Брошенная
Шрифт:
Покосился на букет, понял, что цветы не из дешевых. Ей теперь часто дарили цветы. Пока лишь клиенты фирмы. А этот, как она думала, последний, оставался от Тимофея.
Мужем Михаил был плохим, но зато хорошим отцом. Он отыскал в клубе сына, повез в магазин. Купил все, что нужно к школе.
— Будешь с нами ужинать? — спросила его Марина и удивилась, как неожиданно охотно он согласился:
— Буду.
Даже не спросил, как обычно, что она приготовила. Не кормит его «тетя Таня», что ли? Он и вправду здорово похудел. Видимо, ночами приходится усиленно работать.
Она теперь ощущала себя очень опытной в вопросах секса, хотя после Тимофея у нее никого больше не было.
— А тебе идет этот рыжий цвет. На его фоне глаза у тебя такие яркие…
— Спасибо за комплимент, — дежурно улыбнулась она.
Сели за стол втроем, как когда-то давно.
— Папа, ты пришел насовсем? — спросил Юрка.
Михаил вопросительно и со странной надеждой посмотрел на Марину. Интересный расклад! Когда уходил, он не спрашивал у нее разрешения, а сейчас — как побитый пес!
— У папы теперь другая семья, сынок! — улыбнулась она. — И скоро у него будет еще один сынок, только совсем маленький.
— Мой брат? — оживился Юрка.
— По отцу, — уточнила Марина.
— Что ты несешь! — возмутился Михаил. — Какой такой сынок? Хоть бы ребенка постеснялась.
— Это тебе надо стесняться, — жестко сказала она. — Тебя тетя Таня заждалась, а ты сидишь тут как ни в чем не бывало.
— Спасибо, накормила! — ядовито процедил он, бросил вилку и ушел.
— Извини, сынок, не сдержалась, — покаялась Марина.
— Ладно, я понимаю, не маленький, — солидно сказал Юрка и продолжал уплетать ужин, пока мать изумленно на него взирала.
Потом она мыла посуду и ревела белугой, но слезы ее были не те, мучительные и выматывающие, как прежде, а скорее слезы раздражения на себя — не сдержалась, повела себя как базарная торговка, — и на Михаила. Ходит, как лис вокруг винограда. Думает, она устанет от одиночества и все ему простит… А вот фиг тебе!
Лето, кстати, еще не кончилось. Только начало августа. Послезавтра пойдет машина на море, и Марина тоже решила съездить. С сыном. Может, и сестру с собой взять? Позвонила Вике — та обрадовалась.
— Одна поедешь? — спросила ее Марина.
— Почему одна? С вами.
— Не притворяйся. Я о твоем бойфренде говорю.
Сестра ни разу не обмолвилась насчет Гарика, и Марина не настаивала. Может, младшая влюбилась впервые в жизни? Боится свое же чувство спугнуть?
— Нет у меня никакого бойфренда. И уже давно.
— А когда я на море уезжала, был?
— Так с того дня времени сколько прошло? Полтора месяца!
И правда, полтора. А для нее чуть ли не целая жизнь! Если прежде у Марины годы проходили безо всяких событий и потрясений, то теперь у нее неделя может пойти за квартал, а полтора месяца — за полтора года…
Потом Марина прошла к себе в спальню, опять на ходу взглянув на себя в зеркало. Еще не хватало — постоянно любоваться собой, как Нарцисс! Но все-таки смотреть на себя с некоторых пор приятно.
Она легла поверх покрывала, с улыбкой слушая, как через стенку Юрка в своей комнате играл в очередную компьютерную игру — сражался не то с динозаврами, не то со злыми инопланетянами — рев животных гремел на всю квартиру. Ей бы встать, сказать ребенку, чтобы прикрутил громкость, но она так расслабилась…
В тот день в кабинет к Марине — кстати, небольшой, но очень удобный — словно ненароком заглянул сам директор Георгий и после всяческих необязательных слов вдруг спросил:
— Как ты думаешь, семь лет разницы между мужчиной и женщиной — не много?
— Если женщина старше, то срок почти пограничный, а если мужчина — почти идеальный. Конечно, это сугубо мое мнение.
— Все у тебя — почти, — проворчал Гарик, — а для второго случая идеально — это сколько?
— Я всегда считала, лет пять-шесть.
— Но от развода это не спасает, не так ли?
— Не спасает, — согласилась Марина.
А шеф ее ушел задумчивый…
Спала она теперь, несмотря ни на что, крепко, сны видела цветные, хотя пока что в ее жизни изменилось лишь служебное положение… Минуточку, почему лишь служебное? А материальное? Марина в свою работу уже «въехала», стала давать шефу дельные советы и благодаря этому огребла на днях очень приличную премию.
Гарик опять завел свою песню:
— Конечно, ты заработала куда больше, но мы теперь расширяемся. К тому же я новый офис присмотрел!..
Сегодня она все никак не могла дойти до двери, чтобы отправиться на работу. То забыла губную помаду, то кошелек…
Марина уже стояла в коридоре, когда услышала телефонный звонок. Хорошо, босоножки не успела надеть, а то ни за что бы не вернулась. Звонил юридический муж, с которым давно пора было бы развестись, да все некогда.
— Извини, я на работу опаздываю, — сказала она, чувствуя, что разговор парой фраз не окончится. — Позвони мне на работу.
— Я тебе по мобильнику звоню. Как раз стою у нашего дома. Давай я тебя подвезу, а по дороге и поговорим.
— Хорошо, — согласилась она, — я уже выхожу.
Нашего дома. Вспомнил! Чего бы это вдруг? Уж не возвращаться ли надумал? Или он так нарочно подчеркнул, чтобы Марина не слишком привыкала к хорошей жизни?
Вот он подаст на развод, а заодно и на раздел их отличной трехкомнатной квартиры. От такой мысли ей стало не по себе. Квартиру было откровенно жалко. Даже не как дорогую недвижимость, а как удобное привычное жилье. Тем более что Марина уже задумала кое-какие перестановки, поменять мебель, переклеить обои.