Брак по принуждению
Шрифт:
Я никогда не видела таких цифр. Джина предлагала продать поместье. Но это не покроет расходы даже на треть. Даже если продать поместье тетушки, наше основное поместье и наше северное поместье, этого просто не хватит…
Лекарь вздохнула.
– Ничем не могу помочь, – сказала она. – Прошу меня проводить.
Ульрих устало кивнул головой и последовал за уходящей гостьей. Я не знала, что делать дальше, просто опустила руки, глядя на отца, а Дэйрон забрал листок.
– Почему ты отказался от лечения? – жестко спросила, требуя ответов. Я была намерена их получить, и отец понял, что не отступлю.
– Последние месяцы я не получил от шахт ни копейки и не мог оплатить уколы, – сказал он.
Как я не заметила смену лекарства на витамины. Почему лекарь не сказала мне? Как же я была слепа.
– Почему ты отказался от лечения в первый раз? – не унималась я. – Лекарь сказал, что тебя можно было вылечить. А ты говорил, что нельзя. Врал мне, глядя в глаза. Почему?!
Настаивала я, чуть ли не топая ногами от злости и безысходности. Отец покачал головой.
– Мама знала, что ты болен. Почему подписала отказ? Почему не заставила тебя. У нас были тогда деньги!
– Ради вас, – тихо сказал отец.
Я застыла, не веря услышанному.
– Ради нас ты решил остаться инвалидом? – не понимала я.
– Чтобы покрыть лечение нам бы пришлось продать основное поместье, поместье на севере и шахты. Это бы лишило вас будущего, Николь, понимаешь? Мы бы жили в маленьком доме, без слуг.
– Но ты был бы живой и здоровый… - практически прохрипела я.
– Джоан мечтала, чтобы ты выросла леди. Чтобы у тебя были платья, слуги… Такова была цена за титул…
Последнюю фразу отец сказал особенно тихо. Я закрыла глаза. Никогда не плакала при отце, не заплачу и сейчас.
Цена за титул… За дурацкие платья и слуг. Мама, которая так хотела, чтобы я была леди, подписала отказ, лишая отца возможности выздороветь. Своими руками променяла здоровье отца на шмотки и возможность блистать на балах.
Когда мама была жива, мы тратили деньги на штат прислуги, на приемы, на дорогие продукты. И все это время она знала, чего это стоит.
От мыслей меня пошатнуло. Я почувствовала, как Дэйрон подхватывает меня. Пришлось открыть глаза.
– Мне нужно подумать, – сказала я, высвобождаясь из объятий супруга. Больше терпеть я не могла. Вышла из комнаты, пошла по коридору прямо в свою комнату. Открыла дверь и быстро закрыла ее за собой. Подошла к кровати, села на пол и обхватило себя руками, позволяя эмоциям выйти наружу.
Я заплакала, как обычно. Тихо, без криков закусывая кулак. Все было кончено, я потеряю отца… такова цена за титул, который я возненавидела всем сердцем.
Глава 29
Должно быть, три капли слишком много для девушки, которая даже не поужинала. Николь спала, и я не собирался ее будить. Поэтому попросил кучера довезти нас до ее дома за хорошую сумму, разумеется.
Но когда мы прибыли к дому, я замер, увидев знакомую карету.
Дело было очень плохо. Кучер начал недовольно ворчать за пределами кареты, а я никак не мог набраться мужества, чтобы разбудить мою жену.
– Николь… - мягко сжал руку.
Она заворочалась, открыла глаза, еще не понимая, что происходит. Я попытался хоть как-то помочь, успокоить ее, но только сильнее взволновал, а жадный кучер и вовсе испортил ситуацию.
Она все увидела сквозь открытую дверь. Увидела и сразу выбежала. Я бы не успел ее остановить. Николь убежала в моих сапогах и куртке. Бросился следом, но кучер схватил меня за руку.
Я готов был ударить мужчину, но вовремя сдержался. Трудяга просто требовал свои деньги. Он не заслуживал быть за это избитым.
Поэтому я нащупал пару монет и, вручив ему, побежал за Николь. В этот раз мне некогда было искать белые тапки, да и сама леди не сильно озадачилась ими. Когда я открыл дверь, Николь уже была на втором этаже, и я побежал следом.
Когда зашел в комнату, понял, что приехал не зря. Вся семья, кроме Софии, была в сборе, а Адам выглядел ужасно бледным.
Джину я и вовсе узнал не сразу. Она была одета в какое-то коричневое платье и какая-то часть пуговиц была не на своих местах. Было видно, что женщина одевалась наскоро и была очень рассеянной.
Запах лекарства просто сводил меня с ума, напоминая самое худшее время в моей жизни. Я посмотрел на Адама и на миг увидел маму, которая лежала в кровати такая же измученная и больная, а все вокруг пахло отварами, которые не помогали.
Со всей силы сжал кулаки, борясь с болью, которая напоминала о себе. Так должно быть, самые любимые уходят, забрав с собой огромный кусок твоего сердца, а вместо него остается дыра. Эту дыру невозможно заполнить. Время не способно вылечить утраты. Время способно лишь научить с ней жить.
Бедная Николь, ее прямые плечи были опущены, а тело вздрагивало от страха. Она пыталась добиться ответов, но с каждым словом ситуация становилась все страшнее и страшнее.
Лекарь вела себе высокомерно и сухо. Я помнил, как ведут себя лекари, когда у больного нет денег. Предложи им свою душу, и они плюнут, втоптав тебя в землю, если за душой у тебя ни копейки.
Она смотрела на Николь, как на грязь. Бедная моя жена с растрепанными волосами в платье с грязным подолом и моих сапогах. Как же она была не похожа на ту Николь, с которой мы познакомились.
Передо мной стояла ее копия, лишенная жизненной силы и красок. Измученная, напуганная и в грязной одежде, она хваталась за последнюю надежду.
И оказалось, что хваталась не зря. Адама еще можно было спасти. Лекарь жестко начеркала что-то на листке и протянула его прямо в руки моей супруги. Сумма была огромной, я понял это еще по вздоху Николь.