Братство
Шрифт:
– Похоже, они действительно раскаялись.
– Раз ты так считаешь...
– сухо ответил Леонардо.
– Ты можешь мне помочь?
– А я когда-то тебе отказывал?
– Леонардо улыбнулся.
– Но разве теперь, когда Чезаре оказался под замком, есть причины для беспокойства? Суд нам ним и его казнь - лишь вопрос времени. Только взгляни на список обвинений! Он длиной с твою руку!
– Может, ты и прав.
– Конечно, мир не был бы миром, не будь в нем проблем, - заметил Леонардо, меняя тему.
– Конечно, хорошо, что Чезаре потерпел поражение, но я потерял ценного покровителя. А нынешнее правительство намеревается пригласить из Флоренции этого молодого молокососа Микеланджело. Боже мой! Да он способен создавать только скульптуры!
– Я слышал, что он довольно хороший архитектор. И неплохой художник.
Леонардо мрачно посмотрел на него.
– Знаешь, что за указующий перст я рисую? Когда-нибудь, надеюсь, что скоро, я создам портрет. Иоанна Крестителя. Указывающего на Небеса. Вот это будет работа художника!
– Ну, я же не сказал, что он настолько же хорош, как ты, - быстро добавил Эцио.
– А уж как изобретатель...
– Если бы спросили меня, я бы сказал, что ему лучше заниматься тем, что получается у него лучше всего.
– Лео... ты завидуешь?
– Я? Вовсе нет!
Эцио решил, что пришло время напомнить Леонардо о том, что беспокоило Ассассина, о причине, по которой он пришел по сигналу старого друга. Он надеялся, что по-прежнему может верить ему, но он знал Леонардо достаточно хорошо, чтобы доверять ему.
– Твой бывший наниматель...
– начал он.
– Чезаре?
– Да. Мне не нравятся его последние слова. «Цепи меня не удержат».
– Да ладно тебе, Эцио. Его держат в самом глубоком подземелье Сант-Анджело. Даже великие мира сего падают.
– У него все еще есть друзья.
– Кое-кто может и считает, что у Чезаре еще есть будущее, но поскольку Микелетто и его армия, кажется, так и не появились, я не вижу реальной опасности.
– Даже если у Микелетто не получилось объединить оставшиеся войска Чезаре вместе, я признаю, что твое предположение имеет под собой реальные основания. Ни один из наших разведчиков не сообщал о передвижениях каких-либо войск...
– Посуди сам, Эцио, когда новости до них дошли, новости об избрании Папой делла Ровере, а потом и об аресте Чезаре, армия Борджиа скорее всего разбежалась, как муравьи из залитого кипятком муравейника.
– Я не смогу спокойно вздохнуть, пока не услышу о смерти Чезаре.
– Есть способ узнать правду.
Эцио взглянул на Леонардо.
– Ты о Яблоке?
– Где оно?
– Со мной.
– Тогда давай посмотрим, что оно нам покажет.
Эцио задумался.
– Нет. Это слишком могущественный артефакт. Я должен навсегда скрыть его от человеческих рук.
– Такую ценную вещь?
– Леонардо покачал головой.
– Я уж говорил тебе, много лет назад, что оно никогда не должно попасть не в те руки.
– Поэтому все, что нам нужно - оставить его в нужных руках.
– Нет никаких гарантий, что нам это удастся.
Взгляд Леонардо стал серьезным.
– Эцио... если ты когда-нибудь решишь спрятать его где-то, пообещай мне кое-что.
– Что?
– Две вещи. Во-первых, подожди с исполнением этого решения так долго, как только сможешь. Если мы хотим окончательно истребить Борджиа и тамплиеров, нам потребуются все наши ресурсы. Когда же придет время, и ты скроешь его от мира, думай о нем как о семе, что ты посадил. Оставь для тех, кто сможет его найти, ключ, чтобы они определили его местонахождение. Будущим поколениям - может даже будущим Ассассинам, - возможно, понадобиться сила Яблока, чтобы использовать его во имя Добра.
– А если оно попадет в руки другого Чезаре?
– И опять мы вернулись к нему. Слушай, почему бы тебе не перестать изводить себя и не посмотреть, что сможет показать нам Яблоко?
На этот раз Эцио колебался чуть дольше.
– Ладно. Я согласен.
Он отошел и вернулся с металлическим квадратным ящиком, закрытым на массивный замок. Он снял с шеи ключ на серебряной цепочке и открыл ящик. Там, на зеленой бархатной подушке лежало Яблоко. Оно выглядело тускло-серым, как и всегда, в инертном состоянии, размером с небольшую дыню, а его оболочка казалось мягкой, словно человеческая кожа.
– Спроси его, - напомнил Леонардо, его глаза, едва он увидел Яблоко, заблестели. Эцио знал, что сейчас его друг борется с желанием схватить Яблоко и сбежать, и понял, каким искушением оно было для ученого, чья жажда знаний временами ошеломляла и никогда не давала ему передохнуть.
Он поднял Яблоко и закрыл глаза, сосредоточившись на мыслях, формулируя вопрос. Почти сразу Яблоко начало светиться. А потом на стене появились изображения.
Они мелькали быстро и не задерживались надолго, но Эцио - один Эцио - увидел, как Чезаре выбирается из тюрьмы и бежит из Рима. Потом все изображения объединились, и Эцио увидел морской порт, вода блестела под лучами южного солнца, а в гавани стоял флот. Видение растворилось, сменилось иным - замок где-то вдали или, возможно, это был укрепленный город, еще дальше - горы. Эцио по ландшафту и теплому солнцу понял, что находится это место далеко за пределами Италии. Архитектура зданий тоже выглядела незнакомой, но ни Эцио, ни Леонардо не смогли ее определить. Потом Эцио увидел цитадель Марио в Монтериджони, изображение сменилось на тайное святилище, где были собраны страницы Кодекса. Дверь в это помещение была закрыта, и снаружи двери Эцио увидел загадочные цифры и буквы. Потом, будто бы орел полетел над руинами бывшей цитадели Ассассинов. И тут Яблоко погасло, лишь солнечный свет по-прежнему заливал комнату.
– Он сбежит! Мне надо идти!
– Эцио убрал Яблоко обратно в ящик и встал так резко, что опрокинул стул.
– А как же твои друзья?
– Братство будет существовать, со мной или без меня. Таким я его и создал, - Эцио снова вытащил из ящика Яблоко и убрал его в кожаную сумку.
– Прости, Лео, я не могу больше терять время.
– Он надел скрытый клинок и защитный браслет. Пистолет и остальную амуницию убрал в поясную сумку.
– Подожди. Сперва надо все продумать. Спланировать.
– Я планирую убить Чезаре. Давно уже надо было это сделать.
Леонардо развел руками.
– Похоже, я не смогу тебя остановить. Но помни, я пока не собираюсь уезжать из Рима, и ты знаешь, где находится моя мастерская.
– У меня для тебя подарок, - сказал Эцио и поставил на стол небольшой сундучок. Ассассин положил на него руку.
Леонардо встал.
– Если уж мы прощаемся, то оставь деньги при себе. Мне они не нужны.
Эцио улыбнулся.
– Мы не прощаемся, если конечно ты сам этого не хочешь. Но это плата за твою работу. Прими их. Если хочешь, можешь думать обо мне как о своем покровителе, пока не найдешь кого получше.