Братья по оружию или Возвращение из крестовых походов
Шрифт:
ГЛАВА II
Группа путешественников, проезжая плодородными долинами и живописными холмами, разбросанными между Пуаси и Рильбуазом, медленно и осторожно продвигалась вперед. Во главе процессии можно было заметить несколько тех воздушных платьев, которые, развеваясь по воле ветра, во все века придают нежным созданиям, носящим их, необычайную легкость и еще большее сходство с бабочками, внушая мужчинам страстное желание поймать их в свои сети. И казалось, что только боязнь спугнуть этих грациозных прелестниц заставляла облаченных в доспехи воинов, следовавших за ними, ехать так тихо.
Вся кавалькада состояла человек из пятидесяти, среди которых лишь трое или четверо, судя по их обмундированию, были рыцарями; прочие же выглядели куда скромнее и имели при себе либо мечи и щиты оруженосцев, либо луки и колчаны простых воинов.
Впереди всех на сильной лошади выступал наблюдатель, следом за ним, как мы уже сказали, ехали прелестные всадницы, и замыкал всю группу отряд воинов, не слишком большой, но достаточный, чтобы защитить своих очаровательных спутниц.
Один из рыцарей, в великолепном вооружении, богато украшенном золотой насечкой, и шлеме с необыкновенно красивым пером, время от времени приближался к молодой и прекрасной девушке, ехавшей несколько впереди всех и заговаривал с ней мягким приятным голосом. Он, то спрашивал, не устала ли она, и предлагал отдохнуть, устроив привал, то интересовался, не холодно ли ей. Но чаще он рассыпался перед ней цветастыми комплиментами, касающимися цвета ее лица, губок и прелестных молочно-жемчужных зубок.
Если на первые вопросы со всей возможной учтивостью, односложно и суховато еще отвечала, то что касается комплиментов рыцаря, иногда весьма сомнительных, ответом на них был лишь взгляд больших черных глаз выражавших негодование пополам с прозрением. Впрочем, наш рыцарь был отнюдь не из тех подлинных рыцарей духа, и подобной, в его понимании, безделицей, его было не смутить. В свою очередь дама обратилась к своему спутнику только с одним единственным вопросом: где и когда она встретится со своим отцом. Услышав, что они его найдут пятьюдесятью милями далее, близ Дре, она удовлетворилась этим ответом, по-прежнему храня молчание и по поддерживая попытки рыцаря ее разговорить.
Дорога стала часто поворачивать, следуя изгибам Сены, и просматриваясь лишь до следующего поворота. Рыцарь с сожалением покинул свою прелестную спутницу и подъехал к отряду воинов.
– Не мешало бы удвоить осторожность и выдвинуть вперед разведчиков, – сказал рыцарь и отдал соответствующие распоряжения. – Осмотрительность не помешает, раз мы едем еще по вражеской территории, – продолжил он.
– Эй, Арпельт! Посмотри, не увидишь ли где парома, – крикнул рыцарь. – Да смотри хорошенько. Нам необходимо переправиться как можно быстрее.
– Паром должен стоять за этим мысом, который так зарос густым лесом, – отвечал оруженосец. – Отсюда не далее как полмили. Здесь нет ни села, ни деревни, и никто не помешает нам переправиться.
После этого ответа всадники продолжили движение по дороге, с одной стороны которой рос густой лес, а с другой поднимались высокие холмы.
Рыцарь подъехал к основному отряду, который следовал в нескольких шагах за всадницами, и заговорил со своими воинами.
Неожиданно прямо из леса выехал отряд и с такой быстротой напал на охрану, что сразу отрезал весь конвой от своих прекрасных подопечных.
Можно было решить, что это быстрое отчаянное нападение, не более как безумие, так как весь отряд нападавших состоял из семи человек. Но, видимо, значительное численное превосходство противника их не смущало. Всадник, скакавший во главе с громовым криком: «Де Кюсси, де Кюсси!» как молния обрушился на нашего рыцаря и одним ударом копья выбил его из седла. Оруженосца Арпельта ожидала та же участь, так же как и еще одного из воинов конвоя. Нападавшие сражались с такой храбростью, воодушевляемые своим доблестным предводителем, что и первые же минуты на траве оказалось несколько убитых охранников, а оставшиеся оттеснены в сторону леса. Но замешательство обороняющихся скоро прошло. Несколько рыцарей и воинов, находившихся в авангарде, увидели, что они имеют дело лишь с небольшой горсткой людей. Трое из них тотчас же напали на де Кюсси, в то время как еще один собрал своих, рассеянных внезапным нападением солдат, для организации ответной атаки. Теперь в свою очередь уже сир Гюи должен был отступать и защищаться, что он и делал, с большой ловкостью отражая сыпавшиеся на него удары и временами атакуя одного из противников.
Между тем, девушка, о которой мы говорили, и сопровождавшие ее женщины, двигаясь вперед по дороге, старались побыстрее удалиться от этой неожиданной и кровавой сцены. Однако ехавший рядом с ними стражник, как и они отрезанный от конвоя нападавшими, увидев начавшееся сражение, схватил лошадь молодой леди под уздцы и придержал.
– Госпожа! О, моя госпожа! – воскликнула одна из девиц, сопровождавших даму, – мне кажется, что это сир де Кюсси. Я уверена, что слышала именно его военный клич, к тому же я узнала его пажа Эрмольда де Марея, который только что сбил с лошади воина в два раза больше себя. Да ниспошлет им Господь победу! – продолжала простодушная девица.
– Молчи, глупая, молчи! – отвечала дама, повернув голову, и стараясь лучше разобраться в доносившемся до них шуме сражения.
– Да, они приближаются сюда, – проговорила дама и, обернувшись, обратилась к солдату, державшему повод ее лошади: – Отпусти лошадь, солдат! Оставь мою лошадь, говорю я тебе!.. Жалкий раб! Как ты смеешь удерживать меня против моей воли? Ты будешь горько раскаиваться, какая бы сторона ни одержала победу.
Но на солдата, видимо, получившего на этот случай соответствующие инструкции, ни угрозы, ни просьбы не произвели никакого действия, и это стоило ему жизни. Спустя мгновение из-за поворота появился де Кюсси и мощным ударом, направленным в шлем рыцаря, находившегося перед ним, поверг того на землю. Оторвав свой взгляд от поверженного, он поднял голову, посмотрел на девушку и ее свиту и закричал:
– Бегите, Изидора, бегите! Вы в руках предателей! Поезжайте направо; там на горе стоит замок, где вы сможете укрыться.
Только тут он заметил солдата, державшего за повод лошадь Изидоры, и старавшегося, развернув лошадей, поставить девушку между собой и де Кюсси. С быстротой молнии сир Гюи развернул коня, одновременно уклонившись от удара противника, и одним скачком оказался около Изидоры. Нужно было иметь мужественную душу и твердую руку, чтобы решиться нанести удар солдату, находившемуся вплотную к любимой женщине. Однако де Кюсси решился: меч просвистел в воздухе и пал как раз между шеей и плечом несчастного. Выпустив повод солдат трупом свалился с лошади рядом с Изидорой.
– Бегите, Изидора, бегите! – повторил сир Гюи, разворачивая своего коня, чтобы оказаться лицом к двум рыцарям преследовавшим его. – Бегите направо, в замок на горе, – в последний раз прокричал Кюсси, вступая в новую схватку.
Изидора не заставила повторять предложение в третий раз. Она подстегнула свою лошадь и быстро поскакала направо, в то время как де Кюсси сдерживал нападавших, напрягая для этого все свои силы. Его беззаветная храбрость в сочетании с опытом воина, помогли Изидоре скрыться; однако де Кюсси не питал иллюзий, что сможет долго с успехом противостоять многочисленным противникам, храбрость и опыт которых не многим уступали его собственным, а их вооружение ничем не отличалось от его. Все, что он мог сейчас сделать, это собрать воедино силы своего маленького отряда; и ему это удалось. Довольный уже тем, что удалось освободить Изидору, он вместе с горсткой храбрецов, отчаянно защищаясь, начал медленное отступление, сдерживая нападавшего противника и давая тем самым Изидоре дополнительное время скрыться. Однако перед лицом многочисленных врагов, к тому же знавших, что они сражаются на чужой территории и не могут терять ни минуты времени, это отступление становилось очень затруднительным.