Брошенная
Шрифт:
— Ах, делай что хочешь! — Марина махнула рукой и отправилась на кухню.
Нынешних кулинарных пристрастий Георгия она не знала, но со студенческих времен помнила его горячую любовь к салату оливье. Картошка и яйца, уже сваренные, ждали своего часа. Марина быстро все покрошила, перемешала с майонезом. Теперь надо было лишь уложить его в красивую салатницу.
В какой-то момент ей показалось, что в соседней комнате что-то упало и раздался мужской голос, но тут же она решила, что соседи просто громко включили телевизор.
Когда Марина вышла из кухни, то увидела в гостиной картину из страшного сна. На пороге комнаты стоял высокий широкоплечий мужчина в камуфляжной форме и черной маске, какую надевают омоновцы, из-за чего их кличут «маски-шоу».
Незнакомец держал Вику под прицелом автомата. Бедная девушка замерла, прижав к груди тяжелую хрустальную вазу, и не сводила с мужчины испуганных глаз.
Тот повел стволом в сторону Марины.
— Быстро — деньги, драгоценности! Считаю до трех, — раздался из-под маски глухой голос. — Первой убью младшую.
— Не надо! — рванулась вперед Марина, по-прежнему держа перед собой салатницу. — Я все отдам! В серванте на верхней полке шкатулка…
— Стоять! — приказал голос.
— Но я хотела всего лишь отдать ее вам, — пролепетала Марина. — Хотите взять сами? Пожалуйста.
— Нет. Медленно ставь посуду на стол. Медленно иди к шкафу и медленно его открой.
Марина проделала все в точности, но, когда открывала дверцу, боковым зрением увидела, как ствол автомата медленно приподнялся… Сейчас он выстрелит! Марина зажмурила глаза, чтобы не видеть свою смерть.
Однако выстрела не прозвучало. Зато она услышала глухой удар. Короткий вскрик. А когда открыла глаза, увидела, как фигура грабителя согнулась пополам, будто надломилась, и рухнула на пол ничком.
— Долго ты будешь стоять? — как сквозь вату услышала Марина яростное шипение Вики. — Веревку тащи!
— Веревку? — Марина с трудом выходила из ступора. — Не помню, где она. Кажется… Может, в кладовке…
— Кажется! Может! Быстрее соображай! Колготки старые есть?
— Есть.
— Тащи!
Марина, осторожно обойдя лежащего бандита, побежала в коридор и принесла пакет со старыми колготками — она собирала их, чтобы потом резать на полоски и подвязывать на даче помидоры, огурцы, цветы. Их уже было больше чем достаточно, но Марина складывала впрок, чтобы добро не пропадало. Выходит, не зря…
— Вяжи ему ноги! — командовала Вика. — Да не экономь! Еще резать начни! Хозяйственная, блин! Колготок ей жалко. Теперь руки вяжи…
Фу! Можно и передохнуть.
— А ты его не убила? — У Марины прервалось дыхание при одной мысли об этом. — Смотри, не шевелится. Чем ты его так шандарахнула?
— Тем, что в руках было. Твоей хрустальной вазой. Повезло, ваза даже не треснула. Жив твой грабитель. Вон, жилка бьется.
— Давай его на спину перевернем.
— Зачем? Пусть так лежит. Сейчас милицию вызовем, пусть и переворачивает его куда хочет.
— Тогда давай хоть маску снимем, глянем.
Марина приподняла безвольно лежащую голову грабителя и сдернула маску. От неожиданности она покачнулась и села на пол.
— Мамочки!
— Что, твой знакомый?
— Это Тимофей. Тот… с кем я на море познакомилась. Как же он меня нашел?
— А ты разве в подполье? Или в особых списках ФСБ? В адресном столе за любую плату адреса сообщают всем желающим… А как он вошел?
— Вот именно! Я не слышала, чтобы замок открывали.
— Наверное, это я дверь как следует не закрыла, — смутилась Вика. — Привыкла, что у нас дома замок сам защелкивается…
— Ты и дома закрывать забываешь. Думаешь, я не знаю, что мама тебя все время ругает…
— Бывает, задумалась. У тебя такого не случается?!
— Не кричи. Кто виноват? Закрыла бы, не пришлось бы обоим под дулом автомата стоять.
— Думаешь, он в самом деле решил тебя ограбить?
— Вряд ли, — пробормотала Марина внезапно охрипшим голосом. — Вот скажи, везучая твоя сестра или нет? Называется, поехала на море отдыхать! А следом — вон какой хвост!
— Да… Что же нам с ним делать?
— Не знаю.
— Думай скорей. До восьми пятнадцать минут осталось. Ты же говорила, что Гарик — человек пунктуальный. А как мы расскажем ему про пленного?
Лежащий мужчина попробовал пошевелить связанными конечностями и, застонав, открыл глаза.
— Где это я?
— В раю, — недружелюбно отозвалась Вика.
— Господи, как болит голова.
— Вообще-то я не Господь, а всего лишь ангел, но могу пояснить: это у вас нимб разгорается, а такое без боли не происходит. — Она осторожно потрогала затылок лежащего мужчины. — Крови нет, но шишка растет приличная.
— Меня ударили по голове.
— Понятное дело. Разве не там у вас выключатель? Мы в раю за тишину боремся, а вы стрелять хотели.
Он повел глазами в сторону Марины, которая стояла рядом с сестрой и молча слушала ее разговор с Тимофеем.
— Ты ударить не могла…
— Конечно, не могла! — вмешалась Вика. — Она у нас тихоня. Этим вы и решили воспользоваться. Хорошо, что я оказалась рядом. Хрустальная ваза может служить прекрасным орудием… для тупых голов.
— Я же вам ничего плохого не сделал.
— Вы имеете в виду, что нам нужно было дождаться автоматной очереди?
— А что мне оставалось делать? Твоя сестра — вы ведь сестры? — меня внаглую кинула, хотя я вроде ничем ее не обидел.
— Что значит — кинула? — подивилась Марина. — Просто уехала, и все.