Брат-зверь

Дроздов Игорь

Это было какое-то помещение. Один его край он видел хорошо, осталь­ное терялось в свете, который все-таки был ярковат для глаз. Понятно было, что в этой комнате углов явно больше, чем он привык, и что эти непонятные предметы, это не так просто, для красоты. Это аппаратура. И не просто магнитофончики, а вроде как пункт управления автоматизированным заводом, а то и еще чем покруче.

– Я внутри живоглота, - неожиданно понял Алексей. От этой мысли стало страшно. Словно не внутри машины, как он теперь окончательно убедился, а внутри кита. И вот-вот начнет поступать едкий желудочный сок. Фух, хорошо, что здесь светло. В темноте точно б с ума сошел.

–

Джаф!
– тихо позвал он. Прислушался. Повторил погромче.
– Джаф!

Из света не раздалось ни звука. Алексей осторожно пошел по комнате, обходя непонятные предметы. Заглядывал за них. Нигде никого не было. Вскоре осмелел, начал опираться на приборы руками. На ощупь они были такие же, как полы - теплые и резиновые. Джафа не видно. Куда же он запропастился? Первый, же сюда влез. Мог бы устроить торжествен­ный прием.

Комната уходила все дальше. Алексей двигался по ней. Потом сообразил, что в живоглоте просто не может быть таких пространств. Попытал­ся нацарапать на стене знак. Ничего не вышло. Тогда набрался наглости, и плюнул на стену. Быстро пошел вперед, убегая от оскверненного места. Через минуту снова вышел на плевок. Слюна сильно стекла вниз, из стены к ней тянулись тоненькие усики, скребли словно вытирая, но это, несомненно, был его знак. Понятно. Значит, комната эта вроде бублика, одетого на толстую палку. Потом, пришла неуютная мысль. Джафа-то он нигде не видел.

Алексей стер ладонью плевок со стены. Усики сразу исчезли. На душе чуть полегчало. Вытер руки о штанину.

Надо было думать, что делать дальше. Не век же здесь куковать. Он оперся руками на ближайший прибор. Неожиданно прибор щелкнул. По гла­дкой поверхности побежала трещина, и он раскрылся.

– Черт, - проговорил Алексей. Он же этот прибор раз десять уже трогал. Откуда сюрпризы?
– Че-о-р-т.

– Ч-е-рт, - раздалось, казалось, со всех сторон густое и протяжное. Алексей вжал голову в плечи. Рука метнулась к ножу, но нащупала только пустоту.

– Черт, - повторилось уже более привычным, человеческим голосом.

– Кто здесь?
– Алексею стало неуютно от этих неживых, механических интонаций. В голове зашебуршились мысли насчет Великого Странника или каких либо его родственников.

– Черт, кто, здесь?
– повторил механический голос.

– Я спрашиваю кто здесь?

– Я, спрашиваю, кто, здесь, черт.

– Кто здесь?
– Алексей чувствовал, что начинает злиться и если неизвестный - хотя какой это неизвестный - ему не ответит он такое сделает…

– Я!
– разнесся громкий голос по многоугольной комнате кольцу и Алексей понял, что ему ответили.

– Где ты?

– Где, ты?
– записал в память неведомый голос, а потом ответил.
– Я здесь.

– Ты живоглот, - проговорил Каширцев.
– А где мой друг?

– Живоглот, а, мой, друг, - произнес голос.
– Я живоглот, а ты мой друг.

Х Х Х

Через час разговора они уже могли более-менее сносно переговариваться между собой. Вернее Алексей мог задавать правильные вопросы и мог давать инструкции. Как он уже догадался, живоглот оказался всего лишь машиной. Правда, машиной боевой. Автоматической, самостоятельно действующей по программе, но далеко не обладающей искусственным интеллектом. И машина давала всегда правдивые ответы. А правда бывает безжалостной.

Алексей долго не мог смириться с мыслью, что Джафа больше нет. Как? Почему? Ответ был прост. Последнее задание, которое получил живоглот - уничтожать

всех людей ситоидной расы. А для того, чтобы не проскочил ни один шпион, и всех тех, у кого есть гены ситоидов. В последующей после войны неразберихе все расы смешались так, что по сути, превратились в одну расу. Но в которой были все.

– А почему ты не убил меня?
– зло спросил Каширцев.

– В тебе присутствуют гены европейской, негроидной и азиатской рас, есть небольшая примесь австралийской, но абсолютно нет присутствия ситоидов, - ответила машина.
– Такого я встретил впервые за триста семьде­сят два года, - и добавила.
– Хозяин.

Стоп, вот это уже другой коленкор. Алексей недоверчиво переспросил. Услышал положительный ответ. Но все равно не верилось.

– И ты выполнишь все мои приказы?

– Не все, - ответила машина.

Алексей разочарованно поджал губы. Конечно, сейчас скажет, что нужны пароли допуска, магнитные ключи и им подобные.

– Только в пределах моих возможностей.

Х Х Х

Через полтора часа после бесславной гибели двоих жителей Большого Щита и окончания игрищ, толпа кочевников все еще бушевала, и расходиться не собиралась. Как только кончилось напряжение боя, и начались денежные счеты, проигравшая сторона мигом вспомнила все нарушения правил. И что вначале без оружия выпустили. А потом хоть и дали, но явно не то, ка­кое было нужно. Да и вообще, бой человека с живоглотом выглядит как-то уж слишком неравным. Раздавались грубые выкрики, ругательства. Требовали отмены выигрышей, поиска виновных. Чувствовалось, что игри­ща начнутся снова. Только уже между самими кочевниками. Великий Стра­нник к этому времени удалился, и ничто не удерживало толпу в рам­ках.

Живоглот, застывший полтора часа назад и как все уже успели увериться благополучно перегоревший, неожиданно дернулся. Убиравшие в это время забор работни­ки побросали все и сразу отступили. Но недалеко. Так, чтобы оказать­ся за пределами длинны цепи.

Живоглот медленно двинулся вперед. Полз, пока цепь не натянулась. Попытался ползти еще, натягивая цепь изо всех сил, но она не поддалась. Тогда он вернулся немного назад и снова замер. Работники подождали. Живоглот не шевелился. Осторожно они подобрались к арене. С оглядкой занялись разборкой забора. Начинавшая уже бесноваться толпа, движения живоглота даже не заметила.

Внутри же машины Алексей разочарованно ударил кулаком в ладонь.

– Черт, черт, черт!
– несколько минут он бурчал, проклиная как того, кто сделал цепь и всех кочевников вместе взятых, так и высокоуважаемого Эдуарда Степановича вместе со всеми его учеными. Потом показал фигу во все стороны в надежде, что ее крупным планом увидят на экране.

– Живоглот, - поостыв, Алексей обратился к машине. Нового имени он не стал придумывать, старое как-то прижилось.
– Можешь ли ты показать мне, что твориться снаружи?

– Нет, - мгновенно ответила машина.
– Прибор внешнего наблюдения был уничтожен вами. Сенсорные щупальца дают слишком мало информации.

– Все равно. Покажи хоть сенсорные.

Прямо перед Алексеем в воздухе тут же растянулся черный квадрат. Экран пересекало множество черточек. Они загорались, через две секунды гасли. Каждая из них показывала кусочек картинки, но как Алексей не всматривался понять он ничего не смог.

– Ладно, убери, - махнул рукой Алексей.
– Хотя… Он задумался, смотря в блеклые полоски. Мысль накрапывалась, потихо­ньку рождалась. Плюх, родилась.