Божественная любовь
Шрифт:
– Тогда я должна поблагодарить братьев, а потом пойду отдыхать! – решила девушка и, озабоченно нахмурив бровки, посоветовалась: – Ты думаешь это правильно, если я лягу спать утром?
– Спать надо тогда, когда этого хочется. Если ты утомлена, то отдых будет лучшим выбором, – пожала плечами Элия, никогда не делавшая культа из режима дня в отличие от Нрэна. Бог Войны и Традиций, кажется, даже дышал по расписанию и единственное, в его жизни, что выбивалось из графиков, была любовь к прекрасной кузине, не знающей запретов и рамок.
Какой же это праздник, если заканчивается в середине ночи?
Принцы, затеявшие вчера или
Было выпито немало, рассказана уйма баек, да и спето порядочно, ибо где-то в середине процесса Кэлер принес свою гитару, и мужчины громко и прочувствованно принялись перебирать ассортимент песен, сочиненных Богом Бардов для внутрисемейного пользования. Любого другого, не принадлежащего к категории родичей, осмелившегося напеть хоть строчку из разухабистых частушек, ждал бы весьма скорый конец сольной карьеры от рук героя произведения, конец, совмещенный с окончанием жизни.
Аккомпанируя себе на гитаре, Кэлер наяривал (автор извиняется за отсутствие таланта к стихосложению, не позволяющее ему перевести с лоулендского сей шедевр):
Любовник Эли выкинут из спальни,
Увы, не встал в десятый раз конец,
А Нрэн все мерит коридор шагами
И жертву ждет законченный п…ц…
Цитировать дальнейшее содержание произведение, богато украшенное перлами ненормативной лексики, возможности не представляется. Но в стиле краткого пересказа, можно заметить, что далее речь шла о проказах Бэль, нетрадиционных забавах Энтиора и реакции мужского большинства на появление из покоев самой Элии, про которую как-то Элтон брякнул: «Сестра все доводит до конца и всех тоже». Словом, куплетов в песне было много, и ни один из братьев в творчестве добряка Кэлера вниманием обойден не был. А посему никто из компании богов на сочинителя не обижался и с охотой подтягивал.
Возможно, нет, скорее всего, наверняка, обиделся бы Энтиор, глубоко убежденный в том, что никто не в состоянии оценить его великолепия и понять трепетную душу. К счастью, вампир в гулянке не участвовал.
Он лелеял план мести. Конечно, изначально месть касалась лишь Клайда, Джея и Рика. Но когда Энтиор, возвращающийся под утро от Мелиора, где засиделся за беседой, услыхал через распахнутую дверь покоев Рика громовой хохот дорогих родственников, которым они встретили эпическое повествование о проделке на балу, вампир решил, что кару в равной мере заслужили и другие братья, а именно Элтон, Кэлберт, Кэлер и Эйран. Троица Тэодера в общих попойках участвовала не часто, Нрэн и Мелиор тоже, а Лейм был у Элии, поэтому страшной «мсти» Бога Извращений они автоматически избегали.
Словом, лорд Дознаватель вынул из личного бара в гостиной пять бутылок «Алого заката» – самого дешевого из самых лучших вин, какие держал для личных нужд. Достал поднос, лично накрыл кружевной салфеткой, высыпал на него из маленького бумажного пакетика нечто невидимое невооруженным глазом, поставил бутылки, сверху накрыл хрустальным куполом-крышкой и вызвал пажа.
Завито-подкрашенное изящное создание неопределенного пола склонилось перед принцем, готовое исполнить любой из его приказов будь то принести завтрак, занять место на ложе или умереть.
– Отнесешь
– Да, мой повелитель, – даже не думая задавать никаких вопросов, низко, так что едва не мазнул кудрями ковер, снова поклонился паж. Отсутствием хороших манер рабы Энтиора не страдали, те, разумеется, которые оставались в живых после дрессировки.
– Ступай немедленно, когда вернешься, доложишь об исполнении, – приказал принц и, более не обращая внимания на паренька, опустился в кресло у фонтанчика, любуясь журчащей по красным камням водой, так похожей на кровь.
Теперь оставалось только немного подождать, Бог Охоты умел быть терпеливым, если дело касалось засады.
– За нас, великолепных! – огласил очередным тостом свои покои Рик. На этой стадии попойки изощряться в длинных спичах боги уже перестали. Все равно соображалось тяжеловато, и напрягаться стало лень.
Робко поскребшись в распахнутую дверь гостиной, чтобы привлечь внимание к своей персоне, в комнату просочился паж Энтиора. Умудряясь каким-то образом двигаться в полусогнутом положении в знак почтения к высокородному собранию и при этом ни на что и ни на кого не натыкаться, юноша добрался до рыжего бога-торгаша. Опустив поднос на столик, где теснились еще полные или уже полупустые бутылки (пустые валялись под столом), паж в точности исполнил инструкции принца и поспешил покинуть покои Рикардо.
– С чего такая нежданная щедрость? Он что, отравить нас задумал? – заинтересовался Рик, потянувшись к одной из бутылок и подкидывая ее в воздух. До потолка в зените взлета тара не достала ровно полтора миллиметра и аккуратно приземлилась в руку принца.
– Или наплевал в каждую, – выдвинул еще одно дельное предположение ехидный Джей.
– Так это ж одно и то же, – загоготал Элтон.
– Сейчас проверим! – торжественно объявил Клайд, вышиб пробку и отпил прямо из горлышка. Покатал на языке вино и объявил: – Не, не отравлено. Может, он решил, что присылая вино, оскорбляет нас? Типа подачка для собачки?
– А демоны нашего клыкастого разберут?! Какая нафиг разница, пусть думает, что хочет, а я, пожалуй, пооскорбляюсь! – пожал плечами Рик и перелил вино из бутылки в свой бокал.
Единогласно решив присоединиться к оскорбленному брату, пока еще есть, чем оскорбиться, другие участники пирушки разлили вино по бокалам и провозгласили очередной тост.
И тут НАЧАЛОСЬ. По всей гостиной, а наиболее густо близ столика с бутылками к потолку взметнулись толстенные ветви некоего древовидного кустарника с довольно острыми шипами, полным отсутствием листьев, восполняемым изобилием змеящихся корней, рвущих ковер и крошащих паркет в щепу. В считанные секунды коричневато-бурые растения заполонили всю комнату от пола до полотка, буквально пленив в ней богов. Кое-кого шипы расцарапали и покололи, но по большей части мужчины, рассевшиеся по диванам и креслам, просто оказались в клетках из живых кустов, благоухающих дохлыми клопами.