Брак у народов Центральной и Юго-Восточной Европы
Шрифт:
Возможностей для знакомства молодежи как в городе, так и в деревне было много. Они встречались в костелах, на ярмарках, во время храмовых праздников, на свадьбах и т. д. В деревнях устраивались посиделки (priadky — «прядки») и танцы (muzyka — «музыка»), куда приходили и юноши из соседних поселков. Кроме того, в чешских и словацких селах в определенные дни недели (четверг, суббота, воскресенье) юноши посещали дома девушек на выданье.{92} Вначале ходили под окнами несколько юношей, но после того, как одного из них девушка приглашала в дом, он ходил к ней регулярно, а нередко оставался до утра. Поведение влюбленных пар, как правило, контролировалось всеми соседями. В восточных областях Моравии существовал обычай розыска ночевавших у девушек парней. В том случае, если парень был пойман кем-нибудь из администрации
В некоторых областях Словакии запреты христианской морали не соблюдались столь строго, к добрачным половым связям молодежи относились терпимо. В области Нитры девушки на выданье (часто со своими сестрами) ночевали в коморах, где их регулярно навещали возлюбленные. Следившие за дочерьми родители разрешали эти посещения в том случае, если парень подходил для роли будущего зятя.{93} В области Спишской Магуры в Северной Словакии добрачные связи молодежи признавало обычное право, девушка могла менять своих возлюбленных, сексуальные связи ее ни к чему не обязывали.{94} Свобода половых отношений среди неженатой молодежи в XIX в. засвидетельствована также у чехов в восточноморавских деревнях.{95}
Взаимное влечение и привязанность обычно не принимались во внимание при выборе брачного партнера в крестьянских семьях чехов и словаков. Браки, как правило, совершались по воле родителей, непослушание могло повлечь строгие санкции со стороны родителей и всего деревенского коллектива. Отказ от родительского благословения означал лишение наследства, а тем самым и возможности получить собственный земельный надел — единственное средство существования. Нормы обычного права требовали выбора брачного партнера из одной и той же социальной группы. Это правило социальной эндогамии у чешских крестьян наиболее последовательно соблюдалось в отношении старших сыновей, которым передавалось хозяйство. Для него главным критерием в выборе невесты была величина ее приданого, так как от этого зависела выплата доли наследства братьям и сестрам. Нередко были случаи, когда старший сын богатого крестьянина оставался холостым, потому что родители запрещали ему жениться на девушке с малым приданым.{96}
В словацких крестьянских семьях, где сыновья и после свадьбы вели хозяйство вместе с отцом, зависимость от родителей была более продолжительной и тесной. Родители нередко соединяли браком молодых людей без их ведома и согласия. Основную роль играл экономический фактор — l'an s l’anom, konope s konopiami a rovn'a s rovn'im («лен со льном, конопля с коноплей, а равный с равным»). Особенно сильным было стремление объединить, укрупнить свои земли (lucka k lucke, т. е. «поле к полю»); при такой возможности отступали на задний план даже такие запреты, как близкое родство. Например, в Северной Словакии, на Ораве, при объединении соседних участков земли получали разрешение на брак и родственники. В этом случае не мешала и разница в возрасте: 75-летний мужчина мог жениться на 25-летней девушке или 20-летний юноша — на 30-летней женщине.{97} Активная роль родителей в выборе невестки или зятя оправдывалась тем, что для них это были дополнительные рабочие руки в общем хозяйстве, поэтому здоровье и работоспособность будущего члена семьи имели для них важное значение.
Возраст словацких сельских невест колебался от 16 до 25 лет, но нередко 20-летняя девушка считалась старой девой. Жених, как правило, должен был быть на 5 лет старше. Если в семье было несколько дочерей, то старались выдать замуж сначала старшую из них. Случалось, что младшая выходила замуж раньше, говорили, что она «заварила кашу сестре»{98} или «бросила ей монету в терновник». В протестантских районах брачный возраст был ниже: 14—18-летние девушки выходили замуж за 18-летних юношей.
В чешских областях в XIX в. брачный возраст мужчин равнялся 24–30 годам (что было связано с военной службой), а женщин — 18–20. В более молодом возрасте можно было вступить в брак по особому разрешению с 14 лет. Жених, как правило, должен был быть старше невесты, не случались и исключения.{99}
Серьезным препятствием к свадьбе являлись конфессиональные различия. Брак с партнером другого вероисповедания в конце XIX в. был редкостью у чехов и словаков и всегда приводил к конфликту с родственниками. В таких случаях перед свадьбой один из будущих супругов переходил в другую веру. Соблюдение норм, регулирующих выбор брачного партнера (родственный, имущественный, возрастной, религиозный аспекты), при значительной классовой и религиозной дифференциации в чешской деревне конца XIX в. ограничивало возможности заключения брака внутри собственной локальной общности. В Чехии и в XVIII в. браки между подданными разных феодальных владений не были редкостью, а после отмены крепостного права и у крестьян браки были преимущественно экзогамными.{100}
В словацких селах, более крупных по размеру, чем в Чехии, в конце XIX — начале XX в. еще жива была традиция эндогамии: браки преимущественно заключались внутри одного села или группы сел. Причиной могла быть религиозная принадлежность, географическая изоляция, характерная для горных карпатских долин, и др. Так, в деревнях по верхнему течению р. Грона считалось позорным искать невесту в другой деревне вплоть до 30-х годов XX в. Число экзогамных браков здесь в среднем не превышало 5—10 %. В Угровской долине до начала XX в. браки заключались преимущественно внутри группы деревень Кшинна-Завада Омастина, где преобладало протестантское население (евангелисты).{101} В то же время в сельских районах Западной Словакии (область Трнавы и др.) преобладала экзогамия, здесь и в XIX в. вне пределов собственной деревни заключалось более 50 % браков. Социальная эндогамия внутри своей группы была характерна и для словацких промышленных рабочих: молодые рабочие женились преимущественно на дочерях своих старших товарищей, профессия становилась наследственной. Рабочие же, живущие в деревне, стремились к браку с дочерью крестьянина, чтобы получить земельный надел (особенно в областях южной Словакии).{102}
Свадьба была важнейшим событием в жизни семьи и всего деревенского коллектива или маленького городка. Чаще всего она устраивалась осенью, после уборочных работ, или весной, во время масленицы. Несчастливым для свадеб временем считался май. В Северной Словакии осуждались летние свадьбы: («Летом только птицы женятся»).{103} В словацких селах, отличавшихся многолюдностью, одновременно могли праздновать свадьбу до десяти пар молодоженов.
Предварительные переговоры, во время которых выяснялись шансы жениха и степень достатка семьи невесты, у словаков начинали посредницы — чаще всего близкие родственницы жениха. В Чехии это обычно были профессиональные сваты-мужчины. Затем устраивались смотрины («вогляди», «приепачка» — vohl'ady, priepacka — словац.), «выгледы» (vyhledy — чеш.) в доме девушки, куда приходил жених с посредниками. Родители невесты ставили угощение, несмотря на то что свадьба могла и не состояться («Из этой тучи не пойдет дождь». — чеш.).{104} После сватовства в Западной, а частично и в Средней Словакии наблюдался обычай «осмотра очага»: девушка в сопровождении родителей приходила в семью будущего жениха, чтобы осмотреть хозяйство его семьи.
В южных протестантских районах Словакии, где жених часто становился примаком, сватовство происходило у его родителей. Девушка в нем не участвовала, только ее родители. После обсуждения подробностей будущей свадьбы и имущественных проблем зятя одаривали деньгами, а иногда и свадебной праздничной рубахой.{105}
В Северной Словакии, на Горегронье, были обычаи так называемой нукачки (nukacka) (от слова — nukat’ — предлагать). Близкие родственницы девушки шли в дом родителей приглянувшегося им парня, выясняя возможности согласия на брак. При этом они говорили, начав издалека, что у них есть телочка, а здесь бычок, из обоих могла бы выйти пара. Из боязни получить отказ, эти женщины закрывали лицо, чтобы их не узнал никто из соседей.{106}
При благоприятном исходе сватовства следовал сговор: («намлуви» (n'amluvy — чеш.), «руковачка» (rukovacka), «питачка» (pytacka), «вера» (vera) — словац.) парень приходил к родителям девушки вместе со своим отцом, сватом и ближайшими родственниками. Со стороны невесты также присутствовали ее родные и сват, выступавшие в качестве свидетелей. В случае обоюдного согласия в чешских землях заключался когда-то устный, а позднее (с XVI в.) письменный договор о заключении брака, венчание в церкви его только подтверждало. В свадебном договоре содержались точные сведения о размере приданого невесты, о помощи родителей с одной и с другой стороны в устройстве нового хозяйства молодоженов. Здесь же обычно у чехов оговаривались размеры выменка для родителей жениха, если они передавали хозяйство сыну.{107} Сговор кончался угощением и выпивкой.