Большой бамбук
Шрифт:
— Не понимаю, как мы вообще попадаем на все эти вечеринки, — произнес Форд, поднимаясь из-за пишущей машинки. — По идее, они только для избранных. На них порой не могут попасть даже сами актеры.
— Просто Даллас нас любит, — сказал Рей.
— Это Даллас-то? — удивился Форд. — Кстати, я так и не врубился, чем он, собственно, занимается.
— Какая разница, главное, что он большая шишка, — произнес Марк.
— Такое впечатление, что ему просто нечего делать, вот он и ошивается на складе реквизита.
— Зря ты, — возразил Педро. — Даллас — третий помощник продюсера. Поди поищи другого такого.
— Его имя значится в титрах как минимум шести десятков картин.
— Из-за каких таких заслуг?
— Поставляет Гликам кокаин.
Дзынь!
— Это Даллас… Алло?.. Да-да. Я знаю, где. это… увидимся в десять…
— Где это? — полюбопытствовал Марк.
— На пересечении Мелроуз и Ла-Бри, — ответил Педро. — Вечеринка по случаю нового брэнда духов. Их еще выпустила одна телка. Ну, та, которая поет. В афганском ресторане. Там выставили настоящий кордон, чтобы не ломился «левый» народ. Но мы попадем внутрь через соседний курительный салон. Главное, не забыть бы пароль. Ну и словечко — «велеречивый».
Перед входом в курительный салон на Мелроуз-Плейс стояли два угрюмых типа с накачанной мускулатурой. К тротуару то и дело подкатывали лимузины и шикарные авто, из которых выходили тощие манекенщицы и немолодые мужчины с конскими хвостами. Вышибалы расступались, пропуская их внутрь.
По тротуару шагала компания молодых людей. Вышибалы преградили вход. К ним подошел Педро.
— Велеречивый.
Вышибалы и бровью не повели. Как стояли, так и остались стоять.
— Я сказал, велеречивый.
И снова ноль эмоций.
Педро обернулся на остальную компанию.
— Понятия не имею, что происходит.
И тут зазвонил мобильник.
— Алло? А, привет, Даллас… Да, мы торчим снаружи. В этом все и дело. Мы не можем… Понял, спасибо… — Он закрыл телефон и повернулся к приятелям. — Они поменяли пароль. Первый предназначался для того, чтобы отшить всякую шваль.
И Педро вновь шагнул к вышибалам.
— Пандемия, — произнес он.
Вышибалы расступились. Друзья прошли внутрь и направились дальше вдоль длинного узкого прохода, уставленного с обеих сторон напольными кальянами, курильницами и их современными калифорнийскими родственниками-фумигаторами. В отличие от традиционных средств последние следует втыкать в розетку, а пахучие вещества в них не горят, а распыляются в воздухе. Служебный коридор в задней части магазина соединялся с афганской кебабной. Дверь открыл швейцар в бабочке. Проход позади ресторана был полон лазерных лучей и запахов карри. Модели курили зеленые и фиолетовые сигаретки. Заметив в толчее Далласа, друзья помахали ему. Даллас помахал в ответ. На нем был малинового цвета шелковый спортивный костюм. Сам он медленно пробирался сквозь толпу, вытягивая из поясной сумки небольшие конвертики и вкладывая их на ходу в протянутые ладони своих многочисленных знакомых.
— Эй, Даллас! — окликнул его Педро. — Спасибо за приглашение. Классная вечеринка.
— Она уже закончилась. Пора отсюда сваливать.
— Но ведь они только начали.
Даллас покачал головой.
— Ее свернули за полчаса до начала. Избранная публика отправилась по новому адресу.
Друзья вновь загрузились в машину и, пристроившись в хвост даллассовскому «феррари», покатили по коварному, извилистому Лорел-Каньону. В промежутках между домами мелькали потрясающей красоты виды.
— И куда теперь? — поинтересовался Форд.
— К профессиональному голосу, — ответил Педро.
— Ты хочешь сказать, к тому чуваку с басом, который предварительно просматривает фильмы ужасов? — уточнил Марк. — Ну, к тому самому, «Я Мастер Ужасов, который сейчас напугает вас до потери пульса?».
— Это который Глас Божий? — уточнил Форд.
— Нет, к чуваку номер два, которому достаются объедки с барского стола, — пояснил Педро. — Плюс телевидение.
Они припарковали машину посреди роя швейцаров и прошли внутрь. Форд робко переходил из помещения в помещение. Странная музыка. Странные люди. Мимо то и дело снуют официанты с подносами. Форд отказался от бокала с шампанским, но согласился взять бутерброд с мясом страуса. Гостиная, обставленная в духе постмодерна — сверкающая сталью и хромом.
Педро расположился на софе и вел беседу с немолодым мужчиной с конским хвостом.
— …но плотник ему сочувствует. Актер в духе гангстерских разборок отправил на тот свет всю его семью.
— Считай, что ты меня уже сосватал. Не надо менять даже запятой!
Чувствуя, что ему срочно нужен глоток свежего воздуха, Форд прошел на просторный балкон. Марк стоял у балюстрады, разговаривая с начинающей актриской, чей асимметричный рот тотчас напомнил ему Эллен Баркин. Его мобильник был раскрыт.
— Ну, давай называй.
— Э-э-э, 555-1234.
— Я тебе позвоню.
Как только рядом с ними вырос Форд, актриска поспешила исчезнуть из кадра. Форд встал возле перил и устремил взгляд на россыпь огней Лос-Анджелеса.
— У меня такое чувство, будто однажды я здесь уже был.
— Еще бы! Такое можно увидеть почти в каждой картине, — пояснил Марк. — Чтобы народу было понятно, где происходит действие.
Форд перегнулся через перила и посмотрел вниз, однако тотчас выпрямился и, слегка пошатываясь, отпрянул назад.
— Ух ты!
— Согласись, вот это высота! — произнес Марк.
— Дом торчит прямо из бока горы. Интересно, на чем он держится?
— На высоких сваях.