Будь проклята Атлантида!
Шрифт:
– Джиер, гора огня, - объяснил Ип.
Дорога подножием вулкана поднималась к перевалу. Лоси, тяжело дыша, одолевали подъем, рабы подталкивали повозку. К вечеру достигли перевальной седловины, в лица путникам ударил теплый сырой ветер Западного океана.
Через несколько дней, когда повозка катилась по берегу моря, Ор узнал высокий ступенчатый храм, который видел на рисунках Иллы. Это было святилище Пта, воздвигнутое на месте, где ладьи Цатла причалили, переплыв Западный океан.
– Как они могли тут причалить? – не поверил япт. – Смотри: от храма до берега
– Волны достигали стен храма, - пояснил Ор, - а потом океан отступил. Вот на скале метки. Их делали каждые двадцать лет – все ниже и ниже.
– Ты много знаешь, - сказал япт уважительно.
– А к чему такое знание? – сморщил нос Ип. – Не накормит и от плетки не спасет.
Дорога шла дальше на север по густо населенному краю. Города и селения почти сливались окраинами. Ветер с мор дышал влажным теплом. За оградами росли деревья, увешанные плодами, неизвестными ни в долине Рониома, ни в Гийской земле.
Возле далеко уходящего в море мыса дорога свернула к проходу между прибрежными холмами.
– Помню этот поворот, - шепнул Ип. – К концу дня будем на месте.
Путь шел по широкой плоской долине, опускающейся к северу. Ор с удивлением смотрел на опустошенную местность вокруг. Лес на склонах был срублен; лишь местами торчали мертвые обрубки стволов. По сторонам дороги все выше поднимались груды земли и каменных обломков. Из наспех зарытых ям сочилось зловоние. Впереди нарастал непонятный шум, словно двигалось огромное стадо оленей: топот бесчисленных копыт, треск сталкивающихся рогов, храп…
– Что это там? – шепотом спросил Ор.
– Как что! – усмехнулся Ип. – Канал.
Дорога поднялась на пологую гряду и подошла к краю ущелья – чудовищно ровного, словно выбитого одним ударом гигантской кирки. Слева оно почти подступило к морю, справа уходило за стесанные бока холмов. Поразивший Ора шум заполнял теперь все вокруг. Он сплетался из тысяч голосов и ударов по камню, шороха обсыпающейся земли, треска падающих глыб, ржания лошадей. Сквозь клубы пыли на дне и покатых склонах виднелись копошащиеся фигурки людей. Они долбили скалу, вереницами несли корзины с землей, грузили глыбы в повозки, запряженные мамонтами.
Около места, куда они выехали, русло было глубже, и там блестело озерко, из которого поднималась огромная башня. Широкая стена тянулась вдоль берега Канала по краю перемычки и соединялась с другой такой же башней, выступавшей из моря. Ор видел, что вода в озерке стоит намного ниже уровня моря. Из башни доносились какие-то странные звуки – чудовищные вздохи, стоны, бульканье…
– Что это? – ужаснулся Ор.
– Водососные башни, - Ип пренебрежительно махнул рукой. – Говорят. туда посажены великанские мамонты, которых заставили осушать канал. Но никто не видел, чтобы их кормили. Колдовство!
Они ехали по обезображенной земле мимо частоколов с невысокими башнями на углах, конюшен, складов, медвежьих загонов. Быстро темнело. Из-за холмов донесся слабый протяжный день трубы, и тут же справа и слева по всей долине зарокотали барабаны. День кончился.
В оседающих клубах пыли люди сбивались вереницами на дне русла. Вокруг вспыхивали факелы. Под щелканье бичей и рычанье волков рабы брели вверх, к огороженным частоколами дворам.
Впереди на гребне пологой гряды поднималась высокая башня, ступенчатая со стороны дороги и отвесной стеной обращенная к руслу. Это была резиденция Исполнителя Подвига титана Ацтара. Там наверху он принял у писца полоску кожи, покрытую знаками:
«Исполнитель Подвига доносит: к началу луны Западных ветров с южной стороны семь стадий полностью прокопали и восемнадцать – на полглубины. На северной стороне… На средних наделах…»
Просмотрев числа, Ацтар вернул доношение.
«Хроан будет доволен, - подумал он, подходя к окну башни, - сделали много». Титан отдернул занавес на окне, и на него поплыл снизу тяжелый гул. На дне гигантской рытвины, видной из края в край, копошились несчетные массы людей. Слева, отделенный от канала перемычкой, простирался Западный океан, справа через холмы проглядывал Восточный. Скоро свершится невиданное: океаны соединит сделанная людьми река.
– Справедливо ли? – пробормотал он. – Боги зачтут этот подвиг Хроану. А ведь совершаю его я!
Тех, кто копошились в клубах пыли под его ногами, титан в расчет не принимал.
Агдан и Тарар старались не глядеть на окружающее. Опять постылая работа, грубая еда, жалкое жилье, жизнь, лишенная всех удовольствий, которые придают ей вкус! Повозка остановилась у низкого строения. Агдан пнул дверь, ведущую в длинную низкую комнату. За луну, что приятели провели в Атле, ничего не изменилось в жилище двенадцати подкормчих седьмой ладьи Восточного края. Как прежде, дым мешался с запахом бараньего жира и грязных тел. В середине кривился дощатый стол с мятыми листами повелений и доношений, у порога валялись циновки и облезлые шкуры – постели рабов.
У дальней закопченной стены громоздился очаг. Сгорбленный раб раздувал в нем огонь. В длинных стенах справа и слева были завешанные кошмой входы в спальни подкормчих. Тарар, откинув кошму, вошел в коморку, которую они делили с Агданом. Тот, зацепившись за порог, хрипло выругался и шагнул вперед. Рабы внесли вещи.
– Живей, скот! – Агдан пнул либийца, развязывающего тюк.
– Мигом, хозяин! – рванув зубами ремень, Ип развернул на дощатом ложе меховую постель. Агдан повалился на нее, не снимая сапог.
Тарар поморщился: подкормчий, а так и остался мужланом! Сам он уже переоделся в чистое и мыл руки в поданной яптом миске.
Вернувшись в большую комнату, рабы подошли к очагу, у которого дряхлый япт кидал в котел куски мяса.
– Не будь бит! – приветствовал повара Ип. – Давай другой котел: сегодня наши угощают господ столичной едой.
Старик поднял слезящиеся от дыма глаза:
– Возьми посуду под навесом. А это, - он кивнул на мясо, - сами съедим! – и его серое от старости лицо сморщилось в улыбке.