Брак по принуждению
Шрифт:
Джина, узнав о том, что лекари будут лечить Адама, была более многословна. Она так сильно плакала, и благодарила, что лекарям пришлось выделить для нее успокоительные травы.
Весь дом проникся благодарностью. Я помогал искренне, но каждый считал своим долгом что-то для меня сделать. Ульрих постоянно предлагал чай, а Николь сама нарезала неровные бутерброды.
Когда капельница измученному Адаму была, наконец, поставлена, и вся семья собралась, чтобы быть с ним вместе, я решил уйти, сославшись на дела.
Вся семья разрывалась, пытаясь выразить благодарность и одновременно уделить время главе семейства, поправить ему подушку, поцеловать в щеку или подержать за руку. Поэтому я дал им такую возможность.
Ведь вокруг меня было и так слишком много вопросов и шума.
А дела у меня были. Спустился в холл, где все еще сидел Сорн, которого я попросил задержаться подольше.
– Вы хотели поговорить, лорд Лэстер, – тут же напомнил он, чтобы не терять время.
– Я приятно удивлён, что вы пришли, – сказал я без капли лести.
– Эдвард не вернулся?
– Эдвард Лэстер посещал имения в столице, – сказал Сорн.
Стало неприятно, ведь если Эдвард здесь был, значит, все знает. Вдруг он вознамерится встретиться с Николь, что тогда? Мысли об их встрече мучили меня.
В первом браке меня такие мелочи не волновали. Но сейчас все было по-другому. Я хотел, чтобы Николь была моей настоящей женой. Но насколько это возможно, если она любит другого?
Тем не менее, стояла и деловая сторона вопроса. Теперь, когда Эдвард снова глава фамилии Лэстер, почему доверенный семьи помогает мне?
– Я могу рассчитывать на твою помощь, как член семьи? – этот вопрос сильно меня тревожил. Я должен был помочь Николь. Теперь, когда Эдвард объявился, я снова был лишь бастардом с фамилией.
– Можете, - ответил Сорн.
Я удивился этому ответу, а так как не привык играть в догадки, прямо спросил.
– Почему? Раньше ты не помогал мне.
– Есть новые факторы, – качнул головой Сорн.
– Какие? – еще больше удивился я.
– Не могу вам сейчас сказать, – вздохнул он. – Но вы можете быть уверены в моей поддержке.
Это было по-настоящему хорошей новостью, поэтому я не стал рыться в делах семьи и новых факторах. Главное он поможет мне, ведь здесь точно происходило что-то неладное. Я не верил, что когда-то успешные шахты истощились в один миг. Об этом нужно было поговорить с Адамом, он наверняка что-то подозревал.
Но пока мужчина слишком слаб для таких разговоров. Да и пустые подозрения не могли мне ни чем помочь.
– Я хочу навести справки по шахтам рода Нельсон, – уверенно сказал я. – И по их управляющему.
Добавил с отвращением. Чтобы там не происходило, виноват точно был управляющий. И, либо он вел работу спустя рукава, либо прикарманивал не свои деньги.
– Какой у меня срок? – спросил Сорн, встав с кресла.
Я всегда уважал одну черту Сорна – он никогда не откладывал работу и брался за нее, стоило лишь заикнуться.
– До завтра, - сказал я.
Доверенный кивнул, не сказав ни одного слова против.
– Я хочу навестить завтра шахты, и буду благодарен, если ты составишь мне компанию.
– Как прикажете, лорд Лэстер, – кротко ответил он.
***
Папенька заснул под капельницей, выглядел он еще хуже, чем утром. Я очень переживала, ведь лекарь не дала никаких гарантий на новое лечение.
Каждая родная черта отзывалась во мне болью. Я смотрела на закрытые глаза, на сомкнутые губы, держала его за холодную руку и слушала, как он дышал.
Когда лекари ушли, Ульрих вызвался забрать Софию от Дороти. Сейчас я была благородна семейству бывшей подруги за то, что оказала такую помощь.
Когда Ульрих ушел, мы остались вдвоем с Джиной, сидя по разным сторонам кровати. Тетушке тоже давали успокоительные отвары, так как она была в ужасном состоянии и плакала не прекращая.
Даже сейчас, тихо сидя рядом с папой, ее глаза были мокрыми. Мы сидели, молча по разным сторонам, но Джина прервала эту тишину:
– Он выздоровеет, Николь, твой папа очень сильный, – сказала она скорее, чтобы утешить меня, хотя сама больше нуждалась в утешении.
Окинула взглядом ее измученное лицо, опущенные плечи и поняла, что она боролась совсем одна, когда рядом со мной был Дэйрон, который смог меня успокоить.
– Я в этом просто уверена, – сказала кротко и встала с кровати. Папа все же спал, и нужно было оставить его одного.
– Ты уходишь? – удивилась Джина.
– Он заснул. Думаю, свет лампы и наше беспокойство рядом только мешают ему.
Джина кивнула и тоже встала с кровати.
«Какое нелепое коричневое платье», - проскользнула мысль где-то внутри меня. Джина так нервничала, что даже пропустила несколько пуговиц.
– Николь, мы можем поговорить? – спросила она, и я против воли кивнув.
Разговаривать особо не хотелось, но все же согласилась. Мне стало жаль оставлять ее одну. Мы спустились на первый этаж. В гостиной горел свет. Должно быть, там был Дэйрон.
Чтобы не тревожить супруга, мы отправились в обеденную, где я взяла уже остывший чайник и две чашечки.
Жизнь без прислуги сложна. Я отказалась брать деньги Ульриха, но и у Дэйрона попросить не могла. Поэтому пришлось выкручиваться собственными силами.
– Благодарю, – сказала Джина. Она сделала глоток явно невкусного чая и вздохнула, не зная, как начать разговор.