Братство
Шрифт:
Но она ничего не знала, и было ясно, что она, не смотря на то, что состояла с этой отвратительной семьей (как их назвал Макиавелли) в близких отношениях, не замешана в делах Борджиа. Макиавелли заметил, что она пытается сменить тему. Когда он и Эцио спросили о ее дружбе с Лукрецией, все, что она ответила: «Я знала ее только с хорошей стороны. Думаю, ей пришлось вытерпеть много от отца и брата. Я благодарна Богу, что она от них избавилась.
– Она помолчала.
– Если бы она встретила Пьетро Бембо раньше... Они были родственными душами. Он забрал бы ее в Венецию и сумел бы спасти».
– Вы встречались с ней с тех пор?
– Увы, Феррара слишком далеко на севере, а я слишком занята, бежала из Карбоньано. Даже дружба со временем умирает, Эцио Аудиторе.
Образ Катерины Сфорца возник в его памяти. Господи! Сердце по-прежнему замирает при мысли о ней!
Когда они уехали, было уже за полдень. Ассассины пытались понять, следят ли за ними, но никого вроде не было.
– Нужно воспользоваться Яблоком, - снова напомнил Макиавелли.
– Прошел всего один день из трех. Нам нужно научиться доверять самим себе, нашему собственному разуму, а не искать легкие пути.
– Дело слишком важное.
– Зайдем еще в одно место, Никколо. Может быть, мы кое-что узнаем.
Принцесса д`Альбре, герцогиня Валентинуа, по словам ее экономки была не дома, а на своей роскошной вилле в районе Пинчиано. Но Эцио и Макиавелли, уставшие и нетерпеливые, не стали ее слушать и, ворвавшись в дом, отыскали Шарлотту в бельэтаже. Женщина собирала вещи. Огромные сундуки, стоявшие в полупустом помещении, были набиты дорогим бельем, книгами, ювелирными изделиями. В углу играла с деревянной куклой немного смущенная девочка четырех лет, Луиза, законная наследница Чезаре.
– Ваша дерзость возмутительна, - холодно заявила блондинка, в ее темных карих глазах мерцало пламя.
– У нас есть разрешение Папы, - солгал Эцио.
– Вот его гарантии, - он вытащил чистый пергамент, с которого свисала впечатляюще выглядящая печать.
– Ублюдки, - хладнокровно отозвалась женщина.
– Если вы думаете, что я знаю, где держат Чезаре, вы ошибаетесь. Я больше не хочу его видеть, и молю бога, чтобы ни одна капля его проклятой крови не текла в жилах моей дочери.
– Мы разыскиваем Микелетто, - перебил ее Макиавелли.
– Этого каталонского деревенщину, - презрительно сказала она.
– Откуда мне знать, где он?
– Ваш муж говорил, как планирует сбежать, если его схватят, - сообщил Макиавелли.
– Он полагался на вас.
– Вы так думаете? Нет! Возможно, он сообщил это одной из своих многочисленных шлюх. Например, той, что наградила его Новой болезнью.
– А вы..?
– Я к нему не прикасалась с тех пор, как у него появились первые язвы. А у него хватило приличия держаться от меня подальше и продолжать развлекаться со шлюхами. У него от них одиннадцать бастардов. Но я, по крайней мере, чиста, и моя дочь тоже. Как видите, я покидаю Рим. Франция намного лучше этой адской бездны. Я возвращаюсь в Ла-Мотт-Фёй.
– Почему не в Наварру?
– притворно удивился Макиавелли.
– Хотите меня обмануть?
– женщина повернула к нему холодное худое лицо. Эцио подумал, что она была бы красивее без ямочки на подбородке.
– Я не собираюсь отправляться в Наварру только потому, что мой брат женился на принцессе и стал королем.
– Ваш брат по-прежнему верен Чезаре?
– спросил Эцио.
– Сомневаюсь. Почему бы вам не прекратить тратить свое и мое время, и не пойти и спросить у него?
– Наварра далеко.
– Верно. Потому и предлагаю вам и вашему угрюмому другу отправиться туда. Уже поздно, а у меня еще остались дела. Прошу вас меня покинуть.
– День прошел в пустую, - заметил Макиавелли, когда они снова вышли на улицу. На город опускался вечер.
– Я так не считаю. Мы узнали, что никто из близких Чезаре не попытается укрыть его или защитить, - Эцио остановился.
– Все женщины, которые были важны ему, его ненавидят, а у Джулии не было времени даже на Родриго.
Макиавелли скривился.
– Подумай сам, как бы ты реагировал, если бы тебя трахал мужчина, годящийся тебе в деды.
– Она не очень переживает по этому поводу.
– Мы так и не узнали, где Чезаре. Используй Яблоко!
– Нет. Не сейчас. Мы должны справиться сами.
– Что ж, - вздохнул Макиавелли.
– Слава Богу, что Он наградил нас умом.
Тут к ним подбежал один из агентов Макиавелли, - низенький, лысый мужчина со встревоженными глазами. Он задыхался от бега.
– Бруно?
– удивленно и заинтересовано спросил Макиавелли.
– Хозяин, - выдохнул агент.
– Слава Богу, я вас нашел!
– Что случилось?
– Сторонники Борджиа! Они послали кого-то следить за вами и мастером Эцио...
– И?
– Они поняли, что вы оторвались от них и захватили в плен Клаудию!
– Сестру! Господи Боже... Как?
– ахнул Эцио.
– Она была на площади у собора Святого Петра - знаете ту шаткую деревянную колоннаду, которую хочет снести Папа?
– Давай к делу!
– Они ее захватили - она послала своих девушек, чтобы те проникли...
– Где она сейчас?
– У них убежище в Прати - к востоку от Ватикана. Туда они ее и отвели, - Бруно быстро поведал им, где держат в плену Клаудию.
Эцио посмотрел на Макиавелли.
– Вперед!
– решил он.
– По крайней мере, мы узнали, где они скрываются, - проговорил Макиавелли.
Они вдвоем взобрались на крыши и поверху побежали в сторону Тибра, туда, где его пересекал мост делла Ровере, а оттуда - дальше, к цели. Место, о котором сообщил агент Макиавелли, Бруно, представляло собой ветхую виллу к северу от рыночной площади в районе Прати. Но, не смотря на осыпающуюся штукатурку, входные двери были обиты железом, а на окнах стояли новые решетки, покрытые свежей краской.