Буковый лес
Шрифт:
Вообще сниматься было замечательно. Чёрные штаны с дырками на коленях стали болтаться на талии, чего раньше не удавалось достичь никакими ограничениями в корме. Линда, ехамши до Киеву, жутко боялась этих нескончаемых простаиваний у плиты, «проб пищи» и так далее. На поверку всё оказалось с точностью наоборот – готовила она всего раза три или четыре, поесть не успевала вовсе, хорошо, что Вальдемар по доброте душевной постоянно делал покупки и ставил на стол всякие вкусные штучки для съёмочной группы и для всех вообще. На подоконнике ваза всегда была полна фруктов. Чай, кофе, Ферреро Ронуар – любимые конфеты, орешки,
Узнав, что Линда любит молочные продукты, загрузил холодильник под самую завязку. Чего он туда только не наложил! Одних только кефиров пять видов разных, умопомрачительно гениальную «закваску», творог, сыр. Одним словом – самим можно было открывать молочную лавку. Вот как раз и очень замечательно вышло, что Линда захватила с собой в сумочку этой самой «закваски» на дорожку, а то бы с голоду уже выпустила шасси. Вальдемар от, предложенных Линдой, «двух глоточков» из бутылочки отказался, сказал, что ел в офисе с Роном. Линда выпила всю бутылку и теперь, молча, смотрела в окно, не желая нарушать мирный поток мыслей «супруга».
– Вальдемар! – Она устала смотреть в окно, – А у вас всегда так тепло в конце октября?
– Да ты что?! – Он живо откликнулся и, казалось, тоже не прочь был поболтать, – У нас в октябре уже снег может лежать вовсю. Это выдалась погода, потому что ты нам её из Греции привезла. Я в лесу сегодня даже цветущие фиалки видел, представляешь? Трава вон смотри, пока зелёная, по второму урожаю будем собирать.
– Я первые дни так мёрзла. Это, у меня, скорее всего, акклиматизация такая была.
– Может быть, – уклончиво ответил Вальдемар, – главное, что сейчас тебе хорошо, правда?
– Ну, не так чтоб совсем хорошо, – Линда хотела было сказать про свою утреннюю головную боль, но решила на всякий случай промолчать, чтоб Вальдемар не начал делать ей внушения по поводу «полезного и вредного», рассказывая о «здоровом дыхании» и чудотворных «банных вениках из конопли… ой, крапивы», – сейчас гораздо лучше, почти хорошо, – закончила она.
– А если б меня слушалась, было бы не «почти хорошо», а «замечательно». Вот ответь мне, правда, на один вопрос: ты мне не доверяешь, что ли? Я всеми силами стараюсь разгрузить тебя, чтоб ты ни о чём не думала, жила на всём готовом. От тебя всего лишь требуется полное, понимаешь полное доверие. Я хочу принести в твою жизнь свет, любовь, добро. Мне кажется, тебе именно этого так не хватает.
«И вот опять: шесть дней знакомства и только заботы, столько тепла, как можно не быть ему благодарной?!»
– Так ты будешь слушаться? – Вкрадчиво, нежно, ласково, почти интимно.
«Буду! Буду! Хоть всю жизнь буду! Защити меня! Помоги мне! Брось ты свою тупорылую Клавку! Вальдемарчик, миленький!»
– Я уже слушаюсь! – Нельзя, нельзя говорить вслух о том, что думаешь, нельзя. Ничего пока не решено, – Уже давно слушаюсь. Вот смотри:
– Нале-во! Шагомарш! Пам-пам-пам пампап-пам-пам! Расцвела за окошком акация! Я сегодня сама не своя. У меня началась менструация, значит я не бере-мен-ная! Та-та-та-там! «Прощание славянки»! Тебе нравится?
– Ну ты… как тебя назвать, я даже не знаю! – Вальдемар всё равно не сердился, она это чувствовала. Это он просто так говорил, – Мне нравится всё, что ты делаешь. Мне нравится, как ты выглядишь, мне нравится, как ты мыслишь, вот только ма-а-аленькую, вот такую вот малюсенькую поправочку сделать и всё, – он показал Линде кончик указательного пальца, закрыв его большим – глянь сюда, мы уже почти подъехали. Быстро, да? Ты в сумку мою очки вот эти солнечные положи, а то я их забуду в машине.
– Сейчас всё сложу, – Линда стала аккуратно класть очки, бросила поглубже в сумку ароматические салфетки, и повесила на руку жакет, – Марик, там, куда мы идём, есть что есть и есть что пить? Есть где воду купить, булочку какую, или с собой бутылочку брать? – Линда, не дожидаясь ответа, бросила в сумочку и бутылку воды на всякий случай, выпорхнула из машины и огляделась по сторонам. Её взгляд не зацепил ничего, куда можно было ехать с таким энтузиазмом. Ладно, вон справа внизу остался большой супермаркет, в который они однажды заезжали, полная остановка людей, но всё это в зазеркалье, они все там, они с Вальдемаром тут.
– Куда мы приехали? Чего-то я не пойму… Ты даже не сказал, что мы собрались делать? Мухоморы собирать, кофе пить? Нам в какую сторону?
– Ой, Ой! Какие мы любопытные! – Вальдемар попытался изобразить Линду, – Вопрос за вопросом, ни дыху ни продыху. «Мы куда приехали? «Ха-ха! «Сюда приехали»! И мы-ы-ы…, мы, то есть я и ты не найдём чем здесь заняться, а-а-?
У Линды по лицу прошла тень. Вот уж чего она не хотела, так это с ним «заниматься». Два раза уже «позанималась», сыта по горло такими «занятиями».
Он, заметив её разочарование, схватит её за нос и весело засмеялся:
– Ладно, ладо, шучу я, не переживай. Сейчас поднимемся вот на эту на гору. Это святое место. Одно из самых знаменитых Мест Силы на Планете.
«Бог ты мой! О каких „местах силы“ вообще идёт речь?! Что он вообще имеет в виду? Какая „сила“? Кому „сила“? Жила я себе спокойно в Салониках, ни „силу“ там не обсуждают, ни „слабость“. А-а-а… кажется я начинаю понимать – Это он о своей мужской слабости говорит и надеется, что место „силы“ эму эту самую „слабость“ и на место вправит. Бедненький… а я чуть не забыла про его болезнь».
– Кто туда восходит, – он говорил торжественно и вычурно, – обязательно должен загадать желание, и оно непременно исполнится. Только надо сосредоточиться, ни о чём, кроме желания не думать и прислушиваться к себе, чтоб почувствовать в себе изменения.
«А, ну точно лечить половое бессилие пришёл! Какое у нормального мужика в его состоянии может быть ещё желание?»
– Можно медитировать. Ты умеешь медитировать? – он заложит обе руки себе за голову, – Знаешь, в Киеве очень много святых мест, где можно совершенно открыто медитировать, и твои мысли достигнут Небес, потому что эта гора сама работает как антенна, то есть – она и ловит сигналы из космоса, и посылает сигналы в космос.
«О-о-о… Началось! Второй день в беседах „о космосе“ с местечковым Недолго он молчал. В самом деле: когда уже весь этот цирк под названием „реалити“ закончится? Получить бы свои восемьсот евро и забыть о Небесных Конвергенциях на веки вечные. Сейчас он скомандует сесть в позу лотоса, закатить глаза и запеть мангры.»
Но, Линда ошиблась. Вальдемар не стал зазывать её «спутешествовать зараз» на Альфа-Центавра и даже проповедовать здоровый образ жизни тоже не стал. Он и о Великих Магнитах не заикнулся ни разу, словно его сегодняшняя миссия была гораздо выше и ответственней.