Бремя страстей

Джексон Лайза

Иногда атмосфера в доме становилась та­кой гнетущей, что Кэссиди готова была бежать из него сломя голову. Сердитые взгляды, ко­роткие ответы, постоянное ощущение прибли­жающейся бури, едва они с Чейзом вдвоем оказывались в комнате. Впрочем, он сам из­бегал ее. Он много работал, разбирал доку­менты, которые посыльный приносил из офиса компании. Дважды в день в дом являлся врач-физиотерапевт, и Чейз четко выполнял все предписанные ему упражнения. Он прямо-таки

горел желанием поправиться как можно быс­трее.

Да, он избегал оставаться один на один с ней, но все же временами Кэссиди ощущала, что он смотрит на нее без враждебности, а буд­то пытаясь лучше понять ее. И он не был столь уж безразличен к ней как к женщине, хотя и пытался это показать. Она спиной чувствова­ла, как он провожает взглядом ее, идущую по вымощенной кирпичом дорожке к бассейну.

В первые годы их супружества, летом, на рассвете, когда звезды в небе едва начинали затухать, она с полотенцем на плече направ­лялась к кромке воды, сбрасывала халат на песок и прыгала голышом в ледяную воду. Чейз нередко подкрадывался к берегу, наблю­дал за ней несколько минут, а затем присо­единялся. Они занимались любовью в воде или чуть позже, когда он относил ее, смеющуюся, в дом и клал, мокрую и холодную, на постель.

С годами он перестал проявлять к ней • интерес, вообще месяцами мог не касаться ее. Она задавалась вопросом, не завел ли он себе любовницу, но это было не в его стиле, к тому же в их небольшом городке завести связь на стороне и остаться незамеченным почти невоз­можно. Она как-то впрямую спросила его об этом, он лишь рассмеялся ей в лицо. Кстати, в ту ночь они занимались любовью. В его ласках, впрочем, не было той нежности, кото­рую он проявлял к ней в первое время, как будто уже тогда он чувствовал какую-то враж­дебность к ней.

А сейчас в нем вдруг снова пробудился подобный интерес. Запахнув полы халата и ти­хонько выскользнув на улицу, Кэссиди боси­ком прошла по вымощенной кирпичом дорож­ке через сад к бассейну. Было довольно рано, где-то около шести утра, и она решила, что Чейз еще спит.

Сбросив халат, она нагишом прыгнула в воду, сильно остывшую за ночь, нырнула и, выплыв на поверхность, откинула со лба мок­рые волосы, дрожа от холода.

— Ну и как? — Чейз, по пояс голый, опира­ясь на костыли, стоял на берегу в выцветших джинсах, с загипсованной ногой. Повязку с его глаз сняли две недели назад.

— Прекрасно. — Она топталась в воде, со­знавая, что груди с ее темными сосками хо­рошо различимы в прозрачной воде. Вот так и Энджи когда-то много лет назад завлекла Брига в бассейн. — Хочешь присоединиться ко мне?

— Да нет, пожалуй. С моей ногой можно и утонуть, — усмехнулся он.

— Я не позволю тебе утонуть, Чейз,— улыбнулась она, и выражение его лица чуть смягчилось.

— Не нужно изображать из себя спаситель­ницу, Кэсс. Ты мне ничем не обязана.

Первые лучи восходящего солнца позоло­тили верхушки деревьев.

— Я твоя жена, Чейз!

Он растерянно посмотрел на нее и снова стал похож на того ласкового и кроткого Чей­за, каким был в первые несколько лет их сов­местной жизни.

— Мне, видимо, не следовало приходить сюда…

— Зачем же ты пришел? — тихо спросила Кэссиди, подплывая поближе к берегу.

— Не спалось.— Его взгляд неотрывно следовал за ней, казалось, прожигая насквозь. И она смотрела на него как завороженная, чувствуя, что сейчас должно что-то произойти.

— Мне тоже не спалось.— Она вышла из воды, озорно тряхнув мокрыми волосами и об­рызгав его с головы до ног.

— Ты так и не поплавала.

— Ничего. — Ее халат лежал на земле, но она не обращала на него внимания, как будто не было ничего странного в том, что она стояла перед ним обнаженной. Во взгляде Чейза она вдруг прочитала откровенное желание, ко­торое немедленно передалось и ей. Она сдела­ла шаг навстречу.

— Чейз…

Он закрыл глаза.

Она коснулась холодными мокрыми ладо­нями его обнаженной груди, и по телу Чейза пробежала дрожь.

— Одевайся, Кэссиди,— пробормотал он. Голос его звучал не слишком убедительно.— Я поставил варить кофе.

— Я не хочу кофе, по крайней мере сейчас.

— Чего же ты хочешь? — Она не отвечала. Просто ждала.— Я не могу…

И тут она прижалась губами к шраму на его плече.

— О Господи, Кэсс, не надо…— хрипло прошептал он. — Не надо.

Она не остановилась, и ее язык коснулся его соска.

С холодной, отчаянной усмешкой он запус­тил пальцы в ее мокрые волосы и попытался оттолкнуть ее.

— Не начинай того, чему не может быть продолжения, — предостерег он.

Но Кэссиди уже не обращала внимания на его слова. Она расстегнула его поясной ремень, коснулась верхней пуговицы джинсов.

— Не надо, Кэсс. Я же просил тебя не…

— Чейз, пожалуйста, ну позволь мне…

— Нет! — Но Кэссиди уже чувствовала, что он сдается. Костыль упал на песок, и она потянула его туда же.— Ты опасна,— про­шептал он, вдыхая запах ее волос, касаясь губами ее шеи. — Ты не ведаешь, что творишь. О Господи! — Но она уже расстегнула его джинсы и сжала в прохладной ладони горячий и твердый член.

Чейз целовал ее сначала нежно, а затем все более неистово, прижимая к себе загипсован­ной рукой. Он был таким неповоротливым и неуклюжим, и Кэссиди понимала, что, пока не снят гипс с его ноги, ей придется довольст­воваться лишь прикосновениями…