Братство
Шрифт:
Невнятно буркнув что-то себе под нос, подозрительный тип достал из растянутого кармана джинсов бутылку пива и со смаком приложился к горлышку, задвигав острым кадыком. После чего обвел залу мутным взглядом, остановился на Степане, хлопнул себя ладонью по лбу и скрипучим голосом заявил:
— Во кикозит.
Степан с опаской смотрел на него, отодвинувшись подальше вместе с табуреткой.
— Шу, — представил мужика Кулио. — Разгильдяй. Пьяница. Маг.
— Да что вы говорите, — задребезжал Маг Шу, неуверенно поднимаясь на ноги. —
— Не дам, — отрезал Кулио. — Давно и доподлинно известно, что бабло тебе нужно на бухло. Поэтому — шиш. Сам себе пузырь наколдуй.
Шу потупился.
— Не могу я. Запас магической энергии на нуле. В ближайший час — хренушки. Ну дай, что ль, полтаху, жмот!
— Иди пасись.
— Хоть червонец…
— Нет.
Шу набычился и сунул пустую пивную бутылку в кронштейн для факела. Степан наблюдал за Магом со смесью изумления и ужаса.
«Надо же, — мелькнула мысль, — настоящий чернокнижник. Кто бы мог подумать, что у них тоже бывают проблемы с алкоголем».
— К столу! — позвал Фантик.
Викинг с грохотом придвинулся вместе со стулом. А Кулио дружески потрепал Мага Шу по загривку и сказал:
— Попрошайка. Это Стёпа. Знакомьтесь.
Шу вяло пожал Степану руку.
— Шу.
— Степан.
— Дай полтаху.
— Юаней?
Шу искоса взглянул на Степана, повернулся к Кулио и поинтересовался:
— Он дурак, что ли?
Кулио отмахнулся, стряпая себе немудреный бутерброд.
— С вами станешь, — тихонько проворчал Степан себе под нос. Он знал, что с типами вроде Шу нужно быть малость пожестче. А то не успеешь оглянуться, как на шею сядет.
— Пятьдесят баксов давай. До вторника, — потребовал Маг.
— Отвали!
Степан прикусил язык. Зажмурился и прислушался к внутренним ощущениям. Привкус только что произнесенного слова будто бы таял во рту. Да, это действительно сказал он — журналист-неудачник, до кондрашки боящийся даже незначительных скандалов и совершенно не склонный к грубости.
Маг уразумел, что денег ему не видать. Скорчил страшную рожу, замахал руками и театрально провозгласил:
— Я тебя сейчас превращу в унитаз!
— У тебя мана на нуле, — покачал головой памятливый Степан.
Шу поник, опустил плечи, и полы его дырявого плаща тоже безвольно повисли.
— Всегда так. Никому я на фиг не нужен, никто не угостит… Ну и идите вы все.
— Не обращай внимания, — сказал Кулио, кусая бутерброд. — Похмельный синдром. Высокий уровень алкогольдегидрогеназы в крови: пьянеет медленно из-за устойчивости к бухлу. Зато бодунище — жесть.
— Забыли, засранцы, — продолжил стенать Шу, — забыли, ироды, как я их по свету гонял, когда за темное-претемное зло воевал. Они, лизоблюды, бывало, только меня завидят, как лапками сучить начинают и жалобно попискивать.
— Да неужели? — поднял бровь Викинг. — А кто мне стегач на чреслах шнуровал за червонец?
— А кто хотел, чтоб я его в бюстгальтер Мадонны превратил? — парировал Шу.
Викинг насупился и стал сосредоточенно грызть ноготь.
— Кто просил сотню русалок, а сам и с одной-то не знал что делать? Чешуя, мол, у нее везде, где не надо.
Маньякюр сморщил кислую физиономию.
Маг Шу вошел в раж.
— Я сейчас всем вам душонки вскрою, если полтаху не увижу!
— Так, — осадил его Кулио. — Хорош кудахтать. Кибби, притащи-ка лучше чего-нибудь покрепче горло смочить.
Степану показалось, что Кулио не очень-то хочет, чтоб Шу в порыве откровения делился секретами.
Как только Киборг скрежетнул суставами и ушел за выпивкой, Маг Шу моментально остыл.
— Во, другое дело, — просиял он. — А то изображают тут из себя жмотов. Можете ведь, когда хотите.
В предвкушении Магу захотелось откровенной беседы и он выбрал Степана в качестве жертвы. Подсел к нему.
— Запомни… э-э… как тебя? Ах да — Стёпыч, — воодушевленно начал Маг. — Горы — это цитадель человеческой мудрости и древнего знания. Впрочем, не только человеческой. Да и мудрость с древностью здесь ни при чем, честно говоря…
Степан нахмурился, пытаясь уловить логику.
— Что-то я слишком издалека начал, — смутился Шу. Вжикнул туда-сюда молнией на косухе и болезненно наморщил лоб. — О чем-то я хотел тебе рассказать… А! Вспомнил! Ты слышал о страшной горной болезни?
— Кислородное голодание? — решил блеснуть добытыми сведениями Степан.
Шу состроил недовольную мину и снисходительно похлопал его по спине.
— Это ерунда, — поучительно сказал он. — У горной болезни очень тяжелые симптомы. Жидкость скапливается у тебя в мозгах и легких. И ты помираешь. Так что если вдруг начнешь харкать кровью, то надо срочно залезть в барокамеру.
— А у вас есть барокамера? — поежившись, спросил Степан.
Маг Шу медленно приблизился к нему и шепнул в самое ухо:
— Нет.
Послышались равномерные гулкие шаги: поступь у Киборга была тяжелая.
— Бинарность, — глубокомысленно сказал Самурай, глядя на свой стакан. — Вся Вселенная — это бинарность, двойственность. Пустота и наполненность.
— Слова «наполненность» нет, — машинально поправил Степан.
— Ты уверен? — спросил Кулио, наполняя его стопку.
— Теперь уже не уверен.
Когда у всех было налито, Кулио встал.
— Ну вот, — торжественно произнес он. — Типа, и до меня очередь дошла. Я расскажу свою историю. Давным-давно, в далекой галактике…
Викинг вежливо кашлянул.
А Киборг поторопил:
— Давай. Генерируй. Быстрей. Оперативка. Греется.
— Ладно, — сказал Кулио, хмурясь. — Зовут меня Кулио длан Легласик. Я командовал пятой космической эскадрой Просторов. Мы патрулировали тридцать четвертый сектор… Впрочем, ты, Стёпа, все равно ни фига в этом не разбираешься. Короче, взорвали мы по ошибке пару звезд. На радаре они были очень похожи на корабли контрабандистов.