Бразилия и бразильцы
Шрифт:
А тем временем завершается первая сделка:
— Тысяча пятьсот? Восхитительно, чудесно! Кто больше? Никто? Напрасно. Это отличная корова, одна из лучших в сегодняшней партии скота, стоит гораздо больше, и вы, уважаемые господа, понимаете это не хуже меня! Итак, тысяча пятьсот? Тысяча пятьсот — раз! Тысяча пятьсот — два! Тысяча… Ага: тысяча шестьсот, спасибо, сеньор, вы очень любезны! Тысяча шестьсот — это цена, которую можно дать за теленка, а тут — сеньор имеет шанс купить теленка вместе с его мамашей, да, да, сеньоры! Итак, тысяча шестьсот — раз! Тысяча шестьсот — два! Никого больше?.. Ну, хорошо: тысяча шестьсот — три!!!
Молоток падает на дирижерский пюпитр.
— Продано за тысячу шестьсот крузейро! Поздравляю вас, сеньор, вы сделали превосходную покупку.
На трибунах
…А, потом, ближе к вечеру, когда аукцион окончился, его организаторы закатили грандиозный банкет для всех, кто был в этот день на торгах — кто продавал, кто покупал и кто просто глазел на это грандиозное торжище лучшего в Бразилии скота.
В громадных рвах тлели центнеры древесного угля, на гигантских вертелах медленно вращались истекающие жиром окорока. За врытыми в землю длинными столами восседали две тысячи проголодавшихся и истомившихся участников и гостей аукциона. Им подавали чураско — самое традиционное бразильское блюдо, нечто вроде грузинского шашлыка. От приносимых на столы прямо на вертелах гигантских кусков шипящего мяса гости отрезали длинными ножами порции по вкусу и, обваляв полусырую говядину в фарофе — муке грубого помола из маниоки, — отправляли ее в рот.
Вот тут мы и познакомились, пожалуй, с самым типичным из сегодняшних гаушо — главным поваром этого празднества 48-летним Марио Пинейро. Да, это был настоящий гаушо, хотя он и не совсем соответствовал фольклорному образу, воспетому: в старинных песнях и изображенному на цветных открытках, что продаются в газетных киосках и сувенирных лавках Порту-Алегри.
Марио, разумеется, знаком с трудным ремеслом гаушо. Он умеет скакать на лихом скакуне, набросить лассо на молодого бычка, распотрошить барана и зажарить источающий аромат чураско. Но скакуна у него нет, да и скакать ему некуда и некогда, поскольку работает он каменщиком в префектуре да подрабатывает иногда поваром, как на сей раз. Безземельный батрак, гаушо без скакуна, задавленный вечной нуждой и борьбой с лишениями и невзгодами. Из восьми его детей пятеро умерли, не дожив до года. Остальные трое уже взрослые, они давно покинули отчий дом и зарабатывают на жизнь перегоном скота из удаленных поместий Риу-Гранди-ду-Сул на бойни Порту-Алегри.
Долго беседовать с Марио не удалось: извинившись, он заспешил к своим необъятным жаровням. Вечер мягко опускался на верхушки эвкалиптов, под которыми стояли столы. Трапезу услаждала веселая полька «Сан-Хуан», вселявшая в сердца продавцов и покупателей надежду, что никто не продешевил и никто не купил свою телку втридорога. Все казалось простым и легким. Никто не вспоминал о «Делтеке» и прочих болячках.
Воспоминания о Риу-Гранди-ду-Сул хочется закончить рассказом о… цветах. Несколько последних лет в апрельские дни, накануне дня рождения Владимира Ильича Ленина, среди букетов и венков, возлагаемых к подножию Мавзолея на Красной площади, можно было увидеть скромную пунцовую розу. Каждый год такая роза пересекала материки и океаны, принося на прохладный гранит Мавзолея тепло дружеских сердец из бескрайней южноамериканской пампы. Она была сорвана с куста, посаженного заботливой женской рукой под окном маленького деревянного домика в рабочем предместье Порту-Алегри. Перед домом — небольшой палисадник, выходящий на улицу, мощенную грубым булыжником. По улице бегают детишки, гоняя футбольный мяч. Вдали слышны гудки автобусов дальнего следования, идущих в Монтевидео, Рио-де-Жанейро, Сан-Паулу. А здесь, в доме — тишина и покой. На стареньком радиоприемнике — фотография В. И. Ленина в самодельной рамке.
Мы побывали у хозяйки этого дома Америс Машадо Силвейра, немолодой уже женщины, жены почтового служащего. Мы беседовали с ней о жизни, о наших семьях. О Бразилии и Советском Союзе. О передачах Московского радио, которые семья Америс слушает каждый вечер. О Москве, где эти люди всю жизнь мечтали побывать, но, по всей вероятности, этой мечте уже не суждено осуществиться. Медленно ползет магнитная лента, записывающая взволнованный рассказ Америс Силвейра:
— Я родилась в бедной семье. Мать моя давно приехала в Бразилию из России. А отец был бразильцем — бедным крестьянином из провинции Палмарес-ду-Сул, который всю жизнь искал свое счастье, да так и не нашел. Я, к сожалению, не сумела получить образования: не было средств. Только смогла выучиться читать и писать. А когда мне исполнилось двадцать лет, вышла замуж за такого же крестьянина-бедняка, каким был мой отец. Мой муж пытался прокормить семью, выращивая рис на крохотном клочке земли. Но ничего из этого не получилось, и в поисках лучшей доли мы переехали сюда, в Порту-Алегри. Казалось, в большом городе человек сможет как-то устроить свою жизнь. Но это только казалось… Наша жизнь проходит здесь в той же борьбе и с теми же лишениями, что и там, в деревне. Разве можно нормально жить на четыреста с лишним крузейро, которые получает мой старик в своем почтовом агентстве?.. Он работает, а я занимаюсь воспитанием двух сыновей, стираю, готовлю, шью. Все стараюсь делать своими руками, чтобы как-то сэкономить наши скудные средства.
Я спрашиваю у Америс, каким образом и когда она узнала о В. И. Ленине?
— Было это лет двадцать назад. Мне рассказал о нем отец. Он говорил о Ленине и о вашей великой стране с таким восхищением, что я заинтересовалась и начала читать о Владимире Ильиче и о Советском Союзе все, что могла достать. К сожалению, у нас, в Бразилии, очень трудно найти книги о Ленине. Но я искала и все-таки находила статьи о вашем вожде в газетах и книжках.
Вы хотите знать, что меня больше всего восхищает в этом человеке? Его доброта, человечность. Я поняла, что он посвятил свою жизнь беднякам. Таким, как мы. Бедствующим и обездоленным людям всей земли. И мы никогда этого не забудем…
В 1969 году Московское радио обратилось к радиослушателям всего мира с просьбой прислать письма, посвященные предстоящему в 1970 году 100-летию со дня рождения В. И. Ленина. Решила написать и Америс.
— Московское радио просило нас рассказать о влиянии идей Ленина на жизнь и революционную борьбу в наших странах, — говорит Америс. — Я, конечно, не могла по-научному ответить на этот вопрос. Я — простая женщина и ответила то, что чувствовала сердцем своим: мы любим Ленина и благодарим его за все, что он сделал для нас. И мы верим, что скоро весь мир, в том числе и наши страны — страны Латинской Америки, пойдет по пути, который он предвидел. Потому что его учение, его мысли и идеи оказывают громадное воздействие на всех нас — на простых людей, на рабочих, тружеников, на угнетенных и бедняков…
Я попросил Америс рассказать историю куста роз под окнами ее домика.
— Я давно посылала розы в Москву с просьбой положить их у саркофага Ленина на Красной площади. Мне очень хотелось самой побывать в Москве и поклониться Мавзолею, но так и не удалось осуществить эту мечту. Долго я искала семена пунцовых роз — цвета ленинского знамени. В конце концов я нашла их и вырастила этот куст в саду. Я решила посылать каждый год по одной розе с этого куста. Не только от меня, не только от моей семьи, но и от всех моих земляков — гаушо, от всех простых людей моего родного штата.
Получив в дни празднования 100-летия со дня рождения В. И. Ленина розу из Порту-Алегри, сотрудники бразильской редакции Московского радио заказали большой венок. На его ленте была сделана надпись: «В. И. Ленину от Америс Силвейра». Этот венок был возложен у подножия Мавзолея рядом с пунцовой розой из Порту-Алегри. Операторы телевидения засняли церемонию возложения венка и розы к Мавзолею и послали эту пленку в подарок Америс и ее семье. Об этом подарке из Москвы Америс Силвейра не может вспоминать без слез.
Прощаясь со мной, Америс, волнуясь, говорит:
— Я желаю счастья всем вам, наши дорогие советские друзья. Всему вашему замечательному народу я желаю успехов в жизни и во всех ваших делах! И еще прошу передать мой сердечный привет моим подругам из Московского радио, голоса которых я каждый вечер слушаю. Будьте счастливы!.. Будьте всегда счастливы, друзья мои!..
Провожая нас, она выходит на порог и долго-долго машет рукой вслед нашей машине, исчезающей за поворотом дороги. Женщина с грустными глазами на рано постаревшем от тяжелой работы лице. Рядом с ней тихо колышется на легком ветру обремененный тяжелыми пунцовыми цветами розовый куст.