карты. Я хочу, чтобы вы поработали вместе, как команда, и отыскали ответы.

— Вместе? — переспросил Жак.

— Может, нам разбиться на команды? — предложила Хуэйфэнь. — Старшекурсники против новичков.

— Погодите, — начал Натэниел. — Так не честно!

— Почему? — спросила его Амелия, хотя уже знала ответ.

— Как насчет мальчики против девочек? — предложил в свою очередь Натэниел.

— Не будет никаких «против». Вы сделаете это вместе, — отрезал Гамаш. — Как команда. В Сюртэ нам не приходится выбирать себе напарников. Их назначают. Привыкайте.

— Зачет поставите? — уточнил Жак.

— Нет, это практические занятия для приобретения опыта. Если не хотите выполнять это задание, просто освободите себя от занятий. Для меня это будет равнозначно.

Жак еще раз взглянул на карту, и понял, неожиданно для себя, что очень хочет найти ответ.

— Я в деле.

— Bon. Я сделаю копии карты и раздам каждому из вас до конца завтрашних занятий.