Боярышня Воеводина
Шрифт:
Утром, утомленные вчерашним днем все проспали. Миша проснулся от сильного стука в дверь. Подскочил. С печи торопливо спускалась Аглая. Слегка приоткрыла уголок занавески, присмотрелась. Выдохнула: — Свои! Глашка с отцом и староста. Но все-тки, спрячься, княжич от греха, пусть лучше не знают, что у меня гости! Миша удивился, но старуха быстро задернула отгораживающую часть комнаты с кроватью, занавеску.
— Анна, быстро оделась и туда!
Свернула перину на лавке, сунула Мише в руки, и кивнула туда же. Вслед полетели его сапоги и обрезанные валенки. И скользнула Анна, растрепанная со сна, в свободном, домашнем летнике, прижимая к себе одежду.
—
Миша тихо опустил перину с подушкой и дохой прямо на пол, в углу, у окна, и присел на кровать к Михаилу тот открыл глаза, хотел что-то спросить, но Анна властно закрыла ему рот ладошкой, прижимая палец к губам. Михаил понял. Послышался стук засовов, негромкий разговор, в горницу вошло несколько человек.
— Здрава будь, боярыня! — послышался густой бас.
— Тсс, Еремеичь, не голоси! Ання спит. Вчерась допоздна пироги пекла! Да поздно уснула, все Гашку ждала, переживала.
— Да что со мной сделается в родных краях! Метель бушевала, вот и осталась на ночь. Предупреждала же, что непогода будет, а барышня верить не хотела! Сегодня уже тихо, снег лег, прямо зима! — Прогудел женский низкий голос, под стать первому говорившему.
— Мы с братцем решили проведать вас, боярыня. Почитай всю зиму не виделись, как уговаривались, что бы дорогу не торить. Сегодня решились, думали, ветром следы заметет, а он стих, проклятый. Ничего, Пару лесин срубим, заметем дорогу. А потом подтает и не видно будет. Дозволишь, боярыня, лесину не сухостойную срубить? — раздался мужской голос пописклявей, чем первый.
— Хитер ты, Акимушка, да по старой памяти разрешаю для благого дела. Новости-то какие, выкладывайте!
— Новостей полно, за этим и приехали. Да и помочь, чем можем. Дров подколоть, если надо, Перенести что тяжелое. Приказывай!
— Давайте сначала новости, Гашка, растопи печь, подогрей пироги и взвар. Угоститесь, гости дорогие, чем бог послал. Анюта как знала, наготовила пирогов, как на полк, пропадут, нам столько не съесть.
— Там мы припасов привезли, гостинцы. Медведь-шатун объявился, двух коров задрал, прямо в стойлах, окаянный. Одну успели прирезать, да и теленка вытащили, живой, отпаиваем, телочка. хорошая коровка будет. Так что мяса привезли немного, корова худовата, но хоть суп сварите, не все солонину есть. Так вот. Мы с братом вдвоем того шатуна выманили на вторую коровку, да с собачками боярина покойного, Юрия, и взяли на рогатину. Шкура негодная, линючая, но окорок для тебя закоптили. Рыбки тоже, богатый улов перед ненастьем был, привезли. Ушицей побалуешься. Да пяток кур собрали, с петухом. Зерно у тебя есть, до лета прокормишь, яйца будут. Да двух молодых петушков зарезали, заморозили. И творога немного, коровы-то почти у всех в запуске, молока пока мало, как отелятся, много молока будет!
— Спасибо, мужики, балуете вы свою боярыню! Новости давайте!
— Сейчас барыня! Новости у нас хорошие. Заканчивается смута! Царя на Соборе избрали. Давеча вестник проезжал, по всем селам ездит, весть разносит. Избрали Романова, Михаила Федоровича, отрока. Хоть какая-то родня прошлым правителям! Да и отец у него великого ума мужик. За веру сейчас страдает, что не допустил католика-латинянина на Русь! Так что скоро порядок в государстве наведут. Царя нового в Москве ждут, венчать на царство готовятся! Шведы зашевелились, разлад у них. Король велел сыну своему домой ехать, раз на Руси ему ничего не светит, а верхушка против. Солдаты тоже домой хотят. Много богатства
— Хорошие новости, спасибо!
— Так ты говори, боярыня, что нам делать, а то дни еще короткие, не успеем.
— Так раз кур привезли, оборудуйте клеть в сараюшке, крепкую, что бы лиса не добралась, да воды принесите, в большую бочку с озера, а в кадушку с родника, да дрова дорубите, что с осени лежат, вот и все дела. Гашка, покажи все. А я хоть приоденусь, а то выскочила к вам чуть ли не простоволосая! И одного петуха в дом занеси, пусть разморозится, давно ухи куриной не едала!
— Так мы привезли еще и курицу, только она старая, нестись почти перестала, но цыплят хорошо высиживает. Может ее под нож?
— Нет уж, у нас пока щи еще не доедены, как раз петух размозится. Не будем куру губить, раз цыплят хорошо водит В курятник ее, со всеми, и гнездо сделайте. Цыплят наведет, летом цыплятами полакомимся! Хоть и приходит страна в порядок, а я думаю, нам лучше дочку и зятя здесь дожидаться. Спокойнее!
Глава 6
Мужики разошлись работать, Гашку отправила Аглая им помогать, и шагнула за занавеску.
— Анна — сказала строго — пройди в горницу, переоденься! Да продуктами с Гашкой займись. Петуха ближе к печке положи, как немного оттает, разрубим и варить поставим. Уха куриная больным и раненым очень полезна.
Боярыня присела на кровать к Михаилу, пощупала шею, зажгла свечу, велела Муромскому ее держать, сама взяла серебряную ложку и осмотрела горло.
— Хорошо, налеты уменьшились. И жара нет, но к вечеру вновь подняться может, поэтому отвар выпей. Настоялся, полезнее будет. Три раза в день пить будешь! Раньше горлом страдал?
— Да, особенно, как ноги промочу. Горло болело и колени. Но такого жара, что бы сознание терять не было. Поболит, пополощу солью, и пройдет. Почти само. Лекарю не показывали.
— Зря, но ладно. Я полоскание сделаю, будешь три раза, после еды полоскать горло. Раз умеешь. Сейчас завтракать будем. Есть хочется?
— Хочется!
— Хорошо, аппетит первый признак выздоровления. Княжич сказал, что ты из рода Романовых, опальных при Годунове. Отец, мать живы?
Михаил задумался, что отвечать. Врать не хотел, хозяйка их, почитай спасла, признаваться было страшно. Старуха нахмурилась. Миша Муромский чутьем понял — нельзя сейчас врать. Вчера эта боярыня их жизни в руках держала. Соврут — обиду затаит. Как им тогда ее хлеб-соль есть, под одной крышей спать? А ехать пока нельзя, ежели в деревне лошадей просить с подводами, то тоже признаваться придется! А это опаснее, шпионы шведские могут прознать, а у них ни охраны, ни оружия, ни сил. Да и старуха с внучкой — ведуньи, хорошо вчера помогли. Вон, Миша чуть не умер, а сегодня уже есть хочет. И жара нет! Он посмотрел на друга и головой кивнул — признавайся!
Михаил вздохнул.
— Михаил Федорович Романов я, слышали, что мужики рассказывали?
— И как вы здесь, на севере очутились? Дорога на Москву вон где, отсюда далеко!
— Знак мне был. Иконе Тихвинской Божьей матери поклониться. Вот и свернули с пути. И хорошо ехали, быстро. И обо мне никто не знал, за приживальщика княжьего принимали. Так что шведы не на меня охотились, на Мишу. Хотели знатного отрока в плен взять и выкуп богатый получить. Наемники. У них только выгода на уме.