Братья Львиное Сердце [перевод Б.Ерхова ]
Шрифт:
Я задрожал. Ничего хуже я и вообразить не мог. Поду мать только! Допустим, ты пленник, сидишь себе в пещере Катлы, и вдруг, откуда ни возьмись, на тебя лезет дракон!
Но Юнатана занимали совсем другие мысли.
— Значит, она вылезла через другой ход, — думал он вслух. — И я должен найти его, даже если придется искать целый год!
Долго нам отдыхать не пришлось. Юнатан не знал покоя.
Мы осторожно приближались ко входу в пещеру. Прогулка по плоской вершине закончилась быстро. Мы уже видели далеко под нами реку, а на другой стороне Нангиялу, ох как же мне захотелось туда!
— Посмотри, Юнатан, — сказал я, — вон та ветла, где мы купались! Там, на другой стороне реки!
Она словно улыбалась нам. Посылала оттуда привет, ласковый привет со светлого берега.
Но Юнатан подал знак, чтобы я молчал. Он боялся, как бы нас не услышали. Мы уже подошли к краю обрыва. Где–то здесь, в каменной стене под нами, висела на петлях медная дверь. Отсюда, сверху, мы ее, конечно, видеть не могли.
Зато увидели часовых. Трех воинов Тенгила. В черных шлемах. Сердце у меня застучало.
Мы подползли к самому краю обрыва, чтобы получше их разглядеть. И если бы они тоже взглянули наверх, то, наверное, наши взгляды встретились бы. Но негоднее часовых по искать! Они и не думали смотреть по сторонам. Сидели себе, играли в кости и в ус не дули. Раз враг не может про никнуть через медную дверь, к чему ее стеречь?
Внезапно дверь распахнулась, и кто–то вышел из пещеры–еще один воин Тенгила! Он вынес пустую миску и кинул ее на землю. Дверь за ним захлопнулась, мы слышали, как он запирал ее.
— Ну вот, свинья накормлена в последний раз, — сказал он.
Воины засмеялись, и один спросил:
— Ты сообщил ему, какой замечательный сегодня день последний в его жизни? И что Катла ждет его вечером, как стемнеет?
— Да. И знаете, что он ответил? «Ну наконец–то!» А по том просил передать от него привет Шиповничьей долине. Что же он говорил? А … «Орвар умрет, но не умрет свобода!» — Поцелуй меня, красотка! Вот что он скажет Катле сегодня вечером. И она ему ответит!
Я посмотрел на Юнатана. Он побледнел.
— Идем, — прошептал он. — Скорее отсюда!
И мы отошли от обрыва тихо–тихо, как только могли, а убедившись, что снизу нас не видно, бросились бежать. И бежали без остановки, пока не очутились возле Грима с Фьяларом.
А потом присел и возле лошадей, потому что не знали, что делать и как быть дальше. Юнатан заметно пал духом, я ни чем не мог утешить его, да и сам приуныл тоже. Я понимал, как он переживает за Орвара. Он ведь надеялся, что сможет помочь ему, а теперь уже не верил ни во что.
— Орвар, незнакомый мой друг, — говорил он. — Сегодня вечером ты умрешь, и что станет после с долинами Нангиялы?
Мы поели хлеба, поделившись с Гримом и Фьяларом. Я с удовольствием глотнул бы оставленного про запас молока.
— Не сейчас, Сухарик, — сказал мне Юнатан. — Вечером, как стемнеет, я отдам его тебе до последней капли. Но не раньше.
Он долго сидел молча, но наконец произнес:
— Я понимаю, бессмысленно искать иголку в стогу сена. Но мы должны попытаться.
– Что попытаться?
— Выяснить, каким образом выбралась из пещеры Катла.
Я видел, что он и сам не верит в эту затею.
— Будь у нас в запасе год, — добавил Юнатан, — тогда на верняка выяснили бы. Но у нас остается только день.
И не успел он это сказать, как мы вздрогнули от неожиданности. В узкой расселине, где мы устроились с лошадьми, возле самой каменной стены росли пышные зеленые кусты. Из–за них–то и вылетела к нам напуганная чем–то до смерти лисица. И прошмыгнула мимо прежде, чем мы успели ее раз глядеть.
— Откуда она вдруг взялась? — удивился Юнатан. — Сейчас посмотрим.
И он исчез за кустами. Я сидел и ждал. Он все не появлялся. Я забеспокоился.
— Где ты, Юнатан? — крикнул я.
Он тут же откликнулся. Он кричал из–за кустов вне себя от радости:
— Знаешь, откуда она выскочила? Прямо из горы! Из горы, Сухарик, из пещеры Катлы! Здесь большая дыра!
Наверное, все было предрешено заранее–давным–давно, еще в незапамятные сказочные времена. Наверное, уже тогда было решено, что Юнатан освободит Орвара и спасет Шиповничью долину. И наверное, какие–то сказочные существа направляли каждый наш шаг, хотя мы об этом и не подозревали. Как же еще нашел бы Юнатан вход в пещеру? И точно в том месте, где остановились мы с лошадьми. Да так же, как я среди всех домов в Шиповничьей долине угадал именно усадьбу Маттиаса!
Скорее всего Юнатан нашел лаз, через который выбралась из пещеры Катла. Что же еще это могло быть? Дыра заметно чернела в каменной стене. Не очень большая. Но в меру широкая, чтобы отощавшая от тысячелетнего сна дракон ша смогла протиснуться через нее, когда она обнаружила, что привычный ее выход загорожен.
И достаточно большая, чтобы в нее могли пролезть мы.
Я подошел и заглянул в черную глубину. Сколько еще там за таилось спящих драконов? Тех самых драконов, которые проснутся, стоит войти туда, потревожить их, а то и наступить в темноте на хвост. Неизвестно!
Я почувствовал на плече руку Юнатана.
— Сухарик, — сказал он, — не знаю, что ждет меня там, в темноте, но я полезу.
— И я тоже, — ответил я дрогнувшим голосом.
Юнатан потрепал меня по щеке указательным пальцем:
— А может, тебе лучше подождать меня здесь вместе с лошадьми?
— Я же сказал: куда бы ты ни отправился, я всюду буду с тобой.
— Да, ты так говорил.
— Потому что я хочу быть с тобой. Хоть в самой адской бездне, хоть в подземном царстве.