Бразилия и бразильцы
Шрифт:
Со временем она превратилась в тихий поселок, вплоть до последних лет забытый и заброшенный.
После открытия золотых россыпей и алмазных месторождений в окрестных горах именно Вила-Рика стала центром этой новой бразильской лихорадки. Через Вила-Рику шли в Рио караваны с драгоценностями. На добытое здесь золото отстраивался разрушенный землетрясением 1755 года Лиссабон. Звон золота привлекал в Вила-Рику не только мастеров горного дела, авантюристов и самодеятельных старателей, жаждавших легкого и быстрого обогащения. Сюда спешили за своей долей и слуги господни: иезуиты и бенедиктинцы, францисканцы и доминиканцы. И каждый орден, каждая община, каждое «братство» стремились воздвигнуть
Привязав к одной руке молоток, а к другой — зубило, Алейжадиньо продолжал работать, скрываясь от людей, стыдясь своего уродства. Скульптуры, барельефы, фрески, резной орнамент алтарей, создаваемые этим великим художником, стали самым выдающимся памятником бразильского искусства XVIII столетия. А самым потрясающим взлетом его творчества ученые считают скульптурный комплекс у храма в городке Конгоньяс, неподалеку от Ору-Прету, — статуи двенадцати пророков.
Двенадцать скульптур, двенадцать образов. Кажется, что художник, собрав последние силы, вложил в них свою душу, отдал им гаснущее в собственной груди тепло. Усталые и грустные, гневные и мятежные, они словно размышляют о смысле жизни, о ее жестокости, о человеческой несправедливости, о неотвратимости конца и о том, что все-таки придет час и, свершится правосудие. И пусть боятся этого часа, этого дня дьявольские силы и греховные страсти, живущие в душах людей.
Только совсем недавно бразильцы открыли для себя величие гения Алейжадиньо. Ученые начинают изучать его наследие. И в забытый и заброшенный было Ору-Прету началось паломничество поэтов и художников, ученых и туристов.
До сих пор выявлена лишь ничтожная часть работ Алейжадиньо. По храмам и церквушкам Минас-Жерайса, по частным коллекциям рассыпана масса не опознанных еще шедевров. Но и те работы Алейжадиньо, что уже опознаны и взяты на учет, медленно гибнут, разрушаясь под действием солнечных лучей и тропической влажности, истеричных богомольцев и туристов, варварски обращающихся с безнадзорными памятниками безвозвратно ушедшего прошлого.
Ночуем мы в Белу-Оризонти — столице штата Минас-Жерайс. Это один из самых молодых городов Бразилии: его строительство началось в 1893 году. Не мудрствуя лукаво, архитектор Аарон Рейс расчертил городской проект на квадраты, пересеченные диагоналями. Получилось нечто напоминающее план Вашингтона. Геометрическая паутина улиц и переулков, пересекающихся либо под прямыми углами, либо под углами сорок пять градусов.
Этот город, суматошный, шумный, быстро возвращает путника из тихого очарования старины Ору-Прету в динамичный суетливый мир наших дней. Многоэтажные здания банков и отелей, поток автомашин, всполохи световой рекламы, калейдоскоп вывесок адвокатских контор, промышленных фирм, акционерных обществ.
Когда мы выезжаем на следующий день из Белу-Оризонти, еще довольно долгое время на автостраде ощущается биение пульса большого города. Мы обгоняем грузовики с рудой, оборудованием, механизмами, навстречу мчатся автобусы с рабочими, могучие
Постепенно шоссе пустеет и выравнивается. Горы Минаса начинают уступать место обширному плоскогорью, раскинувшемуся на тысячи километров в центре Бразилии.
На двухсотпятидесятом километре минуем виднеющееся слева от шоссе большое водохранилище с одной из крупнейших гидроэлектростанций страны Трес-Мариас. Чем дальше в глубь страны, тем спокойнее становится автострада. Меньше машин, все реже попадаются бензоколонки и мотели.
Во второй половине дня мы пересекаем границу штатов Минас-Жерайс и Гояс. Последние километров триста до столицы автострада вытянулась, как стрела. Пологие спуски в долины рек и столь же незаметные подъемы не беспокоят водителя.
По обе стороны тянется бесконечная буро-красная саванна, поросшая жесткой травой и редким кустарником. Указателей на шоссе все меньше и меньше. Центральная Бразилия только начинает просыпаться от многовековой спячки. Изредка мелькает на горизонте россыпь белых домиков. Иногда покажется скотоводческая фазенда: усадьба, колодец, небольшой сад, скотный двор.
Указатель «Кристалина» означает, что до столицы — рукой подать. Этот поселок знаменит богатыми россыпями полудрагоценных камней. Еще через сотню километров, когда уже совсем темнеет, на горизонте вспыхивают огни Бразилии.
Еще с начала прошлого века в Бразилии шли разговоры о том, что необходимо перенести столицу в глубинные районы страны. В 1922 году на Бразильском нагорье, на высоте 1172 метров над уровнем моря были даже начертаны границы будущей столицы. С тех пор на картах Бразилии появился цветной четырехугольник с надписью: «Будущий федеральный округ». Но только в сентябре 1956 года президент Жуселино Кубичек принял решение о строительстве новой столицы.
Из 26 представленных специальной комиссии проектов был отобран разработанный известным градостроителем Лусио Коста план, названный «Пилото». Любопытно, что архитектор не намеревался участвовать в конкурсе, а просто показал комиссии карандашный набросок своей идеи, предлагая ее как один из возможных вариантов проекта будущей столицы. Этот набросок изображал самолет, в фюзеляже которого размещался район административных и общественных зданий, а в крыльях — жилые массивы.
Смотрю на уходящие к горизонту светло-серые массивы жилых кварталов города Бразилии, на причудливые белые дворцы, украшающие площадь Трех властей, на широченные ленты автострад, пересекающие друг друга по эстакадам и завивающиеся в геометрически четкие восьмерки, — и мне не верится, что совсем недавно здесь не было ничего, кроме бесплодных сертанов. Этот город, не похожий ни на один другой, со зданиями, напоминающими творения марсиан, воздвигнутыми в красной пустыне, в свое время вызвал во всем мире сенсацию. Со временем интерес, естественно, поостыл. Однако город-самолет продолжает поражать каждого, кто впервые воочию увидит его.
На самом носу «самолета» находится знаменитая площадь Трех властей, вокруг которой расположены дворцы президента, верховного суда и конгресса. Наибольшее впечатление производит здание конгресса: два устремленных ввысь узких небоскреба и под ними — громадная платформа с двумя полушариями. В одном из них находится зал заседаний палаты депутатов, в другом — сенат.
От площади Трех властей вдоль «фюзеляжа» идут два ряда строгих светлых параллелепипедов. Это — здания министерств. За ними, ближе к центру, находится величественный конусообразный кафедральный собор и пирамидальная громада городского театра с двумя зрительными залами.