Братва. Пощады не будет
Шрифт:
– Я такое кино смотрел в лагере, – нехотя признался Киса. – Думал, в натуре, порнуха – даже на ужин не пошел, как дурак! Но хоть и Поппинс называется, а к женской заднице ну никакого отношения! Лажа, короче. Обычная комедь.
– На вкус и цвет товарищей нет! – усмехнулся я. – Петрович вот лишь мультфильмы обожает глядеть, а Цыпа – боевики штатовские. Ладно. У меня на сегодня рандеву с Шепотом еще назначено, пора ногами шевелить, если не хочу прослыть невежливым.
– Где «стрелка» забита? На двенадцатом километре? – с нескрываемой надеждой подался вперед Киса, готовый при утвердительном
– Нет, – пришлось мне огорчить наивно-хитрого соратника. – В его офисе. Мы же с ним кенты – не забывай!
– Выходит, вы партнерами стали? – поскучнев, вяло уточнил Киса. – И конкуренция побоку?
– В цвет, братишка! Но не куксись. Каждом овощу свой фрукт. Всему свое время то бишь. Лично я сильно рассчитываю на активную помощь Провидения. И тебе советую! Где Цыпа?
– Как обычно – с той стороны двери ошивается – страхует от нежданных сюда гостей.
– Отлично! Он у нас бдительный, как шестидесятилетний молодожен у спальни двадцатилетней супруги! Поехали, навестим милого кентуху Шепота!
Через пять минут колеса «девятки» бодренько несли нас по улицам родного Екатеринбурга к месту встречи с новоприобретенным партнером по бизнесу. Вспомогательную охрану я, чтоб напрасно не нервировать Шепота, решил с собой не брать, ограничившись лишь Кисой с Цыпой.
Нужный мне офис размещался в деловом центральном районе города и занимал весь второй этаж девятиэтажки.
Парочка крепко сбитых охранников-амбалов у входа пропустила нашу троицу без проверки и лишних словопрений, заранее предупрежденная, видать, о визитерах.
Кабинет Шепота прятался в самом конце коридора, как редутами отгородившись от посетителей десятком дверей в другие кабинеты. Впрочем, «редуты» в настоящий момент вели себя довольно скромно и неагрессивно. Находившиеся в проходных комнатах люди в нас культурно не палили из карманных орудий, а лишь провожали внимательно-настороженными, цепкими взглядами.
– Если возникнет хипиш, назад трудно будет пробиваться, – вздохнув, негромко заметил Киса, морща в раздумье лоб. Наверное, сопоставлял количество патронов в наших обоймах с числом встреченных сотрудников Шепота.
– Накрайняк выпрыгнем в окно, – успокоил я соратника. – Всего-то второй этаж. Верно, Цыпленок?
– Плевое дело, – флегматично подтвердил Цыпа, но все же расстегнул две верхние пуговицы своей джинсовой куртки, чтоб освободить руке доступ под мышку к верному двадцатизарядному «стечкину».
В предбаннике – приемной то бишь, – как в натуральном заправском учреждении, – сидела за компьютером миловидная молоденькая секретарша. Судя по сверхсерьезному, сосредоточенному личику, чувству меры в употреблении помады и макияжа, к основному контингенту Шепота – проституткам – она никакого отношения не имела. Либо здорово умело законспирировалась, введя в заблуждение даже такого прожженного доку, как я.
– Как о вас доложить? – смущенно спросила секретарша, стараясь не замечать нахально-пристальных взглядов моих молодых подручных.
– Господин Монах с компаньонами! – доброжелательно-подбадривающе улыбнулся я этому невинному созданию.
Девчушка исчезла за высокой, обитой натуральной кожей
– Григорий Алексеевич примет только вас одного, так как разговор предстоит конфиденциальный. Компаньонов просит подождать в приемной.
– Ничего не попишешь, – не стал я глупо лезть в бутылку. – Отдохните пока, ребята, в приятном обществе очаровательной церберши. Но без лишних вольностей, пожалуйста, с девочкой! Если она мне потом пожалуется на вас – уволю без выходного пособия! Зарубите себе на носу!
Подмигнув мальчикам, чтоб не приняли по наивности мои слова за чистую монету, я повернул бронзовую ручку двери и проник в святая святых офиса.
Ожидал увидеть более солидный интерьер, даже разочаровался децал. Кабинетик занимал менее десяти квадратных метров площади. На стенах банальные обои в мещанский цветочек, из мебели только письменный двухтумбовый стол и несколько круглых кресел-«ракушек» рядом. По ходу, редкий скромняга Шепот либо скуповат до дурости. Никогда бы раньше ни в том, ни в другом его даже не заподозрил. Чужая душа – потемки, как наглядно смог убедиться на данном простеньком примере.
– Привет, брат Монах! – с наигранным воодушевлением просипел Шепот, в знак уважения чуток приподняв свою тяжелую тушу в кресле и протягивая мне руку. Впрочем, тут же плюхнулся обратно, не дожидаясь, пока я тоже приму сидячее положение.
– Привет, Гоша! Ты никак серьезно захворал, браток? Даже встать навстречу старому лагерному кенту сил уже не осталось? Искренне сочувствую, но довожу до сведения – рукопожатия, сидя, не производятся. Это явно против правил этикета. А мы с тобою люди культурные как-никак.
– Ну ты и формалист, Монах! – недовольно скривился Шепот, с трудом выбираясь из глубокого кресла. – Сейчас ништяк?
– Более или менее, – усмехнулся я, пожимая его мясистую теплую ладошку, и, платя Гоше той же фамильярно-мелкой монетой, первым уселся в кресло, закинув ногу на ногу.
– Чай, кофе? – заметно стал исправляться хозяин кабинета, изобразив на лице благодушно-радушную мину. – Может, коньячку? «Наполеончика»?
– Пока не в кайф, – отказался я, отметив про себя, что Гоша не так уж и прост, коли так неплохо информирован даже о моих пристрастиях в напитках.
– Тогда сразу обсудим наши взаимовыгодные партнерские отношения. Согласен?
– Ладушки. Внимательно тебя слушаю, дружище.
Шепот вскинул на меня настороженно-подозрительный взгляд, желая убедиться, что я не иронизирую, но ничего путного прочесть на моей серьезно-спокойной, честной физиономии, ясно, не сумел. Оно и понятно. Лицо Монаха не букварь для дошколят, а как минимум учебник тригонометрии.
– Ну так вот, – волнуясь, собеседник полностью оправдывал сейчас свою кликуху, – раз ты проявил благоразумие и свойственную тебе деловую хватку, мудро согласившись на слияние наших усилий в общем бизнесе, то и доход, полагаю, мы будем делить поровну... Не стану скрывать – да ты и сам отлично в курсе – девочек на меня работает поменьше, чем на тебя. Но, соединив всех «ночных бабочек» под одной крышей, не только я, но и ты, уважаемый Монах, получишь неплохие дивиденды.