Борьба за трон
Шрифт:
– Благодарю вас, полковник, – отвечал Вальтер. – Возникли неожиданные затруднения, которых я не предвидел. Боюсь, как бы мне не пришлось расстаться со своим планом.
– Авось до этого не дойдет! – воскликнул доктор. – Но у нас есть свой, которым мы и хотим поделиться с вами. Присаживайтесь к нам и разопьем для вида бутылку бургундского.
Когда Прайм поставил на стол вино, Вальтер украдкой бросил на него взгляд, которого тот сначала не понял. Вскоре, однако, значение его выяснилось.
Только собеседники, сдвинувшись поплотнее, принялись обсуждать свои дела, как дверь отворилась, и в залу вошел мистер Аарон Смит. Все трое знали его, и он знал их всех.
Полковник Паркер и доктор сильно струхнули, полагая, что появление такого лица несет за собою беду. Но каково же было их удивление, когда Смит подошел к их столу и дружески сказал Вальтеру:
– Я думал, что вы зайдете ко мне в канцелярию по возвращении из Кенсингтонского дворца.
Паркер и Бромфильд вздрогнули от этих слов.
– Я ведь не обещал вам, – отвечал Вальтер, стараясь скрыть свое смущение.
– А я все-таки вас ждал. Скажите, вы видели ее величество?
– Какое вы имеете право предлагать мне подобные вопросы, сэр? Я не желаю отвечать вам! – воскликнул Вальтер.
– С вашего позволения, – сказал Аарон. – Я спросил только из любопытства. Очень рад был узнать, что вы имели во дворце полный успех.
– Я имел такой именно успех, на который рассчитывал.
– Вам, кажется, неприятны мои расспросы, – заметил Аарон Смит. – Но я, право, не желал вас оскорбить, да и сюда я пришел не за вами. Но я увидел вас и решил к вам подойти – вот и все.
И, неловко поклонившись, он вышел из залы. Вальтер был рассержен, а его собеседники не могли прийти в себя от изумления.
– Я и не знал, капитан Кросби, что вы были в Кенсингтонском дворце, – сказал Паркер. – Это правда?
– Правда, – отвечал Вальтер. – Я не могу теперь же объяснить вам, как все это случилось. Но что бы там ни было, у Смита были, очевидно, свои причины наведаться сюда. Его посещение меня касаться не может, но для вас оно будет иметь последствия.
– Я думаю, что нам лучше всего уходить отсюда как можно скорее, – сказал Бромфильд.
– Я думаю то же, – подтвердил Вальтер. – Я не могу быть вам полезен, иначе я бежал бы с вами. Предоставьте мне обделать дело с хозяином.
Оба посетителя разом поднялись и направились было к выходу, но в зал вошел уже Кулленфорд в сопровождении двух вооруженных полицейских и, быстро подойдя к столу, сказал:
– Я уже давно слежу за вами, господа. Наконец-то я нашел вас. Я имею приказ арестовать вас, подписанный шестью членами Тайного совета, и должен вас отправить в Ньюгетскую тюрьму.
– В чем нас обвиняют? – спросил полковник.
– В изменнических действиях, – отвечал Кулленфорд. – Вы будете заключены в Ньюгетской тюрьме под крепкий караул. Посмотрим, что будет, когда вас станут допрашивать. Говорят, образовался большой заговор. У нас есть против вас три свидетеля: Лент, Уомбалль и Вильсон.
– Три негодяя! – воскликнул полковник. – Нам нет спасения, – шепнул он Бромфильду.
– Сопротивляться бесполезно, – сказал Кулленфорд. – Со мной здесь экипаж, который может вас доставить в Ньюгет.
– Да, лучше будет покориться, – произнес Бромфильд. – Вы очень счастливы, что унесли ноги из этой ловушки, – прибавил он, обращаясь к Вальтеру.
– Если дело идет о заговоре Лента, то вы оба можете доказать, что были в то время в Сен-Жермене.
– Конечно, мы можем это сделать, – сказал Паркер.
– Предоставьте им действовать самим, капитан Кросби, – прервал его Кулленфорд. – Они сами могут постоять за себя.
– Мы, наверно, сошлемся на него, как на свидетеля, – сказал Бромфильд, – и мы…
– Идем, господа, садитесь в экипаж, – прервал его один из полицейских. – Нечего больше мешкать.
Арестованных увели.
Было запрещено выходить во двор, а хозяин гостиницы должен был строго следить, чтобы во время ареста все было спокойно, пока арестованные не тронутся в путь.
Таким образом все обошлось тихо.
XI. Гроза надвигается
Дней десять спустя после посещения Вальтером Кенсингтонского дворца полковник Тильдеслей и Беатриса в один прекрасный вечер гуляли по аллеям майерскофского парка.
Беседа их была не весела: виды на будущее якобитской партии повсеместно становились все более и более безотрадными.
Как ни противился полковник Тильдеслей бегству, но становилось очевидным, что ему придется оставить свой дом и искать спасения во Франции.
Хотя его и вызвались провожать несколько друзей, в том числе и полковник Тоунлей, но сердце его было разбито. Он скучал по Вальтеру и нетерпеливо ждал его возвращения.
Беатриса одинаково чувствовала себя несчастною. Не имея вестей от Вальтера с того самого времени, как он уехал, она мучила себя самыми мрачными предчувствиями. Иногда ей начинало казаться, что он уже брошен в тюрьму и больше не вернется, но отцу Джонсону удавалось уговорить ее отогнать эти мрачные мысли.
В этот вечер полковник и священник, выйдя из парка, пошли полем, а Беатриса вернулась назад. Подходя к дому, она заметила недалеко от моста, переброшенного через ров, всадника и сразу узнала в нем Вальтера. Тот тоже увидел ее, быстро соскочил с лошади и, бросив поводья Горнби, вышедшему ему навстречу, бросился к ней. Беатриса в волнении остановилась под одним из дубов, которыми была обсажена аллея.
– У вас вид такой, как будто вы достигли полного успеха, Вальтер! – сказала она, сердечно поздоровавшись с приезжим.