Божественная комедия (илл. Доре)

Алигьери Данте

127

И Никколо, любителя гвоздики,Которую он первый насадилВ саду, принесшем урожай великий; *

130

И дружества * , в котором прокутилАшанский Качча * и сады, и чащи,А Аббальято * разум истощил.

419

Никколо — Никколо деи Салимбени (по другим сведениям — деи Бонсиньори). Он ввел обычай жарить дичь на угольях гвоздики (цветочные почки гвоздичного дерева). В этом смысле он первый насадил ее в саду (то есть в кругах сьенских гастрономов), принесшем урожай великий (ибо обычай этот там привился).

420

Дружество,

к которому принадлежали Стрикка и Никколо, называлось «расточительным дружеством» и состояло из двенадцати молодых сьенцев, решивших прокутить свои богатства. В их числе был Лано, попавший в Ад в качестве мота (А., XIII, 120).

421

Ашанский Качча — Качча деи Шаленги, уроженец Ашано.

422

Аббальято — Бартоломео деи Фолькаккьери, прозванный Аbbagliato, то есть «ослепленный, омраченный».

133

И чтоб ты знал, кто я, с тобой трунящийНад сьенцами, всмотрись в мои чертыИ убедись, что этот дух скорбящий —

136

Капоккьо, тот, что в мире суетыАлхимией подделывал металлы;Я, как ты помнишь, если это ты,

139

Искусник в обезьянстве был немалый». *

423

Капоккьо, сожженный в Сьене в 1293 г., был школьным товарищем Данте. Он обладал удивительным даром подражания.

Песнь тридцатая

Круг восьмой — Десятый ров (окончание) — Поддельщики людей, денег и слов

1

В те дни, когда Юнона воспылалаИз-за Семелы гневом на фивян,Как многократно это показала, —

4

На разум Афаманта пал туман,И, на руках увидев у царицыСвоих сынов, безумством обуян,

7

Царь закричал: «Поставим сеть для львицыСо львятами и путь им преградим!» —И, простирая когти хищной птицы,

10

Схватил Леарха, размахнулся имИ раздробил младенца о каменья;Мать утопилась вместе со вторым. *

13

И в дни, когда с вершины дерзновеньяФортуна Трою свергла в глубинуИ сгинули владетель и владенья,

424

Юнона воспылала… гневом на фивян — потому что Юпитер полюбил Семелу, дочь фиванского царя Кадма. Приняв образ ее кормилицы, она подала ей совет упросить Юпитера явиться ей во всей его славе, и это зрелище испепелило Семелу (Р., XXI, 5-6). Затем она обратила свою месть на Ино, сестру Семелы, вскормившую ее сына Вакха. Она ввергла в безумие мужа Ино, орхоменского царя Афаманта, и тот, приняв свою жену и сыновей за львицу и львят, размозжил о камень одного из них, Леарха. С другим младенцем, Меликертом, обезумевшая Ино бросилась в море (Метам., III, 259-317; IV, 416-529).

16

Гекуба, в горе, в бедствиях, в плену,Увидев Поликсену умерщвленной,А там, где море в берег бьет волну,

19

Труп Полидора, страшно искаженный,Залаяла, как пес, от боли взвыв:Не устоял рассудок потрясенный. *

22

Но ни троянский гнев, ни ярость ФивСвирепей не являли исступлений,Зверям иль людям тело изъязвив, *

425

Гекуба — вдова троянского царя Приама. Когда погибли Троя и Приам, Гекубе, в плену у греков, довелось увидеть умерщвление своей дочери Поликсены, принесенной в жертву тени Ахилла, и найти на морском берегу труп своего последнего сына Полидора. Приам доверил его фракийскому царю Полиместору, но тот убил его, чтобы завладеть привезенными им сокровищами. Гекуба вырвала убийце глаза, но от пережитых потрясений сошла с ума и залаяла, как пес (Метам., XIII, 404-575).

426

Но

ни троянский гнев, ни ярость Фив — то есть ни гнев Гекубы, ни ярость Афаманта.

25

Чем предо мной две бледных голых тени, * Которые, кусая всех кругом,Неслись, как боров, поломавший сени.

28

Одна Капоккьо * в шею вгрызлась ртомИ с ним помчалась; испуская крики,Он скреб о жесткий камень животом.

31

427

Две бледных голых тени — Джанни Скикки (ст. 31) и Мирра (ст. 37), поддельщики людей, то есть выдававшие себя за других.

428

Капоккьо — см. А., XXIX, 133…139.

Дрожа всем телом: «Это Джанни Скикки * , —Промолвил аретинец * . — Всем постыл,Он донимает всех, такой вот дикий».

34

«О, чтоб другой тебя не укусил!Пока он здесь, дай мне ответ нетрудный,Скажи, кто он», — его я попросил.

37

Он молвил: «Это Мирры безрассуднойСтаринный дух, той, что плотских утехС родным отцом искала в страсти блудной,

429

Джанни Скикки — см. прим. 25 и 42…45.

430

Аретинец — Триффолино (А., XXIX, 109…120 и прим.).

40

Она такой же с ним свершила грех,Себя подделав и обману рада, * Как тот, кто там бежит, терзая всех,

43

Который, пожелав хозяйку стада,Подделал старого Буозо, легИ завещанье совершил, как надо». *

46

Когда и тот, и этот стал далекСвирепый дух, мой взор, опять спокоен,К другим несчастным * обратиться мог.

431

Мирра (см. прим. 25), дочь Кинира, кипрского царя, воспылала грешной любовью к своему отцу и, пользуясь чужим именем и темнотой, утоляла свою страсть. Отец, раскрыв обман, хотел ее убить, но Мирре удалось бежать. Боги, по ее просьбе, превратили ее в мирровое дерево (Метам., XV 298-524).

432

Как тот, кто там бежит — то есть Джанни Скикки деи Кавальканти, флорентиец (ст. 31). Когда умер старый Буозо да Винчигверра Доната, его племянник Симоне, брат Буозо Донати, казнимого среди воров (А., XXV, 141), и отец Форезе (см. прим. Ч., XXIII, 48), боясь, не оставил ли старик завещания в пользу других, обратился за помощью к Джанни Скикки. Джанни лег в постель покойника и, подражая его голосу, продиктовал нотариусу завещание, в котором назначал кое-какие гроши на богоугодные дела, в свою пользу — шестьсот золотых флоринов и прекрасную лошачиху, «хозяйку стада», стоившую огромных денег, а остальное — Симоне.

433

К другим, несчастным. — Это поддельщики денег, раздутые водянкой и мучимые жаждой, и поддельщики слов (лжецы и клеветники), терзаемые лихорадкой и головной болью.

49

Один совсем как лютня был устроен;Ему бы лишь в паху отсечь долойВесь низ, который у людей раздвоен.

52

Водянка порождала в нем застойТелесных соков, всю его середкуРаздув несоразмерно с головой.

55

И он, от жажды разевая глотку,Распялил губы, как больной в огне,Одну наверх, другую к подбородку.

58

«Вы, почему-то здравыми вполнеСошедшие в печальные овраги, —Сказал он нам, — склоните взор ко мне!

61

Вот казнь Адамо, мастера-бедняги!Я утолял все прихоти свои,А здесь я жажду хоть бы каплю влаги.

64

Все время казентинские ручьи,С зеленых гор свергающие в АрноПо мягким руслам свежие струи,