Бразильский вояж
Шрифт:
Ник нащупал рукоять кинжала. Это немного успокоило его, но не помогло найти выход,
— Пошли в переулок. Может, кого встретим и попросим указать хоть церковь, где священник мог бы нам помочь.
— Ты вряд ли тут найдёшь церковь, Ник. Тут живут одни туземцы. Все португальцы проживают за стенами города.
— Да, ты права. Тогда пошли куда-нибудь, где поменьше домов. Поищем место для отдыха хотя бы. Нам не до сна. Ещё кому в лапы попадём.
Он чувствовал страх и растерянность сестры, но успокаивать не стал, а направился ниже, ближе к морю.
Обошли место,
— Давай посмотрим, можно ли устроиться в лодке, — предложил Ник.
— Как в лодке? А хозяин увидит!
— На рассвете и мы покинем её. Надо же где-то приклонить голову. Ты и так уже едва стоишь на ногах.
— На себя больше смотри, Ник! — оскорбилась Хелен, но пошла за братом.
— Вот лодка стоит поблизости от берега. Давай я тебя перенесу, а то намочишься и не заснёшь от холода. А я разденусь. Темно ведь.
Ник спрыгнул с пристани. Вода доходила до пояса. Он прошёл до лодки, вернулся, проговорив тихо:
— Давай на руки! Можно добраться до лодки. Подбери подол, а то замочишь!
Лодка оказалась небольшой, но почти сухой. На носу Ник нашёл немного места и сказал сестре:
— Постели тут все, что можно, и ложись. Я буду рядом. Рано утром мы уйдём на берег. Лишь бы прилив не оказался слишком высоким.
Хелен послушалась брата и уже через четверть часа крепко спала. В то же время Ник никак не мог заснуть, вспоминая нападение и ограбление. Должен был признаться, что купец был прав, обещав не трогать сестру. А ведь мог легко это осуществить. Так что он должен благодарить его за оказанную милость. И эта мысль ещё сильнее всколыхнула его ярость и жажду мести.
Но молодой организм не мог долго сопротивляться волне сна. Он тоже заснул и проснулся, когда лодка закачалась от волн прилива. Была полночь, и уровень воды повышался, колыхая лодку. Было темно, жутковато, но он прислушался и успокоился, хотя беспокойство и страх не покидали его до самого утра. Они с сестрой подтянулись в лодке к пристани и оказались на берегу. Рыбаки уже неторопливо готовились выйти в море. На странную пару посматривали с удивлением и неприязнью. Некоторые с дурными намереньями.
— Сахиб, — обратился Ник к одному из рыбаков. — Когда откроют ворота города? Нам надо побыстрее попасть туда.
Тот оглядел мальчишку, но ответил нехотя, признав в нем белого:
— Как рассветёт. Это через час примерно.
До ворот можно было дойти за четверть часа, но дети не спешили. А Хелен заметила с беспокойством:
— Ник, я вчера укладывалась спать, и мне показалось, что в вещах кто-то копался. Я это обратила внимание ещё когда собиралась на берег, но внимания не обратила. А в лодке опять так показалось.
— Пропало что? — спросил брат без особого интереса.
— Вроде ничего, но странно и неприятно.
— Забудь. Раз ничего не пропало, то и горевать нечего. Есть охота, и я б ещё поспал хоть пару часов. Да нет возможности. Надо бы тебе одеться в мужской наряд, Хел.
— Я бы тоже поела. Да ещё рано и нигде ничего ещё не продают. На базар бы пойти. Наверняка кто-то уже продаёт. Спросить бы, где он.
Эта мысль понравилась Нику, и он скоро узнал, где базар. Народу там было ещё немного, но перекусить они сумели. Ник заранее приготовил несколько фанамов, которые и истратил на завтрак. Поели лепёшек с мясом утки на листе банана, умяли кусок рыбы, и купили два кокоса с соломинкой и обрубленной частью ореха.
— Как раз и ворота должны быть уже открыты, — проговорил Ник, довольный и отяжелевший. — Пошли, а то на нас уже поглядывают с подозрением. — Может, ещё риса с мясной подливкой поедим, а?
— Мне хватит, а ты можешь и риса поесть. Денег хватит у тебя?
Ник кивнул и купил горсть риса на свежем зелёном листе. Все ели руками, и это никого не удивляло, как и самих детей. Они привыкли к такому приёму пищи.
В городе они долго бродили, высматривали всё, знакомясь и примечая. Ближе к полудню опять перекусили, и Хелен сказала:
— Я уже устала бродить, Ник. Надо успеть найти пристанище, а то и до ночи не успеем. Где искать его?
— Теперь и будем заниматься этим делом. Кстати, тебе надо немного сменить имя. Твоё звучит слишком на английский лад. Теперь ты будешь Еленой. Это просто, верно?
Девочка согласилась, и они вышли из таверны.
— Ты прислушивайся к говору, Елена, — улыбался Ник, идя и поглядывая на хижины туземцев и дома португальцев. — Нам надо поскорее освоиться с этим.
Лишь часа за два до заката им посчастливилось найти небогатый дом, где хозяйка согласилась отдать им маленькую комнатку за фанам в день. Это довольно дорого, но больше искать сил не осталось.
Оставшись одни, брат с сестрой огляделись, а Хел заметила тихо:
— Я и не думала, что можно жить в такой комнате, Ник. Богатая женщина, наверное. И как она поняла тебя, когда ты договаривался?
— Относительно богатства я не уверен, Хел, здесь полно старых богачей, у которых почти ничего не осталось от прежних времён.
— А чего они обеднели? — не унималась Хелен, продолжая оглядывать комнату со старинной мебелью и даже двумя картинами на стенах.
— Мне об этом говорили ещё в Сурате. Считают, что португальцы так понадеялись на свои богатства, что перестали ими заниматься. Вот со временем у них оно и исчезло. Проели, прокутили, а делами не занимались. Остались теперь одни бывшие богатеи без средств, но с гордостью.
— И эта бабушка такая же?
— Не знаю, но уверен, что именно так. Мы будем искать новое жилище. Подешевле, а то долго так нам не протянуть. — Ник важно смотрел на сестру, словно отец или взрослый человек. — Хел, ты не забыла, где у нас зарыт клад отца?
— Нет, что ты! Как можно. А разве ты его не взял сюда?
— Взял, но далеко не весь. Большую часть оставил. Я боялся, что могут ограбить. Потому и тебе посоветовал всё зашить и положить в обувь. Всё сохранила? Посмотри, но не вытаскивай. Нам пока хватит того, что у меня.