Бразильский вояж
Шрифт:
— Как звали твоего отца? Говори, только побыстрее.
— Сафониус, сэр, Казак Сафониус.
— Так кто ж его не знал в нашей флотилии? Он был одним из её начальников! Верно, парень, погиб твой папашка! Хороший был человек, спокойный, никого не обижал. Так чего ты хочешь?
Ник повторил свои просьбы.
— Так ты перебиваешься воровством? Ха! Это понятно. Ну и что?..
— Не могли бы вы подтвердить, что дали мне золотой в память о моем отце, сэр? А то меня могут сильно побить, уличив в краже! — и Ник сделал вид, что готов пустить слезу.
— Ха! У тебя есть золотой? Так садись с нами, и мы отметим встречу!
— Нет, сэр! Папа наказал мне заботиться о сестре, и я это хочу исполнить.
— Ну и дурак ты, парень! Девчонка может и подождать, а у нас тут должна случиться грандиозная попойка по случаю возвращения с Востока, будь он проклят! Так не хочешь? Ну ладно! Ради памяти твоего отца я это сделаю. Ты имя моё запомни. Рэд! Ну давай, гони к своей сестре! Как тебя-то зовут?
Ник назвался и поблагодарил. Ушёл он довольный и рад был услышать лестное мнение об отце. Значит, он вполне достоит уважения не только семьи, но и многих других. Он с радостным видом встретил Хел, и тут же заметил, показав золотой:
— Только что из порта! Ходил смотреть на судно, пришедшее с востока!
— Золотой?! Откуда?
— Матрос дал! Он знал нашего отца. Вместе сражались у острова Ай! Только на разных кораблях. И дал мне монету! Бабка, смотри, что мне дали!
Старуха посмотрела на ладонь с блестящим кружочком, перевела глаза на Ника, и с сомнением качнула седой головой. Ник тут же понял, что бабка не верит ему и хотел возмутиться, но передумал.
— Хел, можно тебе новое платье купить, и мне чего-то поновее! Завтра пойдём к портнихе. Ты уже поизносилась порядочно.
Девочка довольно улыбнулась, помедлила, но все же спросила:
— А башмаки можно купить?
— Зачем они тебе? И так хорошо. Босиком даже удобнее. Мне они ни к чему. Думаю, что и тебе они без надобности.
Хелен не обиделась, но с сожалением вздохнула. А брат про себя подумал: «Да чёрт с ними, с деньгами! Купим ей башмаки. Очень уж ей хочется!» — и с удивлением почувствовал себя намного легче и вольготнее от такой мысли.
Глава 2
В четырнадцать лет Ник серьёзно задумался о будущем. Он уже приносил в семью несколько фанамов в неделю, и это давало им возможность кое-как питаться. Они уже давно жили в своем доме и больше факторию не посещали. Помогал огород, но бабка-Горбунья уже не могла работать, и лишь с ворчанием следила за детьми, постоянно попрекая их за лень.
— Я больше не могу с этой каргой жить! — не раз восклицала Хелен в беспокойстве и раздражении. — Только и следит, как я всё делаю и всё как будто неправильно!
— Она старая, это всегда так со старухами происходит, — успокаивал брат сестру. — Ты уже не маленькая и должна понимать и потерпеть. Она не протянет долго, а сколько лет помогала нам. Мы должны быть ей благодарны и похоронить, как она помрёт.
Девочка молчаливо соглашалась, а Ник пообещал ей подарок.
— Откуда ты возьмёшь денег на подарок, дурачок? — немного сердилась она, зная, что это может быть просто дразнилка.
— Можем же мы взять немного из нашего клада? Сколько времени он там лежит без пользы! А мы так бедно живём!.. Ты же ещё ребёнок, и у нас должны с тобой тоже быть маленькие радости. Чего бы ты хотела?
В самый разгар дождей бабка умерла. Местные сбросились на похороны, а сам Николас с тревогой и совестливым ощущением в груди наблюдал ритуал захоронения, практически не участвуя в нём. Было жалко старуху, но она уж очень всем им осточертела, особенно Хелен. И сейчас девочка почти равнодушно принимала смерть женщины, что столько времени занималась их жизнью.
— Теперь мы совсем одни остались, Ник, — жаловалась Хелен, словно сожалея о потере столь надоевшего человека, — Что с нами будет?
— Я подумал, что здесь оставаться нам нет никакого смысла, Хел.
— А куда же мы денемся? — вопросительно смотрела она на брата.
— Здесь мы не сможем использовать свои деньги. В другом месте это сделать намного легче. Ведь здесь нет английских городов.
— А где они есть?
— По-моему, нигде здесь их нет. Но имеются португальские. Это всё же белые люди, и нам с ними будет лучше, чем с местным населением. И так нас с трудом терпят. А теперь могут и не стерпеть. Я уже стал побаиваться тут жить. Мы и местный язык не очень-то знаем. Хотя ты его знаешь намного лучше меня. И всё же нам тут жить не дадут. А в фактории нас тоже больше не примут. Так что надо подаваться к португальцам. Потом осмотримся и решим. Не всегда же мы будем детьми. И так столько лет без отца, и выжили.
— Ты уже нашёл такое место?
— Тут недалеко расположен Даман, на другом берегу залива Диу, а южнее и столица португальской Индии — Гоа. Можно выбирать при желании.
— Мы же не знаем их языка. Как мы будем там жить?
— Говорят, что дети быстро осваивают чужие говоры. А ты и вовсе мала.
— Мне уже почти одиннадцать лет! — воскликнула заносчиво Хелен. — И я не такая маленькая. Мои сверстницы, некоторые, меньше меня ростом. Ник, а ты помнишь маму? — вдруг с грустью спросила Хелен.
— Помню, но не очень. Она всегда вспоминается мне грустной. Почему!? Я не пойму, но как-то подслушал разговор её с отцом. Он успокаивал её, упоминал о касте неприкасаемых. Может, наша мама из той была касты?
— Это ужасно, Ник! Может, потому её убили? Вроде бы те, из её деревни. Я такое слышала от девочек. Да и взрослые между собой раз говорили.
— Ну и что с того? Мне хоть кто она была, лишь бы не умирала! Возможно, она потому была часто грустной. Но красивая была, и не ниже отца. Так что ты тоже будешь высокая и красивая, только не такая, как мама.