Братство
Шрифт:
Он вдруг осознал, что в глубине души всегда знал: он не должен слишком часто использовать артефакт, не должен зависеть от Яблока. Он знал и то, что туманные ответы, которые он получил, - его собственная вина. Не нужно лениться. Он должен о себе позаботиться. Однажды ему снова придется это делать.
Эцио подумал о Леонардо. О том, что он бы не сделал, будь у него Яблоко. Леонардо, один из лучших людей, кого он когда-либо знал, с такой же легкостью изобретал опасное оружие, с которой рисовал прекрасные картины. Возможно, Яблоко способно не только помочь человечеству,
Он еще раз посмотрел на Яблоко. В его руках оно казалось спокойным. Но когда Эцио положил его в сундук, то обнаружил, что не может просто взять и захлопнуть крышку. Какие возможности он упускает?!
Нет! Нужно похоронить артефакт. Он должен научиться жить в соответствии с Кредо без Яблока. Но не сразу!
В глубине сердца он всегда чувствовал, что Микелетто жив. Теперь Эцио в этом убедился. И пока Микелетто жив, он сделает все от него зависящее, чтобы освободить своего хозяина - Чезаре!
Эцио не стал делиться с Папой Юлием полным планом своих действий. Он собирался отыскать Чезаре и убить его, или умереть в бою с ним.
Иного пути нет.
В дальнейшем следует использовать яблоко только при необходимости. Когда Яблока больше не будет, придется полагаться только на свои собственные инстинкты и разум. Нужно отыскать в Риме преданных Борджиа людей без помощи Яблока. И только если по истечении трех дней это не удастся, он воспользуется силой Яблока. Разве он может проиграть, когда с ним по-прежнему девушки из «Цветущей розы», воры Лиса и его товарищи, Ассассины?
И он знал, что Яблоко - хотя и не мог в полной мере понять это - будет помогать ему все то время, пока он будет полагаться на собственные силы. Возможно, это была тайна самого Яблока. Возможно, никто и никогда не мог полностью подчинить его себе, кроме членов расы древних богов, покинувших мир, оставив людей самим распоряжаться судьбой их мира.
Эцио закрыл крышку и запер сундук.
В ту же ночь он созвал совет Братства.
– Друзья мои, - начал он: - Я знаю, что все мы приложили немало усилий, и верю, что победа не за горами, но у нас еще осталась невыполненная работа.
Все, за исключением Макиавелли, изумленно переглянулись.
– Но Чезаре захвачен!
– возразил Лис.
– К счастью!
– И к власти пришел новый Папа, который всегда оставался врагом Борджиа, - добавила Клаудиа.
– И французы отступили!
– согласился Бартоломео.
– пригород освобожден. Романья снова принадлежит Папской области.
Эцио поднял руку, успокаивая друзей.
– Всем нам известно, что победа становится победой лишь тогда, когда она полная.
– Может Чезаре и арестован, но он все еще жив, - спокойно поддержал Макиавелли.
– И Микелетто...
– Верно!
– кивнул Эцио.
– И пока в Риме и Папской области есть люди, преданные Борджиа, остается опасность возрождения Борджиа.
– Не перестраховывайся,
– воскликнул Бартоломео.
– Барто, тебе, как и мне, прекрасно известно, что некоторые из городов-государств в Романье по-прежнему преданы Чезаре. Они серьезно укреплены.
– Я справлюсь с ними!
– Они не сдадутся. У Катерины Сфорца не настолько сильная армия, чтобы атаковать их, но я попросил ее следить за ними. А для тебя у меня есть более важная работа.
«Боже, подумал Эцио, - почему мое сердце по-прежнему замирает при одном упоминании о ее имени?»
– Какая?
– Я хочу, чтобы ты взял войска из Остии и внимательно проследил за портом. Я хочу знать обо всех подозрительных судах, заходящих туда, и, особенно, покидающих гавань. Мне нужно, чтобы у тебя были всегда наготове курьеры, готовые доставить мне послание, когда ты что-то разузнаешь.
Бартоломео фыркнул.
– Тоже мне! Это работенка не для такого, как я!
– Когда придет время выступить против мятежных городов-государств, у тебя будет подходящая работа. Но они живут в надежде получить сигнал к атаке. И пока они его ждут, то будут вести себя тихо. Наша работа состоит в том, чтобы так оно и оставалось. Всегда! Тогда, если они не прислушаются к гласу разума, они смогут выставить против нас лишь половину тех сил, что имеют на нынешний момент.
Макиавелли улыбнулся.
– Я согласен с Эцио.
– Тогда ладно. Если ты настаиваешь, - сердито отозвался Бартоломео.
– После испытания, что выпало Пантасилее, морской воздух пойдет ей на пользу.
Лицо Бартоломео прояснилось.
– Об этом я не подумал.
– Ну, и хорошо.
– Эцио повернулся к сестре.
– Клаудиа. Думаю, смена власти в Ватикане не повлияла на процветание «Цветущей розы»?
Клаудиа усмехнулась.
– Забавно, даже кардиналы не в состоянии подчинить дьявола, сидящего внутри них. Хотя, говорят, многим из них помогают холодные ванны.
– Скажи девушкам держать ушки на макушке. Юлий полностью контролирует совет кардиналов, но у него есть множество амбициозных врагов. Некоторые из них достаточно безумны, чтобы решить, что если они освободят Чезаре, то смогут использовать его как средство достижения их целей. И следи за Иоганном Бурхардом.
– За церемониймейстером Родриго? Он выглядит безобидным. Он ненавидел организовывать все эти оргии. Но он же просто чиновник?
– Все равно, если услышишь что-нибудь, - особенно если окажется, что он связан со сторонниками Борджиа, - дай мне знать.
– Теперь, когда у Борджиа нет солдат, которые постоянно контролировали нас, это будет легко.
Эцио немного растерянно улыбнулся.
– Тогда у меня еще один вопрос. Я был слишком занят, чтобы забежать к вам, и мне очень жаль, но... Как мама?
Лицо Клаудии помрачнело.
– Она ведет бухгалтерию, но, Эцио, боюсь, она срывается. Она редко выходит в общество. И все чаще и чаще говорит об отце, Федерико и Петруччо.
Эцио с минуту помолчал, вспомнив о том, как погиб его отец, Джованни, и братья.