Босс на блюдечке
Шрифт:
— Вот ты где, — Демьян стоит у стеклянных дверей, — ужин привезли, идем.
— Я не могу! — собственный голос кажется мне мышиным писком.
— Почему нет?
— Тут двадцатый этаж!
Пауза. Я стою с зажмуренными глазами, поэтому не могу видеть босса — но слышу, что он подходит ближе.
— Ты боишься высоты?
Я не хочу, чтобы голос подвел меня окончательно, поэтому лишь судорожно киваю. Нет, не так. Качаю головой так, что она сейчас оторвется. И упадет вниз. С высоты птичьего полета.
— Зачем же ты тогда сюда заглянула?
— Я думала, там спуск на нижний этаж!
Он хмыкает, затем моих судорожно скрюченных вокруг перил пальцев касается его ладонь:
— Возьми меня за руку, я отведу тебя обратно.
Я честно пытаюсь заставить мозг отдать пальцам соответствующий сигнал — но тот так же заморожен от страха, как и я, поэтому у меня ничего не выходит.
Я слышу рядом тяжелый вздох Демьяна — а в следующий момент подлетаю в воздух. От страха, что падаю вниз, я верещу и непроизвольно машу руками и ногами. Мир качается, я в панике за что-то хватаюсь и уже абсолютно ничего не соображаю. Сейчас сила тяжести доведет дело до конца — и мое тело размажется по асфальтовому покрытию, и я умру, совсем умру, окончательно и бесповоротно. Однако проходит минута, другая — и до моего сознания доходит, что падение прекратилось — а я еще жива. Когда способность воспринимать звуки возвращается, я разбираю над головой отдельные слова:
— … все, все хорошо, ты не падаешь, мы уже отошли, видишь, мы не на краю крыши, мы уже внутри помещения и здесь тебе ничего не грозит, можешь уже отпустить мою рубашку и не пытаться меня задушить…
Рискую приоткрыть один глаз — и утыкаюсь взглядом в подбородок Демьяна. Я лежу в его руках к нему вполоборота, моя грудь прижата к его груди, мои руки обхватывают его шею: я как кошка, которая в порыве страха хватается когтями за все подряд. Когда до меня доходит все неудобство ситуации, я резко отпускаю руки — и практически спрыгиваю с его рук на пол.
20
Он аж охает.
— Я не замечал, чтобы ты боялась высоты, — говорит шеф, выпрямляясь и потирая покрасневшую шею, — когда была в моем кабинете в офисе.
— Я не подходила близко к окну, — мне неловко признаваться в такой постыдной слабости, — еще одной — но и отрицать очевидное просто глупо.
Он задумчиво хмыкает, потирает подбородок и кивает в сторону, приглашая следовать за ним. До самой кухни я иду, избегая смотреть на панорамные окна и приклеившись взглядом к его спине.
На ужин роллы. С удовольствием беру вилку[Г1] и присоединяюсь к трапезе.
— Did you find out what’s wrong with the construction site? — спрашивает Демьян, с удовольствием поглощая пищу. — Ты выяснила, что не так со строительной площадкой?
— Yes, — я тщательно подбираю слова. — They hire…
Я отвечаю медленно, тщательно подбирая слова и восстанавливая в памяти проклятые грамматические правила, которые в меня мягко, но совершенно безуспешно пытается вдолбить Эмилия. Все эти причастия, деепричастия, неправильные и модальные глаголы сводят меня с ума и превращаются в моей голове в самую настоящую кашу. Демьян даже перестает есть, и от страдальческого выражения на его лице я начинаю путаться еще больше, дико смешивая в одну кучу абсолютно все, что знаю.
— У меня такое ощущение, — он откладывает палочки в сторону, — будто меня отхлестали по щекам.
Я замолкаю, глубоко уязвленная его комментарием. Предупреждала ведь, что у меня нет способности к языкам!
— Ничего, — он успокаивает сам себя, — у нас еще есть время. Что насчет смены подхода?..
Он берет со стола ролл:
— Представь, что это глагол. Он свежий и вкусный сейчас — и это настоящее время. Он настолько вкусный, что я съем его без добавок прямо так, — ролл отправляется в рот, — о чем это говорит?
— О том, что ты не наелся?
— Ладно. А вот этот ролл, — берет палочками следующий, — вчерашний. Он в прошедшем времени. И он уже несвежий. Настолько несвежий, что для того, чтобы его съесть и не выплюнуть, мне придется, скажем, намазать его васаби или окунуть в соевый соус — чтобы отбить неприятный вкус.
Я все еще не понимаю, куда он клонит.
— Вот и для глагола прошедшего времени, — поясняет босс, — требуется какая-то добавка, какой-то соус. Окончание. Свежий глагол — нет добавок, старый глагол — добавь соус.
Я хлопаю ресницами, затем начинаю хохотать как сумасшедшая.
— Тебе нужно запатентовать этот способ! — сообщаю ему сквозь смех. — И продавать его за деньги! Так и вижу рекламный буклетик: «Спешите к Демьяну Незваному, только у нас — ГАСТРОООО-ПОДХОД!»
Демьян присоединяется к моему веселью, и остаток вечера мы изощряемся в придумывании новых шуток и рекламных слоганов.
Перед сном я набираю Эмилию. Сегодня первый раз за последние несколько лет, когда мы ночуем не вместе, поэтому я беспокоюсь:
— Ты заперла входную дверь на ключ? — едва она берет трубку, спрашиваю я. — Не забудь: два поворота, а ключ обязательно оставь полностью в замочной скважине, а сверху еще накинь цепочку. Не забудь поужинать, и не только йогуртом, съешь что-то более питательное, и поешь фруктов, у нас были яблоки. Стасенька не доставал? Если доставал, скажи ему, что я выдерну все его крашеные волосенки и сделаю из них парик, а потом приклею его «Моментом» на голову Звягинцева, если эта сволочь будет тобой помыкать!
— Я закрыла дверь на ключ, — я не вижу сестру, но по ее голосу понимаю, что она улыбается, — и накинула цепочку. Яблоки я доела, и поела гречку, только без мяса, и йогурт тоже съела. Нет, Стасенька меня не обижает, после твоего ухода он вообще потерял ко мне интерес. Мне кажется, он по тебе скучает. А Звягинцев и вовсе не обращает на меня внимание, он с утра до вечера полирует свой аквариум и завтра даже собирается на какой-то съезд аквариумистов. Лучше скажи, как ты сама?
— Лучше всех. У Демьяна огромный пентхаус, и самая маленькая спальня, которую я выбрала, размером с нашу квартиру. Здесь мило. И много места.