Брак у народов Центральной и Юго-Восточной Европы
Шрифт:
В конце XIX — начале XX в. в румынском селе, а особенно — городе преобладали простые семьи, состоявшие из супругов и детей: в городе — одного — двух, а в селе — до четырех. Среди сельских семей сохранялись трех- и четырехпоколенные (иногда с боковыми родственниками), реже — большие многоядерные семьи.
Добрачные отношения, мнения крестьян о добрачной половой связи (по обычному праву) исследованы в нескольких румынских селах (1931 г.). Установлено, что в различных селах отношение родителей и сельского сообщества к добрачной связи было неоднозначным, то позитивным, то негативным. Влияние родителей на добрачное поведение молодежи в селах ощущалось сильнее, чем в городах.
Подобные обычаи были шире распространены среди царан (сословие рядовых крестьян), чем среди мазылов (сословие крестьян — выходцев из обедневших дворян). Парень, по обычаю, мог являться в дом девушки, и ее родители поощряли эти встречи, если парень им подходил, но если дочь оставалась без мужа с ребенком, разгневанные родители ее колотили. Средством давления на девушек и парней при выборе ими спутников жизни в этих случаях было лишение приданого. Добрачная связь не всегда заканчивалась браком, что приводило к рождению известного числа внебрачных детей.{444}
В конце XIX — начале XX в. в некоторых областях Румынии, преимущественно скотоводческих, например в Сэчеле, где жили пастухи-мокане, девушке на выданье почти не разрешалось выйти на улицу и она встречалась со своим избранником лишь во время помолвки по договоренности родителей.{445}
Румыны считают брак естественным объединением мужчины и женщины. В румынской дойне говорится, что неженатый парень и незамужняя девушка стали посмешищем села.{446} Парни совершали «Публичное объявление в селе» (Strigarea peste sat) о холостых{447} или, замаскировавшись «дедами» и «старухами», демонстративно восседали у ворот усадеб холостых девушек и парней, достигших брачного возраста.{448}
В румынской среде общественная санкция брака обязательна. Но браки также регистрировались в государственных учреждениях{449} и церкви, однако, браки главным образом узаконивало обычное право.
Обратимся к предсвадебному этапу. От предсвадебной мотивации брака зависят взаимоотношения членов будущей семьи и характер ее жизнедеятельности. Для рубежа 20—30-х годов XX в. выбор брачного партнера известен в нескольких селах тогдашней Румынии: Дрэгуш, Рунку, Фундул Молдовей и т. д. На выбор влияли обычаи и традиции, действовавшие в селе, а в ослабленном виде и в городе. Так, в первую очередь родные и все сельское сообщество сурово осуждали браки между двоюродными братьями и сестрами.{450} Запрещались браки между лицами, находившимися в родстве от второго до девятого колена, в повседневной практике — ближе, чем в третьем колене; между племянниками, внуками и т. д.
Запреты возникали и при искусственном родстве. Так, посаженные родители не могли вступать в брак с крестниками, как и лица, имеющие общего воспреемника, ибо считались родственниками.{451} Не могли вступать в брак между собой: усыновленные и удочеренные одним человеком лица; шурин, зять, деверь, свояк (cumnat) с золовкой, свояченицей (cumnata); свояки и сваты — родители молодых (cuscri).
Сельское сообщество осуждало нарушение возрастной очередности браков: младшие братья и сестры не могли жениться и выходить замуж до старших. Препятствием к заключению брака бывало различие в национальной принадлежности. Помехами для заключения браков были и различия в конфессиональной принадлежности, уровне благосостояния и социальном происхождении, ибо они вели к разрыву связей со своей социальной средой. Например, осуждались браки между мазылами и царанами. Отмечены ограничения, связанные с локальной эндогамией: заключение браков преимущественно в своем селе или городском квартале. Известны случаи заключения браков только внутри сельских патронимий между наиболее отдаленными родственниками, что вызвано стремлением сохранить имущество в патронимии.{452} Подобная патронимическая эндогамия известна ряду народов.
Румынам, как и некоторым другим народам,{453} известны ограничения, вызванные, по-видимому, экзогамией: ритуализированный выбор невест, именуемый laturenii — «лэтурений», описанный этнографами в конце XIX — первой половине XX в. В некоторых селах эти обычаи дожили до наших дней и состоят в следующем: группа парней отправляется в определенные, закрепленные традицией соседние села, где встречается со своими сверстниками и через них знакомится с девушками. Такие походы друг к другу учащались зимой. Головные уборы и обувь парней покрыты бляхами, бусами и прочими украшениями, иногда на обуви — колокольчики, чтобы «отпугнуть злых духов».
Местные парни и гости угощали друг друга. Состав групп, меню угощения, места юношей за столом были регламентированы. Происходил обмен дарами, в частности обрядовыми калачами (colac). Девушки приносили красивые калачи, украшенные растительными мотивами, и подносили их приглянувшимся юношам. Участники встречи под музыку читали стихи, напоминавшие колядки, имевшие аграрно-магический смысл, танцевали; в танец с пришедшими юношами вовлекались девушки. Так происходило знакомство и взаимный выбор брачных партнеров.
Обычный лэтурений изучен в селах между равниной Трансильвании и горами Кэлимань и Гурги, но он был распространен по всей Трансильвании. Группы парней играли важную социальную роль в сближении молодежи и подготовке браков.{454} Й. Келчя обоснованно предполагает, что описанная своеобразная форма поисков и выбора невест в основе сложилась еще при родо-племенном строе, порождавшем экзогамию, и имела, как следствие, поиски невест на стороне.{455}
Различные ограничения и запреты нашли теоретическое выражение в книге В. Лазара, призывавшего к заключению браков в своей социальной и культурной среде с учетом равенства в возрастном, имущественном, религиозном и национальном отношениях.{456} Нарушение запретов вступления в брак, по мнению крестьян, ведет к плачевным результатам: «Придет в упадок хозяйство, умрут дети или один из супругов».{457}
В селе и городе некоторые родители насильно заставляли вступать в брак парня и девушку, желая приобрести имущество или влиятельных родственников. Но в случае свободного выбора будущего брачного партнера молодежь руководствовалась определенными критериями, которые в селе и городе имели черты сходства и отличия. Румыны открыто проявляли чувства к будущему спутнику жизни. При выборе обоих спутников жизни играли роль внешность, характер, аккуратность, близость интересов, материальное положение брачащихся и их родителей. При выборе жениха в городе особенно ценилась его профессия. При наличии привлекательных качеств отступало на второй план его имущественное положение. Идеальную невесту видели трудолюбивой, хозяйственной, хорошей ткачихой, красивой, умной, примерного, скромного поведения.
Одним из критериев при выборе партнера был его возраст. Брачный возраст был изменчив. При феодализме и капитализме жена в румынской семье нередко бывала намного старше мужа или наоборот. Такие браки заключались для привлечения в семью дополнительного работника или сохранения имущества в семье при наследовании. Но постепенно возобладала тенденция уравнивания возрастов брачных партнеров.{458} В конце XIX в. средний возраст румынок при вступлении в брак составлял 16–20 лет, а парни женились часто перед службой в армии.{459} Позже брачный возраст исследован социологическими методами в первое тридцатилетие XX в. Средний возраст женихов составлял тогда 24 года, наибольшая частота браков наблюдалась среди мужчин в возрасте 21–26 лет, у невест эти показатели были соответственно 20,5 и 18–23 года.