Брайтон-Бич опера

Зернов Леонид

Когда вы так сильно хотите чего-то, что готовы это украсть,

Это самое дно.

Когда вы уже сыты всем этим по горло,

Потому что вам хочется кричать от злости,

Но от грусти у вас льются слезы —

Это самое дно.")

— Только попробуйте сказать мне, что это не про Германна, — говорю я. — И это тоже.

Эминем поет второй куплет, который начинается словами «Му life is full of empty promises and broken dreams»("Моя жизнь полна пустыми обещаниями и разбитыми мечтами"), а заканчивается так: «Cause all you need ts bucks to be the man» ("Потому

что для того, чтобы быть мужчиной, нужны только деньги").

— Слышите? — говорю я. — «All you need is bucks to be the man» — в этом смысле с пушкинских времен ничего не изменилось. А это разве не про Германна? «I want the money, the woman, the fortune, the fame» ("Мне нужны деньги, женщина, удача, слава»). — Я нажимаю нa «Паузу» и повторяю вслед за Эминемом, чтобы подчеркнуть, что это как будто прямо о Германне написано. — Только Германн думал решить свои проблемы при помощи карт, а у героя Эминема нет ничего, кроме пистолета. Впрочем, и Германну тоже пришлось прибегнуть к помощи оружия, хотя на курок он так и не нажал. «Means I ain’t burning in hell scorching in flames» ("Значит, не гореть мне в аду, корчась в огне"). А это надо с прямо противоположным знаком понимать. то есть именно так, что ему предстоит как раз в аду гореть и в огне гееннском корчиться. Потому что ключевой момент в «Пиковой даме» — это тот, когда Германн, умоляя графиню открыть ему три карты, говорит ей, что если её секрет связан с каким-то грехом, то он готов взять его на себя. Этим он решает свою судьбу, да и судьбу Лизы, кстати, тоже.

Я опять обвожу взглядом моих онемевших от изумления учеников и включаю музыку, повернув ручку громкости до предела. Снова начинается мой любимый припев:

— That’s Rock Bottom, — уже не поет, а утверждает Эминем. — When this life makes you mad enough to kill —

That’s Rock Bottom.

When you want something bad enough to steal —

That’s Rock Bottom.

When you feel that you’ve had it up to here

cause you mad enough to scream

but you sad enough to tear —

That’s Rock Bottom.

Дослушать песню до конца мы не успеваем, потому что дверь в класс с шумом распахивается и на пороге возникает директор школы мистер Файнстайн.

— Что здесь происходит? — кричит он, пытаясь заглушить им же самим недавно приобретенные новые колонки, о которых он с такой гордостью рассказывал мне в тот день, когда показывал школу и давал советы, как обращаться с учениками. — Выключите немедленно это безобразие!

Я нажимаю на кнопку «Стоп» и понимаю, что меня ждут большие неприятности.

— Привет, — вспыхивает окошко ICQ на Дашином компьютере. — Узнала меня?

— Не большая загадка, — печатает в ответ Даша. — Тут же имя твоё стоит. Сергей.

— Помнишь меня?

— Помню.

— Скучала?

— Очень. Прямо спать не могла.

— Напрасно иронизируешь. Я вот скучал.

— Сильно?

— Сильно.

— Почему?

— Ну почему люди друг по другу скучают? Хочу тебя увидеть.

— Ты же видел. Я же тебе фотку посылала.

— Это не то. Хочу живьём увидеть.

— Зачем?

— Ты красивая.

— Красивых много.

— Да, много. А такая, как ты, одна. Как жених твой поживает?

— Нормально.

— Часто встречаешься с ним?

— Не очень. Он работает. Я учусь. И работаю тоже. Времени нет совсем.

— А на меня найдешь время?

— Не знаю. Я подумать должна.

— Ну хорошо. Думай. Только не очень долго.

— Я быстро не умею.

— Хорошо. Я подожду.

— О’кей.

— Береги себя, Даша. И не бойся ничего.

— Уже подумала, — печатает Даша, но окошко ICQ гаснет.

Сергей отключился, не успев прочитать её ответа.

Смена у Игоря заканчивается в десять часов вечера. По ночам он пока всё-таки ездить боится — достаточно всякой грязи за день видит, чтобы ещё в ночные истории ввязываться. Хотя ночью, говорят, заработать больше можно — машин мало, конкуренция минимальная, да и пассажиры часто пьяные ездят, на чай хорошо дают.

Когда Игорь подъезжает к базе, где ему предстоит сдать машину и дневную выручку, он видит стоящего у входа в их «Car Services» Пола — сына Илюшиного троюродного брата Максима, с которым он познакомился в самый первый день своего пребывапия в Америке, когда прямо с аэродрома совершенно неожиданно вместе с Ильей и его семейством попал к ним в гости. Пола вообще-то родители Пашей назвали, но он в Америке себя переименовал.

Припарковав машину, Игорь вылезает из нее и говорит Полу:

— Подождешь меня? Мне надо деньги сдать.

— Никаких проблем, — говорит Пол, закуривая. — Только не тяни особенно. Они там ждать не любят.

Игорь возвращается довольно быстро — Пол даже не успевает докурить свою сигарету.

— Куда идём? — говорит Игорь.

— В «Эдем». Тут недалеко.

Вечером, с наступлением темноты, Брайтон быстро пустеет, и трудно поверить, что днем тут кипит такая бурная жизнь. Людей на улицах практически нет, только огромные горы отбросов около многочисленных продуктовых магазинов и ресторанов.

В отличие от фасадов с опущенными железными решётками и погашенными витринами, «Эдем» как раз освещён очень хорошо. Развешанные на нем к Рош-Хашане разноцветные лампочки перемигиваются друг с другом, а из-за закрытых дверей доносится какая-то удалая попсовая песня.

Игорь и Пол заходят внутрь, но направляются не в ресторанный зал, а к ведущей вниз лестнице. Около неё стоят два внушительного вида хлопчика, но Пола здесь, похоже, хорошо знают, и их никто не останавливает. ‹

Пройдя два темных пролета, они оказываются перед массивной железной дверью, в которой на стук Пола открывается небольшое окошко.