Брак по принуждению
Шрифт:
– Она была сложным человеком. Но ты делала ее лучше. Уверена, что после рождения Софии она стала бы еще счастливее, еще мягче. Твоя мама не желала смерти Адаму. Это было их общее решение. Неправильное! Да! Но общее. Адам должен был принимать уколы и пока Джоан была жива его здоровье не ухудшалось. Должно быть, он пропускал укол после ее смерти, поэтому стал хуже ходить.
И это было логично. Пока мама была жива, папа так не хромал и обходился без трости. Все ухудшилось с ее смертью.
Я выдохнула со всхлипом, сильно зажмурившись.
– Николь, – Джина, должно быть, испугалась, но я открыла глаза и улыбнулась.
– Спасибо!
– сказала я. Простое слово, но больше я не знала, что добавить к нему. Я почувствовала огромное облегчение, узнав, что моя мама не была злобной интриганкой и разлучницей. И да, я все еще имела право на нее злиться, но вместе с тем, имела право и ее любить. Слишком сложно ненавидеть человека, который был тебе так близок. Слишком больно ненавидеть свою родную маму.
– Нужно идти, – сказала, встав со стула и освободив руку. Джина расстроилась, когда я высвободила руку.
– Мне просто нужно время, – сказала я. – Слишком многое узнала за один день.
Джина понимающе улыбнулась и кивнула. Она не встала за мной, позволяя уйти одной, но прямо у двери я встала и повернулась к ней.
– Вы будете чудесной парой с моим отцом, - сказала я и, поймав удивленный взгляд, сразу же вышла.
Я хотела поскорее найти сестру и нашла ее довольно быстро. Она спала в кресле, а напротив сидел Дэйрон и в слабом свете лампы погрузился в чтение каких-то бумаг.
Дэйрон заметил меня. Он оторвал взгляд от бумаги и поднял глаза.
– София уснула? – спросила я шепотом. – Почему здесь?
– Очень ждала тебя, но мы с Ульрихом не пустили ее. Вам нужно было поговорить наедине.
Я села на кресло рядом с Софией и погладила ее по голове. Моя малышка заворочалась, но глаз не открыла.
Будучи в близости от Дэйрона, я заметила, что изучал он не бумаги, а газеты. А рядом с ним стояла просто огромная стопка.
– Что это? – поинтересовалась я так же шепотом.
– Сорн прислал для меня выпуски промышленной газеты столицы за несколько лет.
– И что там интересного? – удивилась я, внезапно проснувшемуся интересу супруга к газетам. Папа очень любил эту газету.
– Ничего, – напряженно сказал он. – В этом-то все и дело.
Его лицо стало задумчивым. А я даже представления не имела, о чем может думать мой супруг.
– Знаешь, Николь, здесь есть статьи о том, как у фермера сбежало несколько куриц, – сказал он, посмотрев на меня.
Я только фыркнула.
– Бывает, журналистам нечего писать, вот и вытягивают сенсации из пальца, – изложила я давно отмеченную для себя истину. Даже мои любимые газеты иногда писали такую скучную ерунду, что под нее можно было заснуть на второй строчке.
– Это меня и удивляет. Есть масса скучных историй, но нет ни одной статьи о вашей семье. – Дэйрон задумался и посмотрел мне в глаза.
– Это хороший знак? – растерянно спросила я. – Никто не знает, что мы разорены…
– Но как это возможно? Ваша семья имеет очень знаменитые корни. Твой отец герой войны. А на твоей свадьбе были родственники короля. Если ваши шахты начали разоряться, почему нет ни одной статьи?
Я даже откинулась на спинку стула от догадок. Сколько лет я читаю газеты и, действительно, ни одной статьи… А ведь если бы хоть одна статья была, я бы уже знала, что мы бедны и поумерила аппетиты.
– Может, у Адама есть знакомые в этой газете?
Я нахмурилась.
– Нет-нет. У папы никого там нет. Да и он целыми днями сидел дома. Ну и наша свадьба с тобой – яркое доказательство того, что никто нашу семью не щадил.
– Значит, здесь все очень не чисто, – хмыкнул Дэйрон.
– Ты думаешь, с нашими шахтами что-то не так? – спросила я, уже и сама полная подозрений.
– Я не могу утверждать. Мне нужно встретиться с управляющим. Завтра я и Сорн поедем на шахты, чтобы выяснить, в чем там дело, - уверенно сказал Дэйрон, отложив газету, которая была у него в руках в общую стопку.
А я все сидела и не могла поверить, что Дэйрон поедет на шахты. Как я могла быть так несправедлива к нему? Рядом со мной находился просто уникальный человек, способный поддержать в трудную минуту, выслушать и помочь.
А я видела только то, что он загорелый и ест неправильной ложкой. Я не могла подобрать слов, чтобы выразить ему благодарность, ведь он даже не просил ничего взамен.
– Спасибо тебе большое, Дэйрон. Эти шахты для папы значат очень многое. И я верю, что если что-то не так, то ты обязательно это выяснишь. И вообще, – я потупила глаза, напоминая себе Нинель, которая рассыпалась в хвалебных словах перед моим супругом, – ты совершил такую огромную сделку в Борнмуте, ты очень умный. Мне повезло. Ведь сама я ни на что, как оказалось, не способна.
Я боялась поднимать глаза. Смотрела на складки платья и на рядом сладко спящую Софию.
– Может, поедешь со мной завтра?
Предложение было настолько неожиданным, что я все-таки подняла глаза.
– Я не буду мешать?
На самом деле мне очень хотелось увидеть шахты. Место, в которое леди ездить не должны. Но я чувствовала такую вину за отца и за наше положение. Мне захотелось стать другой. Не просто сидеть и ждать, пока решат проблемы. Но и решать их самой. Только вот как, если у меня даже образования не было.