Бремя мира. Том I

Фирсов Владислав

Корун в ярости заскрежетал зубами:

– Это имя – еще одна насмешка над нами. Видимо, мы пропустили какую-то брешь тогда, и правда вырвалась наружу.

В покоях ярла Готервуда воцарилась тишина. Воющий ветер прорывался сквозь щели в оконных ставнях, шевеля огоньки свечей и факелов. Тени сидящих за столом дрожали, словно показывая ярлам, что знают о страхе, поселившиеся в их душах. Ярл Хофорт, до которого действительно доходили вести об этих тревожных событиях, сидел, ожидая, когда хоть кто-нибудь из собеседников затронет главный вопрос. Первым заговорил опять Боткруф:

– Думаете, это возможно?

– Он мертв, и все эти разговоры – сплошной треп! Не более того! – Ударив по столу кулаком,

крикнул ярл Турра.

Голос его, помимо воли, дрогнул, от чего тот разгневался еще больше.

– Я не могу понять, – подал голос Хофорт, – почему вы, переодетые и без охраны, приехали ко мне? Думаете, что я как-то в этом замешан?

– Нет, – примирительно поднял руку Боткруф, – никому из правителей Уделов это не нужно. Раскрытие нашей тайны одинаково убийственно для каждого из нас. И мы с Коруном прибыли сюда не в поисках предателя, а, чтобы позвать тебя с собой в Стокфи, к Рубберту. Его замок неприступен, там мы сможем…

– Спрятаться? – прервал его Хофорт, – вы решили запереться в Стокфи? Так велик ваш страх, что вы забыли про свои семьи, поданных? Человек, зовущий себя Эатуром убивает не только ярлов и тех, кто мешает ему до них добраться. Убиты также и все те, кто мог бы претендовать на власть, после их смерти.

Боткруф успел предотвратить вспышку гнева своего спутника, схватив того за руку:

– Твои слова оскорбительны, ярл Хофорт. Нет, мы не забыли про наши семьи, они идут отдельно, и тайно. В наших замках мы оставили кое-каких людей, для встречи незваных гостей. Но, вряд ли, эти меры можно счесть достаточными. Поэтому мы и хотим собраться вместе, дабы рассудить о наших действиях там, где будет возможность.

– Двадцать лет назад я уже послушался вас, не подумав, как следует, – сказал, после минутной паузы, Хофорт, – в этот раз, я не допущу такую же оплошность. Снаружи начинается буря и вам не стоит пытаться осилить дорогу в такую погоду, я прикажу обустроить для вас комнаты, чтобы вы смогли отдохнуть, а завтра я скажу, что решил.

Правитель Готервуда встал, не дожидаясь ответа ярлов, и вышел из комнаты. Знал, что им очень не понравилось то, как он с ними, но не беспокоился на этот счет. Уже очень давно его перестало волновать мнение этих людей.

Йоррмит проснулся еще до того, как кто-то коснулся его плеча. Рука старика сжала рукоять кинжала, спрятанного под подушкой.

– Да, мне бы твою прыть в таком возрасте, – прозвучал знакомый голос.

– Ярл Хофорт? – тихо спросил Йоррмит, отпуская кинжал и высовывая руку из-под подушки.

– Да, друг мой, – старик услышал, как хозяин замка уселся на большой сундук, стоявший у кровати, – мне очень нужен твой совет.

Йоррмит поднялся и набросил себе на плечи шкуры, подошел к столу и без труда отыскал огниво. Несколько раз в темноте брызнули искры, после чего небольшой огонек затанцевал на кончике фитиля. Он поставил свечку на край стола, чтобы осветить лицо ярла Готервуда и сел на стул, оказавшись лицом к лицу со своим покровителем. Ему очень не понравилось то, что открылось его старым глазам. Хофорт был бледен, руки его были сцеплены, но от Йоррмита не укрылась едва заметная дрожь в пальцах. То, как выглядел ярл в темной комнате, озарённый неверным светом свечи, очень тревожило старика. Больше, чем слухи об убийствах правителей других Уделов. Он снова поднялся, подошел к небольшому шкафу, выполненному из полированной сосны, выудил оттуда небольшой бутыль и вернулся к столу. Чаш, конечно же, не было. Старик тихо ругнулся и протянул ярлу весь бутыль. Тот принял его и сделал несколько больших глотков. Йоррмит видел, его ярл хочет сказать что-то, но никак не может набраться смелости, однако у старого воспитателя и в мыслях не было торопить его. Он терпеливо ждал, пока ярл Хофорт самостоятельно справится с собой.

– Мне нужен твой совет, – повторил он.

– Я с радостью помогу тебе, ярл Хофорт, – ответил старик, – если это будет в моих силах.

– Нет, – произнес ярл и отхлебнул еще меда, – после того, что я поведаю тебе, ты вряд ли будешь помогать мне с радостью… Но, я надеюсь, что ты, все же, не оставишь меня в эту минуту. Дело в том, что я, как и все остальные шесть ярлов Северных Уделов – клятвопреступники…

И он рассказал то, чего не рассказывал никому, то, что сам хотел забыть, но не мог себе этого позволить. В эту ночь, когда за окном просыпалась буря, Йоррмит, из уст своего ярла, узнал, о страшном преступлении, совершенном два десятилетия назад. По мере того, как Йоррмиту открывались новые подробности, он чувствовал, что сонливость уходит прочь, не обещая скорого возвращения. Он был не молод и застал те времена, когда шесть Северных Уделов были частями большого северного государства Унтар, ему было известно, что последний унтарский конунг скончался от ранения в одной из стычек с айгартским войском, не оставив, после себя наследников. Ярлы, зная, что, ни один из них, не смог бы удержать под контролем все Уделы, решили править своими землями, как отдельными государствами, заключив договор о ненападении и военной поддержке. Но Йоррмит не знал, что рана была не смертельна, и что у покойного конунга, на самом деле, был наследник.

Свое признание ярл Хофорт закончил новостями о смерти правителей Ториствуда, Нуккарта и Каннета, подтвердив те слухи, что ранее дошли до старика, а также о предложении Боткруфа и Коруна, отметив, что не хочет принимать его. Он вопросительно взглянул на старика и произнес:

– Несколько лет назад я попросил тебя быть наставником моему сыну. Теперь я смиренно прошу тебя стать им для меня.

Йоррмит долго не отвечал. Слишком велико было потрясение, слишком сильно, в его глазах, упал правитель Готервуда. Конечно, вина лежала на всех северных ярлах, но только Хофорт был ему другом и только его честь заботила старого учителя.

– Вы все совершили страшное преступление, наказание которому – медленная и мучительная казнь. – Произнес старик, пытаясь не обращать внимания на пересохшее горло, – и я согласен с таким наказанием. Потому что, достойное принятие наказания за такой проступок – твой единственный способ воссоединиться с богами. А, значит, ты был прав в своем нежелании следовать за теми, кто забыл о чести и справедливости. То, что ты не хочешь поступать, как они, говорит о том, что, для тебя, еще не все потеряно.

Хофорт благодарно кивнул.

– Не знаю, на самом деле ли тот человек является сыном Магнуса, но, тем не менее, я считаю, что ты должен встретиться с тем, кто кличет себя Эатуром. Убегать поздно и позорно. Но мы должны защитить Рикхарда, ибо он не повинен в ваших грехах. Мы должны решить, как это сделать. В остальном – положимся на волю богов.

Ярл преклонил колено перед Йоррмитом и коснулся лбом старческой руки:

– Я благодарен тебе за то, что ты не оставил меня. Даже после того, что я поведал тебе.

– Ты допустил страшную ошибку, но я не хочу, чтобы плата за нее была чрезмерно высока. Отправляйся к себе в покои, а я буду думать, как нам спасти твоего сына.

О том, что гости уже готовятся покинуть замок, Хофорту сообщили еще до того, как солнце выглянуло из-за горы Датт. Ярл прошел в покои, отведенные Боткруфу и Коруну, чтобы увидеть, как те заканчивают приготовления к отбытию.

– Мы должны уходить сейчас, так что говори, ты пойдешь с нами или придумал что-то получше? – спросил Корун, поправляя ремень, к которому крепились кожаные ножны.