Брайтон-Бич опера
Шрифт:
— Понимаетть, — говорит Алик, — я с годами пришел к выводу, что это самая лучшая позиция. Мне достаточно в Совке мозги промывали, чтобы я кому-то теперь верить мог. Все ведь врут. Каждый свои интересы преследует. кто-то хочет войска в новом регионе разместить, кому-то нефть чересчур дорогой кажется, кто-то под шумок этот мегатонный счёты с конкурентами сводит. Как я, сирый и убогий, могу в этом разобраться? По-моему, любой нормальный интеллигентный человек вслед за Сократом может — и даже обязан — повторить: «Я знаю только то, что я ничего не знаю». Разве нет?
—
— Интересно мне, — говорит Алик. — Но это не значит, что я что-то окончательное миру объявить могу. Сколько уже мы слышали такого. Сначала про светлое будущее всего человечества. Потом про демократию и свободный рынок. Тоже лажа какая-то гнилая оказалась. Так что остается-то? Да и кто я такой, чтобы утверждать, что мне открыт смысл истории?
— Ну, со смыслом истории всё как раз понятно, — говорит Илья. — Я ещё в Москве как-то работу на эту тему написал и теперь с ужасом смотрю, как всё, что я там предсказал, сбывается потихоньку.
— Что именно? — говорю я.
— Ну, я тогда новый метод исторического прогнозирования предложил, — говорит Илья, — и очень условно назвал его ретроспективным.
— Ретроспективное прогнозирование — это оригинально, — говорит Алик. — Может, выпьем ещё?
— Перестань, — говорю я. — Дай человеку договорить. Интересно же.
— Я же сказал, что «ретроспективное» — это условное название. Просто финальный результат истории — он ведь известен. Он во всех религиях примерно одинаково описан и повсюду с небольшими вариациями представлен как конец света. Полный Армагеддон.
— Ты разве верующий? — удивлятось я.
— Смотря что верой называть, — говорит Илья. — Знаешь, как говорят, в окопах атеистов не бывает? Так вот, у меня сейчас именно такое ощущение.
— Какое? — говорю я.
— Ну хорошо, — говорит Илья. — Давай чисто гипотетически христианскую версию дальнейшего развития событий возьмём. Как наиболее всем нам известную и понятную. В Апокалипсисе, как известно, описан приход и воцарение на Земле антихриста, которому должны поклониться всё народы. Эту конечную точку мы берем за отправную и начинаем раскручивать историю в обратном направленни, чтобы понять, какие события должны произойти, какие условия должны быть соблюдены для того, чтобы данный результат стал возможным.
— И какие же? — говорит Алик.
— Тут одна большая загадка есть, — говорит Илья. — Христианство сегодня, конечно, уже не то, что прежде. Особенно на Западе. Ho тем не менес сотии миллионов людей называют себя христианами, хотя бы раз в жизни читали Евангелие и верят, пусть с существенными отклонениями от первоначальной доктрины, но всё же верят, что Христос есть Сын Божий. Как же, спрашивается, они смогут принять антихриста и поклониться ему? Среди них ведь немало и фундаменталистов так называемых, которые постоянно эсхатологическими вопросами занимаются. Эти люди всю свою жизнь живут в ожидании Армагеддона и Второго пришествия. Как же они антихристу подчинятся?
— Ну, значит, не подчинятся, — говорит Алик.
— Нет, — говорит Илья, — во всех книгах написано, что почти всё подчинятся. В Евангелии сказано: «Сын Человеческий, придя, найдет ли веру на Земле?» Из этого вопроса уже прямо следует, что не найдет. Что к моменту Второго пришествия истинно верующих почти что и не останется, все почти антихристу поклонятся. Исключения будут, конечно, но не сотни же миллионов. И раз уж мы эту версию рассматривать взялись, то давайте последовательными будем.
— Давайте, — говорю я.
— Так вот, — говорит Илья. — Есть только один вариант, при котором сотни миллионов людей, которые о приходе антихриста и о природе его предупреждены, тем не менее согласятся на его власть. Это только в том случае возможно, если предшествовать всему этому будут такие страшные беды и несчастья, что приход этот покажется им всем величайшим благом и избавленисм. То есть: сначала жизнь людей на Земле превратят в ад, а потом явится тот, кто всё наладит и устроит, и тогда измученное человечество встретит егo не со страхом, а с благодарностью. Логично пока?
— Логично, — говорю я.
— Это могут быть техногенные катастрофы, — говорит Илья. — Вот, например, посмотри, что из экологии делают. Полезная вроде наука, а превратили её в инструмент для устрашения человеков. Хотят всех убедить, что никакому правительству, никакому народу в одиночку с дырами озоновыми не справиться. Надо якобы всем вместе объединиться. И тогда придёт тот, кто эти дыры заштопает. Понимаешь?
— Понимаю, — говорю я, но, наверное, как-то не очень уверенно.
— A ещё лучше война, — говорит Илья. — Желательно мировая. Желательно термоядерная. Желательно с такими жертвами и разрушениями, чтобы ни у кого не могло возникнуть сомнений в том, что остановивший эту бойню и есть истинный спаситель мира. В самом прямом и буквальном смысле слова.
— Ну, так это когда ещё будет? — говорит Алик. — Если будет вообще.
— Да, сроков никто не знает, — говорит Илья. — Это и в Евангелии чёрным по белому написано. Но подготовка идет полным ходом.
— В каком смысле? — говорю я.
— Опять же в самом прямом и буквальном, — говорит Илья. — Из всех пророчеств известно, что антихрист воссядет в восстановленном Иерусалимском храме и именно оттуда будет в течение трёх с половиной лет, до Второго пришествия Христова, управлять миром.
— Hy и что? — говорю я.
— А то, — говорит Илья, — что Храм этот должен быть восстановлеи на том же самом месте, где он когда-то стоял. Его, в точном соответствии с пророчествами Христа, римляне разрушили. И ещё Юлиан Отступник его отстроить пытался, но стены рухнули и похоронили всех рабочих под собой. Не время тогда ещё было, значит.
— А сейчас время? — говорю я.
— Вот этого действительно не знает никто, — говорит Илья. — Но Институт Храма в Иерусалиме уже есть. Там вовсю идут работы над восстановлением одеяний священнослужителей, культовой утвари и посуды. Вы про рыжую корову слышали что-нибудь?