Большая расплата

Пенни Луиза

— Для этого существует флажок и отпечаток — знак, что мы были тут. Потом мы бежим к следующему КП. Не знаю, почему ориентирование не стало популярнее.

У Амелии на этот счет имелась версия: всю популярность приняла на себя виртуальная игра по ориентированию.

— Знаете ещё что-нибудь по истории ориентирования в вашей местности? — спросила Хуэйфэнь. — Кто начал? Кто кто стал первым спортсменом?

— Не, не знаю, — покачала девушка головой. — Всё началось ещё до первой мировой, это я точно знаю, и было как-то

связано с военной подготовкой. Парни у нас что-то слышали, потому что прикидываются всё время, что они на поле боя. Но я ничего не знаю про то, как оно у нас тут начиналось. Сперва, типа, всё загнулось, а потом возродилось снова.

Она мечтательно посмотрела на карту.

— Красивая, да же? Кто её рисовал, явно любил ориентирование. Но знаете чего? Она, типа, странная. Я про ориентиры, они ж из разных времён года. И что за пирамида ещё такая?

Она ткнула в нижний правый сектор карты.

Амелия посмотрела на карту. Из всех странностей это была самая странная странность. Наличие остальных можно объяснить, а эту же — никак.

— Какой-то ориентировочный символ? — спросила она.

Девушка отрицательно помотала головой.

— Я такого не знаю. А что там? Есть хоть что-то?

Хуэйфэнь отыскала местность, изображенную на карте, на своем айфоне. Все склонились над экраном. Хуэйфэнь то увеличивала карту, то уменьшала её.

Не было там — что не удивительно — никакой пирамиды. По факту, там вообще не было ничего, кроме леса.

— Может, это палатка, — предположила Амелия.

— Или холм. Или гора, — сказала девушка, попадая в настроение визитеров.

Изучив изображение на айфоне, Хуэйфэнь помотала головой.

— Non. Эх, может её добавили ради шутки, как снеговика и корову?

— Вполне возможно, — ответила Амелия.

Она отпила из толстой белой чашки четвертной Тим Хортон. То был не просто кофе, то был вкус детства. Сладкий и насыщенный. Она явственно представила, как на том конце стола, напротив неё, сидит отец. Он водил её в Тимми, так он это называл, после занятий Амелии в кружке фигурного катания. Он вечно угрюмый, а она вся в сиянии розовых блесток, чинно сидит за столиком.

Он позволял ей сделать лишь глоток своего четвертного. Не говори маме, предупреждал он.

Она и не говорила. Ни разу не сказала. Этот секрет она хранила до сих пор.

Девушке больше нечего было им сообщить, и её перерыв закончился. Она вернулась за стойку и Амелия стала наблюдать, как та бегает от посетителя к кофе машине, а оттуда — к витрине с пончиками.

Хуэйфэнь жестом указала ей на рот, Амелия тонкой салфеткой вытерла с губ остатки клубничного джема и сахарной пудры.

Они сидели в потоке солнечного света, льющегося из окон, и разглядывали парковку возле «Тима Хортона» в Кауэнсвилле. Солнце сверкало, солнечные зайчики прыгали

по льду и снегу, плескались в лужах талой воды. Снаружи мир переливался серебром, золотом и алмазами, внутри витал аромат дрожжей, сахара и кофе — вкус ничем не омрачённого детства.

— Что дальше? — спросила Амелия.

— Профессор Шарпантье сказал, что она нарисована кем-то, кто знает, как делать карты, — сказала Хуэйфэнь.

— Картографом, — подтвердила Амелия. — Кто-то же изготавливал карты этой местности в то время, в 1900-х.

— Думаю, кто-то должен был, — согласилась Хуэйфэнь.

Девушки посмотрели друг на друга.

Обе они воспринимали карты, как что-то само собой разумеющееся, и ни разу не задумались о том, кто когда-то обошёл всю эту землю и исследовал каждый холм и речку.

— Может быть, существует какой-то государственный департамент картографии? — предположила Хуэйфэнь и снова схватилась за айфон, то же самое сделал и Амелия. Айфон был путеводной звездой их поколения, при помощи него они прокладывали свой путь в жизни.

Девушки в полном молчании щелкали по экрану, словно участвовали в необъявленной гонке за ответом.

— Есть Геологическая служба, — наконец сказала Амелия. — Они делают карты.

— Они федеральные, — сказала Хуэйфэнь. — Ищи дальше.

Амелия продолжила и через минуту снова сказала:

— Комиссия по топонимике Квебека?

Хуэйфэнь кивнула:

— Полагаю, это наша следующая остановка. В Кауэнсвилле есть отделение.

— Но тут сказано, что департамент топонимики начал действовать лишь в 1970-х.

— Читай дальше.

Амелия стала читать.

— А!

— Ага, — произнесла Хуэйфэнь. — Идём.

Прихватив карту, они направились к выходу, на прощание помахав девчушке за стойкой, которая неутомимо сновала между кофе-машиной и прилавком.

Хуэйфэнь села за руль, Амелия вбила координаты отделения топонимики в GPS, запросив самый кротчайший маршрут.

Проведя поверхностный поиск, они выяснили, что Комиссия по топонимике была учреждена лишь в 1977 году, но работы по исследованию Квебека, его городов, деревень, гор, озёр и рек и присвоению им официальных имён проводилась сменившимся позже правительством еще с 1912 года.

* * *

— Хотите знать имя владельца бистро, построенного в начале 1900-х? — спросил служащий мэрии в Сэн-Реми.

Двое парней кивнули.

— Зачем?

Натэниел заметил, как Жак ощетинился, и поспешил ответить:

— Требуется для учебного проекта. По истории края. Это же общедоступные записи, не так ли?

Клерк согласился, и добавил:

— Удачи вам в поиске информации.

— А что такое?

— У нас имеются записи о недвижимости, их вели последние пару сотен лет или даже больше, — ответил клерк. — Но не все они занесены в компьютер.