Брошенные тела
Шрифт:
На несколько мгновений на другом конце провода воцарилось молчание.
— «Биллингс» — это название шоссе между Клосеном и национальным парком.
То есть название, свежее в памяти у кого-то, вынужденного с ходу придумать себе фальшивое имя. У Грэма вспотели ладони.
— На ее телефоне снова включается автоответчик. Том, я сильно встревожен.
— Что-то произошло? — раздался вдруг голос Джоуи.
Грэм поднял голову. Мальчик стоял посреди лестницы и слышал разговор.
— Что-то плохое с мамой?
— Ничего страшного. Возвращайся в постель.
— Нет, что-то не так.
— Джоуи! — прикрикнул Грэм. — Иди к себе, сейчас же!
Какое-то мгновение Джоуи смотрел на него, и от холода в его взгляде у Грэма дрожь прошла по спине, потом повернулся и затопал вверх.
В дверях появилась Анна, увидела лицо зятя и шепотом спросила:
— В чем дело?
В ответ тот помотал головой.
— Я разговариваю с шерифом. — И снова в трубку: — Что нам предпринять, Том?
— Мы отправим туда людей. Послушай, расслабься пока, а? Возможно, у нее сломалась машина, а у мобильного пропадает сигнал…
— Тогда кто такой Биллингс?
И после еще одной паузы шериф сказал:
— Мы выезжаем туда немедленно, Грэм.
Задыхаясь, с лицом, покрытым бисеринками холодного пота, Мишель склонилась, опершись на свой костыль из бильярдного кия. Бринн встала рядом. Они все еще находились на тропе «Джолиет», укрывшись в зарослях можжевельника и самшита, запах которого всегда напоминал Бринн мочу.
Они были уже почти в километре от развилки со знаком «Опасно!» и скамьей для отдыха, бежали из последних сил.
Сейчас в отдалении они видели направленный вниз луч фонарика, медленно обводящий уступ и скалу под ним, пока Харт с напарником обдумывали спуск. Потом женщины опять двинулись по тропе, перемещаясь с максимально доступной им скоростью.
Преступники снова попались на уловку, придуманную Бринн: крик, сломанную ветку, обильные следы крови — ее собственной — на уступе скалы. Теперь они спустятся в долину либо по скале, либо по тропинке вокруг озера Апекс, чтобы добраться до поста рейнджеров. Это даст Бринн и Мишель не меньше часа безопасности, пока Харт с партнером сообразят, что были введены в заблуждение.
В конце концов решающим фактором оказалась не боязнь высоты Мишель — или самой Бринн. Она просто поняла, что, даже если им удастся успешно спуститься по скале и двинуться по заросшей лесом долине, времени все равно не хватит. Мужчины перемещаются быстрее и настигнут их на полпути к посту. Зато скала позволяла сбить преследователей с толку. Бринн сломала ветвь дерева так, чтобы это выглядело несчастной случайностью. Затем аккуратно спустилась на уступ скалы. Там, глубоко вдохнув, разрезала кожу на голове кухонным ножом. За время работы в полиции она успела многое узнать о повреждениях черепа и знала, что рассечения кожи не слишком болезненны, но дают обильные кровотечения. (Всю эту информацию она почерпнула не только расследуя автоаварии, но и помогая Джоуи в его передрягах.) Накапав достаточное количество крови на камни, она взобралась наверх, и они с Мишель устремились дальше по тропе «Джолиет».
Теперь она еще раз посмотрела назад. Бегающий луч фонарика все еще виднелся сквозь деревья. Потом тропа сделала поворот, и убийцы пропали из виду.
— Как твоя рана? — спросила Мишель, кивком показав на голову Бринн. Она явно думала, что та решила не спускаться по скале из-за ее страха высоты и полнилась благодарностью. Бринн коротко ответила, что все в порядке.
На Мишель напала лихорадочная болтливость. Она пустилась в воспоминания, как однажды на игровой площадке ее ударила по голове другая школьница, и она залила кровью новенькое платье, что расстроило ее больше, чем сама стычка.
— Девчонки еще хуже парней.
Бринн не стала возражать. Ей приходилось разбираться с враждующими школьными группировками. Практически с бандами… И это в тихом Гумбольдте!
Она вдруг вспомнила Джоуи, перевозбужденного и окровавленного, после одной из драк в школе, но поспешила отогнать воспоминание.
Мишель продолжала нести сбивчивую чепуху, и Бринн просто перестала ее слушать. Она остановилась и огляделась по сторонам:
— Думаю, нам теперь нужно уходить с тропы и найти реку.
— Но почему? Мы вроде бы двигаемся в хорошем темпе.
Бринн пришлось объяснить, что тропа заведет их еще глубже в лес. До ближайшего поселка по ней пятнадцать миль.
— Мне нужно воспользоваться «компасом». — Она встала на колени у кромки тропы и положила бутылочку из-под спирта на землю. После нескольких постукиваний иголка показала, где север. — Нам надо идти туда. Это недалеко. По моим прикидкам, пара миль, а может, и того меньше.
Она убрала пузырек в карман.
Сейчас они стояли на возвышенном месте и, оглянувшись, все еще видели, как луч фонарика шарит в направлении тропинки, которая увела бы преступников в долину, а затем к посту рейнджеров. Они могли в результате сообразить, что женщины не пошли в ту сторону, но каждая минута, проведенная ими у края скалы, увеличивала шансы Бринн и Мишель спастись бегством.
Бринн разглядела участок леса, показавшийся не столь непроходимым, как остальные, и сошла с тропы. Помрачневшая опять Мишель осмотрела каменистую заболоченную почву впереди и побрела следом с тем брезгливым видом и неохотой, с какими девушка садится в задрипанную машину парня, назначившего ей свидание.
Они мчались на скорости под восемьдесят миль в час, не включив ни проблесковые маячки на крыше, ни мощную звуковую сигнализацию. Без надобности. В такой час на шоссе практически не было других машин. А на неразумное зверье полицейские атрибуты «доджа» все равно не возымели бы должного эффекта. Шериф Том Даль, например, был убежден, что олени поголовно рождаются без мозгов.
Он сидел на пассажирском сиденье, а вел патрульную машину один из молодых помощников Питер Гиббс. За ними следовала вторая машина, за рулем которой был Эрик Мюнс, а рядом с ним расположился Хоуи Прескотт — крепкого сложения бритоголовый мужчина, нагоняющий страх на нарушителей правил дорожного движения.