Брошенная
Шрифт:
— А потом начинаются серые будни, рыцарь слезает со своего коня и садится за стол. Пожрать! Вот и вся романтика… От меня ты хоть никаких сюрпризов ждать не будешь.
— Почему же не буду? Буду. Ведь совсем недавно дождалась, хотя и не ждала, так что ты тоже не подарок… когда с коня слезешь!.. Смотри-ка, и я стала каламбурить!
Он, конечно, не понял, что она вспомнила Гарика, и вконец разозлился:
— Смеешься! Гляди, я тебя предупредил.
Ну, если он сказал ей все, что хотел… И больше не выходит из машины, чтобы распахнуть перед ней дверцу? Не надолго же его хватило! Нет,
Она открыла дверцу и поставила ноги на землю.
— Привет Тане!
Он сделал вид, что ее замечания не услышал, и настойчиво проговорил уже в ее спину:
— Так что ты ответишь на мое предложение?
Марина ступила на тротуар, потом пригнулась, чтобы видеть его лицо, и сказала насмешливо:
— Благодарю, что подвез.
С удовольствием увидела его вытянувшееся лицо и пошла к офису фирмы, цокая каблуками и покачивая бедрами. Пока не услышала, как за спиной яростно взвизгнули покрышки их машины.
Глава 17
Радуйся, Ковалева, ты как Колобок, который то от дедушки ушел, то от бабушки… Мужа выгнала, Тимофею в руке и сердце отказала. Один из клиентов — тоже, кстати сказать, глава фирмы, разведенный — приглашал в ресторан со всеми вытекающими последствиями, — отшутилась. Мол, занята очень, ни минутки свободной… в свободное от работы время.
Одно успокаивает — у Гарика с Викой что-то получается. Прежде ее шеф говорил, что море ему надоело, а как узнал, что с Мариной и Вика собирается, резко назад отработал.
— Это только говорят, море надоело, но разве может оно по-настоящему надоесть? Поедем-ка мы все четверо на моем «шевроле», чего на автобусе трястись. И отдыхать будем в домике для администрации…
Наверное, Гарик в последнее время здорово переменился, ведь раньше Марина никак не могла назвать его робким человеком, особенно по части женского пола, а тут перед Викторией робеет, как мальчишка. Или все не может поверить, что она выросла?
И ведет себя как мальчишка: «шевроле» своим хвастается. И тем, что база отдыха принадлежит ему… Марина подумала так и сама себе ответила: ему есть чем хвастаться!
Наверное, больше всех предстоящей поездке обрадовался Юрка.
— Ты же недавно с моря вернулся, — поддела его Марина. — Небось из моря не вылезал? Наплавался на год вперед…
— Сравнила! — снисходительно протянул сын. — Воспитатели нас в море по часам запускали. Пять минут побултыхаешься — на берег! Нырять не вздумай. Кто попробует нырнуть — того тоже на берег. Разве ж это море!
— А тут ты размечтался, что часами будешь в воде сидеть, до полного посинения? — сказала она. — Или думаешь, я тебе ничего запрещать не буду?
— Все равно с тобой лучше. И Вика обещала меня плавать научить.
Говорить Виктории «тетя» Юрка категорически отказывался. Ну и Марина не стала настаивать. Между ними всего четырнадцать лет разницы. Да и какая из Вики тетя. Девчонка совсем.
Как-то не думалось о себе, что в этом возрасте у самой Марины Юрка уже ходил в детский сад, а она была почтенной замужней дамой…
Домик администрации оказался и вправду как-то ненавязчиво лучше остальных. И кровати здесь были новые, и матрасы новые, и одеяла настоящие шерстяные. Белье постельное — при них из пакета вынули. Словом, вроде все как у всех, да не совсем.
Гарик поселился в одной половине домика с Юркой, а другую заняли сестры. Насколько Марина знала, Вика пока не спала с ее шефом. Причем исключительно по вине последнего — он продолжал робеть. А Вике было лестно, что она вызывает такой трепет у мужчины, в которого сама была влюблена.
Сын Марины был счастлив. Она только и слышала:
— Дядя Гарик сказал! Дядя Гарик обещал!
Впрочем, Марина этому не удивлялась — с годами у друга юности не прошла любовь к детям, которые платили ему той же монетой. Она приготовилась к тому, что в эти два дня ей придется ублажать капризы сына, а вышло, что его воспитанием занялись совсем другие люди.
Не успев приехать, Гарик повел Юрку смотреть какой-то необыкновенный родник, а Марина с Викой, не мудрствуя лукаво, отправились на пляж.
Уж теперь-то Марина решила насытиться морем, говоря словами сестры, по самые уши. В прошлый раз Тимофей все пытался куда-нибудь ее отвезти, что-то этакое показать, так что на пляже ей почти не пришлось поваляться.
То есть валяться-то она совсем не любила. Она бы с удовольствием поплыла к буйкам наперегонки. Или поныряла бы на время — кто дольше под водой просидит. Но здесь уже ей не повезло, потому что Вика как раз не любила всякие физические упражнения. Она прочно залегла на покрывале с книгой в руке и не соглашалась ни на какие уговоры хоть ненадолго зайти в море.
Пришлось Марине плыть одной. Такой расклад несколько омрачил ее предвкушение интересного отдыха. Чего хорошего, самой себя развлекать. Но потом подумала, что вот появятся Гарик с Юркой, и тогда поинтереснее будет, можно поплавать наперегонки с Гариком, а пока… Пока она решила поплавать в свое удовольствие. Потому стала потихоньку удаляться от берега, медленно погружая в воду уже тронутые загаром руки.
Она плыла все дальше и дальше от шума, криков, громкой музыки. С каждым взмахом руки от нее словно отдалялась прочь сама цивилизация и синяя прохлада нежно омывала ее жаждущее этой нехитрой ласки тело.
Казалось, она должна была бы расслабиться и ни о чем не думать, но в голову лезли странные мысли. Да, в последнее время Марина похорошела. Фигура ее приобрела прежние изящные формы. Она была свободна, обеспечена и вполне готова встретить свою задержавшуюся где-то вторую половину.
Но толпы поклонников, как хотелось бы, подле нее не наблюдалось, а, наоборот, ощущалась некая пустота. В том смысле, что никого не было, и все…
Чего же ей не хватает — по мнению мужчин? Легкости характера? Контактности? Как может такая женщина, как она, вызывать интерес? Внутренний голос справедливо заметил: «Только заплыв подальше, можно заниматься подобным самоуничижением. Когда совсем дойдешь до точки, останется лишь хлебнуть побольше воды и медленно опуститься на дно…»