Бомбар-1
Шрифт:
– Ну шо, уркаганы ростовские?
– спросил Гришка Кольку с Сашкой и, кивнув на Гаврилу Охримовича, который шел по зеленому лугу к табору, предложил: Пойдем попрощаемся?
Табор встретил их молчанием. И хотя люди сидели у костров, лошади были еще не запряжены в брички, но чувствовалось, что все здесь уже готово к отъезду.
Гаврила Охримович шел между повозками и кострами, здоровался и тут же прощался.
– Счастливый путь вам, люди добрые!.. Счастливый путь.
Люди у костров улыбались ему, кивали, желали удачи.
– Где атаман ваш?
– Вон там, с Михейкиным и Харитоном
– А... легкий на помине, - встретил председателя Василий Павлович.
– Тут вот, Гаврила, идея у нас появилась. Подсобить тебе хотим. У меня охотник нашелся, - Василий Павлович кивнул на худого Михейкина в черкеске, - помочь тебе на скачках в случае чего. Если заварушка какая начнется или еще что, понимаешь? Так ведь, Михейкин?
Михейкин кивнул. Был человек этот похож на высушенный корень - будто из одних сухожилий, гибкий, коричневый от -загара.
– Он, Гаврила, лихой у меня человек. Джигитовщик, диких коней объезжал, жокеем по городам ездил, в цирках выступал, такие номера может показывать, что ахнешь! Стреляет не глядя с коня, откуда хочешь и никогда не промахивается. Артист, одним словом!
– Э-эх, - взмахнул перевязанной рукой Харитон.
– Жаль, шо я но могу, а тоб мы с Михейкиным устроили катавасию!
– Ладно, ладно!-оборвал его Василий Павлович.-Тебе б Харитон, только катавасии устраивать.
У Сашки глаза вмиг помутнели, перед собой он уже ничего не видел, мечтал. Колька знал, о чем это он...
Видел Сашка вновь погоню, как он с Колькой спасают Гаврилу Охримовича. Только скачут с ними уже и Михейкин, и Харитон. Они будут отстреливаться. Харитон вскидывает винтовку здоровой рукой, прижимается щекой к прикладу. Выстрелив, вставит новый патрон: неудобно ему все делать одной рукой, но... куда денешься, когда наседает на тебя орава белогвардейцев.
– Тикай, тикай, Харитон!
– закричит им Михейкин.
– Я прикрою, - и примется стрелять враз из двух наганов.
Барабаны крутятся, выщелкивают в беляков пули. Заряжает он их прямо горстью. Не глядя, всовывает патроны: привык к фокусам. Стреляет и скачет залюбуешься! То под брюхо коню нырнет, то откинется от летящей в него пули в сторону, и после каждого его выстрела валятся через головы своих коней хуторские богачи. А Колька и Сашка рядом - с Михейкиным! Наготове держат шнур и дустовые шашки. Им с Харитоном и Михейкиным ничуть не страшно, а даже... весело!
Все это и Колька увидел, да так ярко, будто и он уже стал Сашкой-мечтателем. Наверное, это у него оттого, что он привык мечтать вместе с другом. И потому, боясь, как бы Сашка не вступил в беседу, Колька взял его за локоть, приводя в чувство, сжал.
Сашка пришел в себя... оглянулся.
Рука у Харитона сегодня болела не так, как вчера, щеки румянились, кучерявый чуб выбивался облачком из-под донской казачьей фуражки.
– А що?
– вскинулся Харитон.
– Не устроили б, чи що?
– Ты руку вон залечивай... казащок донской, - передразнил добродушно его произношение Василий Павлович.
– "Пощем, казащек, лущок? Три копеещки пущок!" Это вам не забава и никаких катавасий не нужно. Военная хитрость нужна, ясно? Время выиграть и себя сохранить!
– Та не нужно, Василь, ничего, - сказал Гаврила Охримович.
– Мы уж тут как-нибудь сами, без вас обойдемся.
– Смотри, Гаврила, - помрачнел Василий Павлович.
– Я хотел как лучше.
– А лучше будет, если ничего не будет. Главное - нам с тобой людей своих сохранить.
Да, все оказывалось не так-то просто. Мог бы помочь Михейкин Гавриле Охримовичу и - нельзя!
– У тебя хоть на всякий случай есть, - Василий Павлович выставил дулом указательный палец, - оборониться чем?
– Имеется, - улыбнулся Гаврила Охримович.
– Не беспокойся, Василь, - и, посерьезнев, спросил: - Ты как? Запом-нил дорогу... Вот так пойдете, - он показал глазами узкий проход по луговым кочкам между огородами и камышом, в котором терялась речка.
– Хутор объедете, три балки начнутся, так вы езжайте по средней. Она самая глубокая. В ней вас не будут искать, потому как она короткая и на ровное место выходит. А по сте-пу немного проедете, камыши опять начнутся, там брод будет, так вы прямо в плавни въезжайте и верст пятьдесят с гаком в камышах поховаетесь. А дальше - как вам судьба укажет.
– Спасибо, Гаврила. Век не забуду.
– Не за шо!
– отмахнулся Гаврила Охримович.
– Как в наших газетах пишется? Пролетарии всех стран, соединяйтесь? Вот мы к соединяемся!.. Ну шо, давай, мабудь, прощаться?.. Нет-нет, только без обнимок, - остановил он Василия Павловича, который, расставляя руки, шагнул к нему с повлажневшими глазами. За нами с бугра, - Гаврила Охримович кивнул головой на косогор с хатами, сейчас в оба смотрят. Удачи тебе, Василь!
– Удачи и тебе, Гаврила!
– грустно улыбнулся Василий Павлович.
– Глядишь, еще свидимся?
– А как же! Не навсегда ж мы расстаемся, - и, вероятно, вспомнив вчерашний ночной разговор, Гаврила Охримович добавил; - Надо верить, шо мы в счастливой жизни встретимся!.. Ну, мне пора! Бывай здоров!
Придерживая шашку, чтобы она не била по ноге, председатель пружинистой походкой пошел прочь от своего друга. Он ?ыл спокоен, собран и уверен в собственных силах.
Василий Павлович, глядя ему вслед, сказал:
– Отважный мужик!..
А Колька вспомнил почему-то о казацком кладе, о сказочном орле, лысом кургане, где родные братья закололи друг друга вилами. Вот дураки! Гаврила Охримович и Василий Павлович, найдя клад, уселись бы около узлов и начали думать, как бы так разделить все золото между бедняками, чтобы все они стали счастливы. И не братья они, не родственники...
– А патрет я постараюсь тебе передать вскорости, слышишь?
– сказал Василий Павлович в спину председателю и, повернувшись, спросил фотографа; - Так ведь, Исаак Моисеевич?
– Да, да! Конечно!
– тотчас откликнулся старик из ар-бы.
– Непременно доставим. Не извольте беспокоиться, Гаврила Охримович!
Председатель, обернувшись, улыбнулся, кивнул.
– А-а, это вы, хвантазеры!
– заметил наконец Василий Павлович около себя мальчишек.
– Прощайте и вы, хлопчики. И вам от красного воинства большое спасибо. Взяли б мы вас с собой, нам такие убежденные красноармейцы нужны. Но...- Василий Павлович поднял вверх палец.
– Растите пока, договорились?